Контракт на невинность (СИ) - Шварц Анна

— А-а, — тянет человек, перебивая, — я понял. Когда сможешь встретиться с ним?

— Сейчас? — пожимаю я плечом. Организует, что ли?

— Сейчас так сейчас. В течении какого времени будешь?

— В течении получаса, наверное, — я смотрю на карту, — не раньше.

— Ага, понял. Давай, приезжай. Так и скажешь на входе, что к Хазару.

Я сбрасываю вызов, как-то поежившись. Что-то я уже не уверена, что это было хорошей идеей.

К громадному серому зданию, окруженному забором с колючей проволокой я приезжаю на такси, под насупленным взглядом водителя, который он то и дело бросает в зеркало заднего вида.

— Что? — не выдерживаю я, собираясь уже выйти, — у меня там знакомый.

— Ага. Знакомый… дуры вы, бабы — вот что я тебе скажу. Беременная еще небось от него, — хмыкает мужик, который забирал меня от парковки клиники, а я начинаю закипать, — тысячи таких, как ты, вожу сюда. Одного и того же обслуживают, баулы ему таскают, чтобы жилось дорогому сладко, а как тот выходит — нафиг не нужны становятся.

— Идите просто к черту, ладно?

Хлопнув дверью машины, я хоть немного вымещаю чувство гадливости после слов водителя. Мне еще меньше нравится идея навестить Хазара, просто потому что ее исполнение приносит слишком много дискомфорта. Я чувствую себя дурой, и не в своей тарелке, но, правда, не могу поступить иначе.

Кое-как я нахожу вход внутрь. Меня пропускают беспрепятственно, только обыскав перед этим очень тщательно. Честно говоря, тут все иначе… даже стены давят, а воздух какой-то необычно тяжелый. Я не хочу думать, что Камиль и Хазар не раз попадали в такое место, но эти мысли упорно лезут в голову.

Меня заводят в небольшую комнату, разделенную на две части. С Хазаром нам предстоит говорить, будучи разделенными железной сеткой. Он появляется, когда я сажусь — и не могу сказать, что он как-то сильно изменился за это время, да и не выглядит он сильно расстроенным человеком. Похоже, ему тут привычно и комфортно — он даже перекидывается парой слов с тем, кто его приводит, а потом опускается на стул с той стороны решетки, закатав рукава и обнажив свои татуированные руки.

— Я думал, ты вообще не придешь, — с усмешкой начинает он первый разговор, избавив меня от мук выбора подходящих слов. “Привет, как дела” — как-то не очень звучит тут.

— Я ненадолго, — отвечаю я. В руке у меня фото с УЗИ и заключение врача, и, чтобы достать из сумочки презент, который я взяла Хазару, мне приходится положить их на стол. Я достаю шоколадку и проталкиваю ее внизу решетки, чувствуя себя еще более странно, — в общем, я не знала, что тебе купить, и что позволено здесь. Да и не думаю, что ты сильно нуждаешься. Это тебе. Хотела сказать тебе спасибо, за то, что ты мне помогал — отец вернулся с реабилитации человеком и, надеюсь, больше никогда не возьмется за алкоголь…

Я замолкаю, потому что лицо Хазара меняется. Он смотрит не на шоколадку, нахмурившись, а на листочки на моем столе — и даже наклоняется вперед в этот момент, кажется, вчитываясь в их содержание.

— Ты чё, беременна? — выдает он, а я быстро переворачиваю документы белой стороной вверх.

— Вообще да, Хазар, но это тебя не касается… Ты слышал, что я тебе сказала?

— Ты идиотка, — он садится обратно, усмехнувшись так широко, что это больше похоже на оскал. Его взгляд впивается в меня, как клещи, — ты в курсе, что он на тот свет отъедет скоро? Нет?

— Прекрати, или я сейчас же ухожу! — обрываю я его, — я знаю всё. И выбирай слова, Хазар, или я разозлюсь и ткну в тебя через решетку ручкой — тогда отъедешь сегодня ты на тот свет.

— Ты точно идиотка, — он снова усмехается, побарабанив пальцами по столу, — он в курсе?

— В курсе, — цежу я сквозь зубы, — если у тебя нет другой темы — я, пожалуй, пойду. Честно говоря, все, что хотела, я тебе сказала.

— Жаль, что когда я выйду, не смогу его убить. Будет уже поздно.

