За точкой невозврата. Вечер Победы - Александр Борисович Михайловский

А вечером двадцать четвертого февраля китайская народно-освободительная армия вместе с партизанскими формированиями местных коммунистов вступила в китайскую столицу Пекин, и тогда же китайская авиагруппа перелетела с аэродрома под Читой на базу в Тяньцзине. А уже утром двадцать пятого эти самолеты нанесли бомбовый удар по японским частям западнее Пекина, дабы подготовить операцию по объединению Пекинского и Яньаньского освобожденных районов и последующего провозглашения местной Китайской Народной Республики.

27 октября 2019 года, 10:15. Германия, Берлин, аэропорт «Тегель», северный (правительственный) терминал

Первым из европейских политиков первого ряда, всего менее чем через неделю после переворота, в Германскую Народную Республику прибыл… Сильвио Берлускони. С одной стороны, этот визит никак нельзя было считать официальным, потому что осенью девятнадцатого года синьор Сильвио был не более чем депутатом европарламента. Но и поездкой частного лица его тоже не назовешь, поскольку этот политик – один из пока еще живых мастодонтов тех времен, когда европейские лидеры смели иметь свое мнение, отличное от руководящих указаний вашингтонского обкома и брюссельского райкома. Сейчас за такое третируют и подвергают остракизму, пытаясь любой ценой загнать под шконку.

За полтора года до этого (примерно тогда, когда в России разворачивалась история с появлением первых Врат) партия Берлускони «Вперед, Италия» фактически выиграла парламентские выборы, получив тридцать шесть процентов голосов, но в результате самых длинных за всю историю итальянского парламентаризма коалиционных переговоров была исключена из состава формируемого правительства. Коллективный запад уже тогда взял курс на лобовое столкновение с Россией, и никакие друзья Путина в итальянском правительстве ему нужны не были, чего бы там по этому поводу ни думали избиратели.

Тут надо сказать, что разразившаяся сначала на Украине, а потом и во всей Восточной Европе, скоротечная война изрядно напугала доброго синьора Сильвио. В его старом друге Владимире будто проснулся какой-то древний безжалостный царь, принявшись беспощадными ударами смахивать с политической карты мира одно признанное государство за другим, ради утверждения права на исторические территории своей России. Махнул мечом направо – образовалась улица, махнул налево – появился переулочек. Правда, при этом господина Берлускони весьма обнадежило то, что страны, в последний момент вышедшие из этого «Альянса вне НАТО» и повинившиеся в своих грехах перед Москвой, не подверглись никакому военному нападению. И даже Болгария и Словакия смогли спрыгнуть с этой колесницы уже тогда, когда русские войска были на их территории.

И только чехи пытались сопротивляться до последнего, отчаянно вызывая к евроатлантической солидарности и пятой статье устава НАТО, но на их крики никто не отозвался. Дураков лезть голыми руками в эту мясорубку не нашлось. Чехи сами влезли в эту дурацкую историю, и сами должны были из нее выпутываться, так же, как выпутались их братья словаки, распрощавшиеся только с безумной еврооптимисткой президенткой Чапутовой. Теперь на внеочередных президентских выборах там наверняка выиграет криптоитальянец маэстро Пелегрини, уступив премьерский пост своему товарищу по партии Роберту Фицо. И все у этих словаков будет хорошо: свой кусок хлеба с сыром они мимо рта явно не пронесут, да русские будут стараться контролировать только те страны, которые проявляют к ним враждебность, так сказать, на органическом уровне, и оставят в покое всех остальных.

Но больше всего его поразил переворот в Германии – стремительная операция сравнимая с уколом шпаги прямо в сердце, – после чего Евросоюз и НАТО (в последнее время две этих организации стали между собой почти неразличимы) должны пасть замертво, ведь без Германии их существование просто немыслимо. Сам Берлускони не относился к числу евроатлантических фанатиков, но предпочитал не говорить на эту тему прямо, ибо до недавнего времени это было чревато. Скольких усилий ему стоило строительство торгового моста в Россию, за время его премьерства позволившего увеличить товарооборот между странами в десять раз, но варварские супер-пупер-санкции Трампа обрушили все до основания. Поэтому, услышав политическую декларацию Роммеля, синьор Сильвио даже скрипнул зубами от зависти и досады. Ну почему такое счастье досталось каким-то там немцам, а не итальянцам?

Правда, сначала было опасение, что вмешаются американцы, но те вели себя скромно, будто воды в рот набрав, особенно мистер Пенс, прежде такой громогласный и речистый. Однако имелись отдельные персонажи среди американских губернаторов, сенаторов и членов Палаты Представителей, которые, сжимая кулаки и подпрыгивая от возбуждения, сообщали на камеры новостных агентств, как страшно и жестоко, по их мнению, надо расправиться с Россией и Германией, растерзать, растоптать и забросать атомными бомбами. Но только это были люди, априори во внешней политике ни за что не отвечающие, а потому Берлускони правильно понимал, что это – не больше, чем обезьянья реакция на фрустрацию, выпуск пара в свисток.

Берлускони понял, что отныне коллективный Запад перестал быть единственной и непобедимой силой: все страны мира, в том числе и бывшие колонии, видели сгоревшие «Челленджеры» и «Леопарды», а также поломавшиеся на марше «Абрамсы», которых неопытные польские экипажи буквально загнали насмерть. В Белоруссии задуманное американцами польское вторжение потерпело поражение еще до первого выстрела, когда после предъявления ультиматума «демократических стран» белорусский народ забыл о своих во многом справедливых претензиях к власти и массово пошел в военкоматы. В результате бывшему польскому президенту Дуде и его присным русские уже присвоили звания покойников, а литовского президента Науседу в Германии схватила тайная военная полиция (сиречь контрразведка) и, как одного из поджигателей войны, передала российским военным властям, что называется, из рук в руки. В итальянских газетах писали, что бывшего литовского президента перевозили к новым хозяевам в большой клетке, предназначенной для транспортировки из одного зоопарка в другой шимпанзе, горилл и всяких орангутангов. Врали, наверное, а если и нет, то поделом. Никакой жалости к таким персонажам Берлускони никогда не испытывал и не испытывает.

Именно после этой истории Берлускони решил, что он будет первым из европейских политиков первого ранга, кто лично встретится с новоявленным военным диктатором Германии. И вдруг оказалось, что синьор Роммель неплохо ориентируется в том, кто есть кто в Европе двадцать первого века. В ответ на осторожный запрос разрешения на посещение Германии и встречу с герром э-э-э… временным канцлером (карантин на границах по-прежнему действует, хотя внутренний локдаун прекращен и экономика вновь набирает ход) поступил ответ, что никаких препятствий к визиту нет, и герр Берлускони может посетить Германию в любое удобное ему время. И добавка в конце (как понял синьор Сильвио, сделанная самим германским диктатором): «Друг моего друга – мой друг».

Таким образом, утром двадцать седьмого сентября от полосы аэропорта Мальпенса под Миланом оторвался