Легендарный Колчак. Адмирал и Верховный Правитель России - Валентин Рунов

Между тем возникало немало проблем в тылу.

Поднимались на борьбу рабочие и крестьяне Иркутской и других губерний, но они пока действовали небольшими отрядами и группами. Среди них выделялся партизанский отряд политического ссыльного Н. А. Каландаришвили. Всю борьбу народных масс в «Колчакии» возглавило подпольное Сибирское бюро (его часто называли Уральско-Сибирским), созданное ЦК РКП/б/в декабре 1918 года из 5 человек: Ф. Голощекина, А. Масленникова, А. Нейбута, И. Смирнова и Ф. Суховерхова (Сычева). Оно, в свою очередь, образовало подпольные сибирские областные бюро, в которые входили военно-революционные штабы, крестьянские секции, отделения общества Красного Креста, паспортное и информационное бюро и редколлегия. Эти бюро или комитеты руководили партийными организациями на предприятиях, в железнодорожных мастерских, партизанских отрядах и в подпольных комитетах революционно настроенных солдат и иностранных военнопленных.

В феврале в селе Большой Улуй состоялся съезд представителей девяти волостей Енисейской губернии, в которых была восстановлена Советская власть. Съезд принял решение о развитии партизанской борьбы с колчаковцами, срыве их военных перевозок по Транссибирской магистрали. 17 февраля в селе Шитки Канского уезда восставшие крестьяне создали партизанский отряд, который позже разросся до таких размеров, что держал под своим контролем тринадцать волостей. К тому времени в Енисейской губернии, объявленной на военном положении, определились три центра партизанской борьбы: северная часть Ачинского уезда, где действовал отряд бывшего штабс-капитана П. Е. Щетинкина, Степно-Баджейская волость Красноярского уезда, ставшая районом действий отряда во главе с бывшим прапорщиком А. Д. Кравченко, и Тасеевская волость, контролируемая отрядом, руководимым бывшими политическими ссыльными Ф. Астафьевым и В. Яковлевым.

Участились революционные выступления рабочих Иркутска, Черемхова, Усолья и Бодайбо.

Размах народной борьбы вызвал со стороны властей усиление карательных мер. Колчак шел на это крайне неохотно. Он прекрасно понимал, что это – заколдованный круг: чем больше будет ужесточаться карательная практика администрации, тем больший масштаб приобретет народное сопротивление. Но, опасаясь стихийного развития партизанщины, он не мог уже разорвать этот порочный круг.

15 мая против отрядов Щетинкина и Кравченко генерал Розанов направил 12-тысячное войско при 25 орудиях и 50 пулеметах. Партизаны начали с боями отходить к реке Мана. В оставленных ими деревнях, по приказу Розанова от 4 апреля, белогвардейцы расстреливали каждого десятого жителя.

С нарастанием общенародной борьбы в Сибири ужесточались и карательные действия тыловых армейских и казачьих отрядов. Колчак, верный своему принципу – подавлять вооруженные восстания силой оружия, подписал приказ об изъятии у крестьян, явно связанных с партизанами, земель и имущества в пользу карателей. А те вопреки приказу зачастую без разбора чинили расстрелы и расправы над сельским населением, сжигали целые деревни. В феврале усилиями нового директора департамента милиции В. Н. Пепеляева в губерниях при органах министерства внутренних дел для подавления мятежников начали создаваться отряды особого назначения.

В Восточной Сибири и на Дальнем Востоке казачьи отряды Семенова, Калмыкова, Гамова, Кузнецова и других атаманов чинили произвол и насилие. В рукописном дневнике «В семеновском царстве» Г. Е. Катанаев приводит факты настоящего бандитизма и беззакония, творимых семеновцами и головорезами из других казачьих отрядов. Так, семеновские молодчики ограбили местное отделение государственного банка, изъяв из его сейфов 3,5 миллиона рублей; позже учинили поголовную порку рабочих кровельного цеха читинских железнодорожных мастерских только по подозрению их в причастности к большевикам. Все эти акции вандализма белогвардейской военщины, озлоблявшие трудящихся сибиряков, заносились ими на «лицевой» счет самого Колчака, режим правления которого получил название «колчаковщины».

В ходе подготовки к новому военному походу на Советскую Россию Верховному правителю пришлось столкнуться и с национальным вопросом. Проводящаяся Омском мобилизация в армию не обходила мужчин призывного возраста – выходцев из Прибалтики. А их, латышей, литовцев и эстонцев, покинувших свою родину из-за германской оккупации, оказалось в Сибири несколько сот тысяч. Конференции и съезды представителей этих колонистов, проходившие в конце 1918 года, решили формировать из своих добровольцев собственные воинские национальные части Латвии, Литвы и Эстонии для выступления против Советской власти. Колчак выступил ярым противником формирования национальных воинских частей.

К 1 марта омскому правительству, несмотря на трудности, удалось выставить на фронт в подавляющем числе кадровых солдат и офицеров, настроенных антисоветски. Были среди них и новички. Так, в феврале на фронт прибыло пополнение из русских выпускников английской военной школы на Русском острове: 500 офицеров и 500 сержантов. Фронтовые войска имели, как правило, добротную экипировку, в основном английскую, необходимое военное снаряжение, все виды стрелкового и артиллерийского оружия, боеприпасы и военную технику – от автомобилей до самолетов. Все это явилось результатом военного снабжения, осуществляемого союзниками небезвозмездно, а частично в кредит, частично за наличный расчет русским золотым запасом, осевшим в сейфах омского банка. Поток железнодорожных составов с военными грузами, растянувшийся от Владивостока до Уральского фронта, прерывался только в двух случаях: при перебоях в поставках или при повреждениях Транссибирской магистрали партизанами.

Недооценивая превосходящие белогвардейские силы, войска Восточного фронта Красной армии (103 тысячи штыков и сабель) по директиве ее главного командования от 21 февраля готовили наступление в направлении Екатеринбурга, Челябинска, Троицка и Южного Урала. Белые и красные армии выжидали день и час наступления.

4 марта Сибирская армия генерала Гайды перешла в наступление. На другой день наступательные действия предприняла 5-я советская армия, но, получив встречный удар более чем втрое превосходящей по численности Западной армии Ханжина, стала откатываться к Уфе. Наступлением колчаковских войск началось выполнение общего плана интервентов и белогвардейцев по разгрому Красной армии и свержению Советской власти. Белым армиям с востока отводилась роль ударной силы Антанты.

Армия Ханжина, решавшая вначале частную задачу наступления, 14 марта заняла Уфу, 5 апреля – Стерлитамак, к 10 апреля – Бугульму и двигалась в направлении Самары. Армия Гайды к тому времени захватила Оханск, Боткинский и Сарапул и действовала в двух направлениях: на Глазов и Казань. Южная группа войск Белова и Оренбургская армия Дутова приблизились к Оренбургу. Появилась реальная возможность соединения колчаковских и деникинских войск на Волге и их совместного похода на Москву.