Колыбель времени - Эвелина Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Знаю. Я тебе не говорил, но, когда я ушел искать отца, часто навещал Темного Эрика. Жил в его резиденции. Мне очень стыдно, что я оказался так слаб. Но ты не представляешь, что они делали со мной! Они меня отдали какому-то старику-вампиру, и он насиловал меня, пытал, издевался. Это… было невыносимо.
— Ты нашел отца? — перебила его вампирша.
— Да, им оказался Пауль Дрейк. Он насиловал женщин, чтобы они ему родили дампиров, а потом, когда они вырастали, насиловал своих дочерей. Он пытал их, услаждая свой слух их криками. Он так же упивался моими воплями. Этот вампир — мой отец. Мама — это ужасный монстр. Я не мог больше этого выносить.
— Понятно, и что мне с тобой делать? — спросила она.
Эрик поежился — из заботливой любимой матери она превратилась в чужого вампира.
— Теперь я точно знаю, что ты любишь принца Эрика. Я пошутил, просто хотел проверить твою реакцию.
— Не ври, — спокойно проговорила вампирша. Эрик пискнуть не успел, как она вырвала сердце из его груди, оно окровавленным шматом билось в ее руке, по щекам матери лились слезы. Эрик удивленно смотрел враз остекленевшими глазами. — Лучше такая смерть, чем тебя запытают. Это всё, что я могу для тебя сделать… Да простит меня богиня Кали.
Она смотрела на сердце в руке, оно билось, боролось за свое существование. Эверилд знала — за ней наблюдают черные вампиры.
— Я не могу ради тебя всю жизнь жить в изгнании, мне не будет покоя ни рядом с Советом, ни рядом с принцем. Да, ты прав, я люблю принца, и он на моём месте поступил бы так же. Что Совет, что принц Эрик бы тебя пытали до тех пор, пока ты не умрешь от болевого шока. Прости меня, Эрик, но ты сам себя погубил, — сказала она и кинула сердце поверх мертвого тела, ее руки дрожали и были все в крови. Она слизала ее.
«Приятная на вкус. Я бы тебя выпила до дна, но это уже выше моих сил». Дальше она просто молча рыдала.
Когда вошли вампиры, они довольно потирали руки.
— Ты приняла правильное решение. Дампирам нет места среди людей и вампиров, — спокойно сказал черный вампир. — Идем с нами. Тебя ждет Совет.
Эверилд поднялась, молча поплелась за вампирами, ее лицо было безжизненным. Она больше не может находиться в этом мире. Вампирша просто шла за своими пленителями. Она ничего перед собой не видела, слезы застилали глаза. Спотыкалась, чуть не падала, вампиры ее поддерживали. Вскоре они вышли в ярко освещенный круглый зал, где на троне восседал Глава Совета Мануэль Лайт — это был мужчина сорока лет, с шикарными рыже-черными волосами, в одной руке он держал бокал с красным напитком. Одет он был в черный бархатный плащ, руки украшены кольцами, глаза цвета Атлантического океана смотрели с холодом.
— Бросьте ее к моим ногам, — повелел он презрительным голосом. Вампиры подчинились. — Целуй мои ноги, — потребовал он, подставляя ботинок.
Эверилд с вызовом посмотрела на него и, расхохотавшись, сказала:
— Ноги целуют только императорам, а ты кто? Сын грязной шлюхи.
— Принесите серебряные цепи! — рыкнул он, и люди-слуги засуетились, притащили цепи. — Проучите эту девчонку, — он попытался пнуть Эверилд в лицо, но вампирша увернулась. Она вскочила на ноги и схватила человека, жадно впившись в горло своего мучителя. Три вампира навалились на нее.
— Какие мы нетерпеливые. Я хотел после экзекуции тебя накормить. Но раз тебя не учили хорошим манерам, тогда будешь как свинья жрать у моих ног. Приведите пленных, — приказал он другим вампирам.
Остальные участники Совета молча наблюдали за унижением вампирши. Они сидели полукругом. В Совет входило пять мужчин: Дрейк, Кил, Дэвид и Собра вместе со своим главарем, все были одеты в парчу, отороченную соболиным мехом.
Вампиры притащили двух пленных и бросили к ногам Эверилд.
— Пей, сука! — приказал Глава. Вампирша отвернулась, но запах крови всё же свел ее с ума, и она жадно стала пить кровь. Мануэль с удовлетворением посмотрел на измазанное в крови лицо. — Хорошая девочка, — насмешливо похвалил он. — А теперь усадите ее на серебряный стул и прикуйте цепями.
Эверилд соскочила, нанося удар, но всё было впустую — внезапно силы оставили ее.
— Сука, ты меня напоил наркотой! — яростно крикнула она, а вампиры уже тащили ее к стулу. Они усадили ее в кресло из серебра и приковали руки, ноги и шею. Эверилд стиснула зубы, чтобы не кричать. От ее плоти повалил дым, она выгибалась, пытаясь избежать боли.
— Отвечай, где Эрик Дарт! — потребовал Мануэль, смотря, как она корчится.
— Я не знаю! — выкрикнула вампирша.
— Снимите ментальный блок, она любит боль и сама ни в чём не сознается, — он расслабленно откинулся на спинку кресла.
К Эверилд подошли три вампира солнечного затмения.
— Ссадите ее с кресла пыток, — попросил один из них, смотря со страхом на серебро.
— Вы настолько слабаки, что не можете ее прощупать ментально? — с презрением бросил Мануэль.
— Чтобы снять блок, надо коснуться ее висков, у нее мощная защита, мы с таким не сталкивались.
Вампирша снова рассмеялась:
— Пытайтесь, пытайтесь, у вас ничего не выйдет.
— Эй, жалкие людишки, снимите ее с кресла. Не бойтесь, она безвредна, — сказал вампир, и люди, трясясь как припадочные, стали дрожащими руками отстегивать крепления. Они сняли ее с кресла и брезгливо бросили. Эверилд с наслаждением распласталась на холодном полу. К ней подошли вампиры солнечного затмения. Один присел и сжал виски, Эверилд ощутила зуд, потом мозг взорвался болью. Ее мысли в панике заметались — неужели взломали? Боль повторялась несколько раз, превращая голову в кипящий свинец.
— Мы не можем проломить блок, — пропищал один, и зал потряс дьявольский смех.
— Мануэль, может, ты попытаешь счастье?
— Прежде чем я попытаю счастье, отдам тебя развратнику Дрейку, может, ему удастся тебя разговорить. Как-то твоего сына он уломал, жаль, ты его убила, думаю, он нам еще многое мог поведать. А ментальный блок в голове Эрика, я так понимаю, это твоя работа. Кстати, принесите Мишу и бросьте его в кипящий котел. Раз наша вампирша разбрасывается детьми.
— Нет! Только не его! — закричала Эверилд и попыталась встать. Вампиры расхохотались. Вскоре принесли плачущего Михаила и на ее глазах бросили в огромный котел, который стоял за стеной. Эверилд попыталась заткнуть уши, чтобы не слышать этот детский крик, но тщетно. По ее щекам потекли беспомощные слезы,
