Двор халифов - Хью Кеннеди

печальное в истории этой талантливой и умной женщины, которая, склонившись перед законом непереносимых социальных условностей, могла выбрать в качестве лирического возлюбленного лишь существо, которое никак не могло исполнять на этом месте самую основную функцию.

Большинство женщин, которые были возлюбленными или наложницами халифов — не более чем имена или вообще призраки. не имеющие даже имен. Но в некоторых исключительных случаях мы имеем достаточно информации, чтобы представить себе их личности и их деяния. Четыре влиятельные женщины выделялись в те дни в хураме и оставили свой след как в исторической литературе, так и в народной памяти. Это Хайзуран — жена Махди и мать Хади и Гаруна, Зубейда — жена Гаруна и мать Амина, Кабиха — мать Мутаза и Шагаб — мать Муктадира.

Хайзуран господствовала в хураме Махди, став первой выдающейся женщиной, которая играла столь важную роль в жизни двора Аббасидов. Ее захватывающая карьера означала, что она привлекла пристальное внимание окружающего мира — хотя сама Хайзуран проводила большую часть жизни в замкнутом, отделенном от мира хураме и многое из написанного о ней, без сомнения, является домыслами и фантазиями. Но образ этой женщины интригует, а большинство литературных деталей хорошо совпадают с известными историческими фактами ее жизни.

Ее происхождение едва ли могло быть более скромным. Она являлась рабыней, принадлежавшей живущему в Йемене арабу, и привлекла внимание молодого принца Махди на невольничьем рынке в Мекке. Ее хрупкая красота вдохновила Махди дать ей имя Хайзуран, то есть Тростинка, и именно под ним она и осталась в истории. Они с Махди были очень преданы друг другу; рассказы говорят нам о дружеских, даже товарищеских отношениях — когда, например, они вдвоем шутили по поводу известной всем скупости его отца Мансура{364}. Во всяком случае, с его стороны это явно была любовь, так как Хайзуран не имела ничего, кроме красоты и живого ума. Ей также повезло выносить для Махди двух здоровых сыновей, взошедших позднее на трон. Это были Хади и Гарун — мальчики смогли превзойти всех остальных детей Махди, включая сыновей от его первой жены Риты.

Когда Махди стал халифом, он освободил Хайзуран и женился на ней. Это было смелым нарушением обычаев — есть свидетельства, что дамы старшего поколения Аббасидов не одобрили ее. История, рассказанная Масуди, претендует на раскрытие роли Хайзуран и ее личности в обстановке жесткой соревновательности придворного мира.

Действие этой истории происходит во дворце Хайзуран в Багдаде, где матери детей халифа и молодые представительницы царствующей семьи расселись на армянских коврах и подушках. Возглавляет группку Зейнаб, дочь Сулеймана ибн Али. Сулейман был одним из дядей Мансура и ключевой фигурой династии. Его дочь воспитывалась как носительница традиций династии и царствующего дома, и Махди посоветовал Хайзуран проводить с нею больше времени, чтобы научиться от нее придворному этикету и манерам.

Был объявлен посетитель; в комнату вошла изящная женщина в рваном поношенном платье. Женщину спросили, кто она. Оказалось, что это Музна, супруга последнего халифа из рода Омейядов. Теперь она сильно нуждается, ей приходится жить среди простолюдинов с риском сексуальных унижений; словом, ей требовались помощь и покровительство. У Хайзуран сразу же возникла симпатия к этой женщине, и ее глаза наполнились слезами. Но Зейнаб была сделана из более крепкого материала. Она встречалась с Музной прежде и при совсем других обстоятельствах, когда Омейяды еще были у власти. Тогда Зейнаб приходила к ней просить тело своего дяди Ибрахима, казненного Омейядами, но Музна отказалась помочь, заявив: «Негоже для женщины вмешиваться в дела мужчин», — и отослала ту прочь. «Даже Мерван [последний халиф из Омейядов], — заявила Зейнаб, — был более вежлив, чем ты. Он клялся мне, что не он приказал убить моего дядю. Конечно, это была ложь, но все-таки он предложил мне или отдать тело, или организовать похороны».

Музна ответствовала — перемена в их судьбах означает, что у Зейнаб есть возможность оказаться добрее, чем была она в дни ее благополучия. Но Зейнаб не захотела быть добрее, и Музна ушла в слезах. Хайзуран не хотела открыто бросать вызов Зейнаб, но послала одну из своих рабынь перехватить Муз-ну, привести ее в укромное помещение, дать женщине несколько платьев и проследить, чтобы о ней позаботились.

Махди часто приходил, чтобы провести вечер с любимой женщиной. На этот раз собрание было неофициальным, а Зейнаб к тому времени уже ушла. Когда Хайзуран рассказала Махди об инциденте, он поздравил се с тем, что она сделала, и при следующем появлении Зейнаб Махди постарался усадить Муз-ну, теперь прекрасно одетую, на почетное место. Ен выделили во дворце несколько комнат, обставили их и дали штат евнухов, как и другим женщинам. Избавленная от лишений и бесчестия, Музна дожила на пансионе Аббасидов до правления Гаруна, и когда она умерла, ее оплакивал весь хурам.

Эта история должна была продемонстрировать доброту Хайзуран и щедрость Махди по сравнению с жестокостью Зейнаб; но она говорит также о солидарности аристократии. Махди обращался к Музне «дочь дяди» — вероятно, рассудив, что если она будет обесчещена, это станет позором и новой правящей династии, а не только старой.

Центральной темой большинства рассказов о Хайзуран постоянно остается ее твердое намерение сохранить любовь Махди. Это было нелегко: он являлся мужчиной, стремившимся наслаждаться женским обществом во всех возможных ситуациях. Иногда по утрам его можно было застать в компании с очередными фаворитами и с визирем, обсуждающими свои сексуальные подвиги прошедшей ночи{365}. Постоянно покупались новые рабыни, они всегда находились рядом с халифом, вдобавок многие из них были талантливыми певицами, и халиф наверняка увлекался некоторыми из них. Хайзуран не имела права настаивать на моногамии (которой, как говорят, потребовала от его отца Умм Муса) — но она смогла организовать хурам таким образом, что ни одной из новых пассий халифа не удалось вытеснить ее. Похоже, что даже к моменту смерти Махди их отношения оставались такими же близкими, какими были ранее{366}.

Кроме двух знаменитых сыновей, Хади и Гаруна, и их менее известного брата Исы, Хайзуран родила также дочь по имени Банука. Дочка была хорошенькой, смуглой, со стройной фигуркой. Когда она была совсем молоденькой, баловавший се отец подарил ей собственный дворец в Багдаде. Махди очень любил девочку и во многом обращался с ней как с мальчиком. Он позволял ей ездить верхом в своей свите, одетой пажом, в черном плаще, тюрбане и с мечом на ремне, хотя, как сообщил один внимательный свидетель, который видел ее, проезжавшую мимо, «можно