Тигр, тигр, светло горящий ! - Михаил Савеличев

Кое-как приняв душ, предварительно обмотав забинтованные места полиэтиленом, и чувствуя в голове удары здоровенного царь-колокола, я доковылял до своей кровать, забыв, что по доброте душевной я еще вчера (или позавчера? ) уступил ее Одри, и упал замертво в чистую перину. Натянуть одеяло на укрытое только бинтами тело сил у меня уже не было.

Проснувшись, я обнаружил, что на улице рассвело, вернулись пропавшие было тучи, и шел все тот же дождь со снегом. Ощущение спокойного счастья и счастливого покоя, снизошедшее на меня во сне, куда-то ушло и на душе снова лежала тяжесть. Я должен, обязан был что-то сделать, но никак не мог понять - что именно и, самое главное, каким образом, если сейчас мне абсолютно ничего не хотелось. Я лежал, сложив руки в ворохе распустившихся бинтов на животе и смотрел в потолок.

- Кирилл, - позвала меня Одри и я, отплевываясь, вынырнул из океана тоски.

Она уже облачилась в синий джинсовый костюм, провела на голове революцию, отчего ее короткие волосы распушились, а на лоб спадала кокетливая челка, и принесла мне на подносе завтрак. Предварительно согнав оборзевшего Мармелада с моих ног, где он устроил себе очередное гнездовье, она стала кормить меня с ложечки. Я не возражал, скромно умолчав, что руки уже зажили, а плечо не болело.

- Ну что, приступим?, - поинтересовалась Одри после того как я вылез из ванны, содрав наконец надоевшие повязки и еле оттерев ладони от липкой пленки искусственной кожи. На столе она уже расположила свою аппаратуру, извлеченную из кожаного чемодана, в котором, как я думал по простоте душевной, она хранила свои платья.

Аппаратура состояла из компьютерного терминала, какого-то черного ящичка и дисковода для оптодисков. Здесь же валялись одноразовые шприцы, пузырьки с антисептиком и вата.

- Значит так, - начала Одри ван Хеемстаа, инспектор МАГАТЭ и виртуальный хакер, - для начала я вынуждена поинтересоваться твоей кредитоспособностью.

Я поперхнулся.

- Нет, нет, нет, - опередила меня девушка, подняв руку, - таковы правила, Кирилл. За свою работу я с тебя денег не возьму, но необходим страховой взнос и оплата электроэнергии. Это в любом случае оплачивает заказчик.

- Сколько нужно?, - спросил я.

Одри сказала.

- Ладно, - сказал я, пытаясь скрыть свою растерянность - спасение человечества обходилось в кругленькую сумму, - пока ты будешь отсутствовать, я начну проставлять нули на своем чеке.

Девушка внимательно посмотрела на меня:

- Ты можешь подождать за дверью, пока я буду готовиться к "путешествию". Хочу сразу предупредить - это неаппетитное зрелище.

- Одри, зачем ты это делаешь?, - наконец я решил задать мучивший меня вопрос, так как потом этим интересоваться было бы не к чему, - Ведь это все незаконные действия, да и лазить в военные базы данных наверняка опасно для жизни даже для тебя.

- Но ведь Тодор Веймар разрешил, - пожала плечами Одри, проигнорировав остальные мои вопросы, еще раз подтвердив забытую мной истину - не задавай сразу несколько вопросов, иначе получишь ответ только на самый легкий.

Больше мы не говорили.

Смочив в антисептике тампон, Одри заправила волосы за ухо, обнажив висок, и обильно покрыла его бактериофагом. Затем, вытянув из черной коробки эластичный шнур с устрашающей иглой на конце, нащупала пальцем какое-то ей одной известное место, резким движением воткнула наконечник провода прямо себе в череп. Игла легко пробила кожу, выпустив фонтанчик крови, и, не встречая никакого сопротивления, вошла на всю свою шестисантиметровую длину в голову Одри.

Я судорожно сжал челюсти и сглотнул.

- Обычно, - сообщила Одри, проводя манипуляции с компьютером, на экране которого возникло голографическое изображение правое полушарие мозга, одриного, надо полагать, - для взлома систем защиты хакеры пользуются визуальными образами и подключают к системе левое полушарие, но мне больше нравятся абстрактные картины и я предпочитаю обращаться с машиной на ее языке. Занимаюсь игрой в бисер.

Такое обыденное подключение к компьютеру со стороны очаровательной девушки настолько меня поразило, что я утратил способность к полноценной светской беседе. Шнур, торчащий из головы Одри, завораживал меня словно взгляд Каа, а осознание того, что моя знакомая оказалась помесью человека и арифмометра, начало заполнять меня, разжигая синдром ксенофобии.

Тем временем Одри сделала себе в сгиб локтя какой-то укол и прошлась наждачкой по подушечкам своих пальцев, снимая с них ороговевший слой мертвых клеток и восстанавливая тактильную чувствительность.

- Я тебя предупреждала, - еле шевеля языком, прошептала Одри, превращение в машину - малоаппетитное зрелище.

Я подобрал со стола опустевшую ампулу укола и прочитал горящую надпись "Нейрочипы". Это было похуже нейронного форсажа и растормаживания гипоталамуса. Одри так и не вытерла кровь на виске и она застыла красным мазком, потерявшись в широком вороте светло-зеленой футболки. Ее пальцы поскребли по гладкой поверхности моего письменного стола, оставив на нем разводы антисептической мази розоватой от крови из стесанных кончиков и нырнули в пазы управления виртуальным миром.

Начальная фаза размножения нейрочипов напоминает по сути и по внешнему виду острый приступ малярии - живые части собирающегося на моих глазах интеллектронного суперкомпьютера внедрялись в красные кровяные тельца, используя их в качестве строительного материала для себе подобных. Резкое падение уровня гемоглобина вызывало чудовищный озноб и Одри стало трясти. Я содрал с дивана ковровое покрывало и накинул его на ее плечи, но это мало чем помогло. Когда количество чипов в крови достигло нужной точки насыщения, стали отключаться функции организма, необходимость которых в данный момент не испытывалась. Обычно это работа слюнных желез и сфинктеры. Из безвольно открытого рта Одри потекла слюна, заливая подбородок, шею и грудь и обезвоживая организм, а в воздухе ощутимо запахло мочой.

Одри "уплыла".

Наблюдать все это было притягательно-отвратительно. Превращение красивой девушки в какой-то механизм было настолько чуждым для обыденного, то есть моего, сознания, что как я не тщился бессознательно и сознательно подыскать этому какие-то аналогии из собственной жизни, из книг, из фильмов и сплетен, мне это никак не удавалось. Возник "парадокс Леонардо" совершенная отвратность может вызывать эстетическое наслаждение, так же как и совершенная красота, ибо уродством, к которому мы не сможем приложить готовые лекала красоты, и которое лежит вне наших понятий о совершенстве, можно также наслаждаться.

Порой даже смерть вызывает наслаждение, высшее наслаждение переходит каким-то образом в боль, а адские мучения порождают оргазм.