— Слушай… заткнись просто, придурок. Какое тебе вообще есть дело до меня, Хазар? — медленно интересуюсь я, глядя на человека напротив. Честное слово, вроде бы они с Камилем из одного и того же мира… но насколько же они разные. Если у Камиля получается казаться нормальным человеком, то даже внешность Хазара кричит о том, что он — преступник и не самый мягкий человек. Возможно даже излишне жестокий. Думаю, если он найдет себе жену, то не сможет поставить границу между криминальным миром и обычным, тихим и семейным.

Я вижу, как в ответ на мой вопрос уголок губ Хазара поднимается вверх. Он смотрит на меня пару секунд, потом зачем-то лезет в карман, и, порывшись, достает оттуда белый прямоугольничек.

Только когда он переворачивает его и прикладывает к решетке с той стороны, я вздрагиваю. Это мое фото. Мое сэлфи с телефона, черт побери, откуда оно у него?

Ответ приходит быстро — Хазар же забрал у меня однажды телефон. Оттуда и взял.

— Да вот какое, Ева, — отвечает мне Хазар, а я мотаю головой.

— Послушай… ты… — мне сложно подобрать слова и я заминаюсь, все еще пребывая в шоке. Он, блин, хранит мое фото. Словно я его девушка, по которой он очень сильно скучает. Похоже, у него течет чердак, — извини, но даже если бы не было Камиля — я бы никогда не стала бы твоей девушкой. Ты зря все это делаешь. Я тебе благодарна за помощь, но не переходи границы.

— Если тебе с ним отлично, то со мной бы ты тоже смогла бы быть, — с сарказмом в голосе произносит парень, убирая фото, — я к тебе даже не приближался, потому что считал, что ты недостойна всего хвоста проблем, который за мной тянется из-за моей работы. И если бы я знал, что в тот вечер в борделе я своими руками отдам тебя Камилю — я бы просто вышвырнул тебя, прежде чем разобрался с Городецким. А потом нашел бы и наш разговор сложился бы… иначе.

— Я бы не стала с тобой…

— Я умею уговаривать, — перебивает меня Хазар, наклонившись вперед, и я чувствую угрозу в его голосе. Поэтому, собрав документы, встаю со стула, решив закончить этот, мягко говоря, странный и напряженный разговор, — ладно. Давай, иди, если хочешь. Слышал, кстати, что твой отец избегает разговоров о старшей дочери, и очень сильно бесится, когда о ней кто-то упоминает. Вернуться к прежней жизни будет сложно, да, Ева? Родные предпочтут забыть о тебе, чем иметь дочь, которая связалась с преступником. Мы еще встретимся — однажды я окажусь на свободе, и это случится быстрее, чем ты думаешь.

Он забирает небрежно мою шоколадку и тоже выпрямляется.

— Во-первых, у меня уже будет ребенок, — говорю я ему напоследок, встретившись с ним взглядом, — во-вторых, со мной будет Камиль. Не надейся, что с ним что-то случится.

— Это ты не надейся, — получаю я усмешку, — считаешь, что ребенок меня остановит? Мне плевать. Мы заведем еще общих.

— Идиот.

— Тупица мелкая.

— Я тебе желаю выкинуть мое фото, Хазар, и жить дальше, — я сжимаю руки в кулаки, чтобы не ударить по решетке. Он специально выводит меня, — И желаю однажды покончить со таким способом заработать деньги, найти хорошую девушку и жениться на ней. Честно говоря, больше всего я желаю, чтобы когда мы через много лет случайно пересеклись, ты бы просто поприветствовал меня как старую знакомую, а то и вообще прошел бы мимо. Удачи тебе.

— Этого никогда не случится, Ева, — летит мне в спину, и я, поняв, что разговор надо заканчивать, ухожу. Оставив Хазара смотреть мне в след — потому что я чувствую его тяжелый взгляд спиной, и надеясь, что за много лет в нем действительно что-то сильно изменится.

Эпизод 60

— Что такое? — спрашиваю я удивленно, когда вечером мы с Камилем встречаемся возле одного кафе в центре. Он наклоняется ко мне, вдохнув воздух возле моих волос.

— Знакомый запах, — произносит он задумчиво, а я округляю в шоке глаза. Что, он серьезно чувствует, что я была в тюрьме? Это шутка какая-то? — как поживает наш общий знакомый, цыпа?

— Ты что, определил по запаху, что я была с ним на встрече? Но как вообще… — шепчу я ошалело, а Камиль внезапно начинает смеяться.