Смотрю на мир глазами волка - Евгений Монах

— Варфоломеевскую, — поправил я, даже не улыбнувшись. — Ты дело говоришь, но паниковать не стоит. Начерно план у меня готов. Ситуация, согласен, серьезная, но не тупиковая. Вляпались в непонятку, и отмазаться, что не при делах, шансов практически ноль. Поэтому сделаем следующее. Цыпа, слепи список группы Черняка, повесь наружное наблюдение за основными. Особенно за Пашей-Беспределом. Том, подбери из нашего контингента бригаду надежных ликвидаторов. Сидите в «Вспомни былое» и ждите своего часа.

— А как с Фигаро? — уточнил Том.

— Побоку! Обойдется денек-другой без присмотра. У тебя дело поважнее.

— Ты здесь остаешься? — Цыпа встал из-за стола. Было ясно, что моя речь вдохнула в него энергию и уверенность в том, что и на этот раз мы выплывем.

— Нет. Буду у себя. Действуйте!

Ребята ушли, а я остался сидеть наедине с откупоренной бутылкой «Наполеона». Секунду помедлив, все же намахнул стопку. Глупо лишать себя удовольствия на краю могилы. Себе-то врать смысла нет. Пасьянс сложился так, что сегодняшний день вполне может оказаться для меня последним.

Но все-таки надо бултыхаться до конца. Хотя бы для самоуважения. Мне всегда нравилась та мышка, что взбила из сметаны масло, упрямо не желая тонуть. Выпив за ее здоровье следующую стопку, направился на второй этаж. В первую голову необходимо обеспечить себя колесами, неизвестными кодле Черняка.

Восьмой номер не был заперт. Обстановка его смахивала на женский будуар. Обилие зеркал, даже на потолке, указывало на обычные сексуальные пристрастия клиентов Арнольда. Сам хозяин номера в розовой пижаме с черной шелковой оторочкой возлежал на белой софе и читал, а может, просто разглядывал, яркий глянцевый журнал.

При моем появлении он выронил журнал и противно заулыбался накрашенным ртом.

— Какая радость! Вижу, Евгений Михайлович, вам, наконец, наскучили девки, и вы соблаговолили почтить вниманием меня. Какая поза вам по душе?

— У меня другие заботы! — я отвел глаза от его мерзкой самодовольной рожи. — Ключи от твоей «волжанки» нужны. Напрокат. На днях верну и с приличным гонораром. Лады?

— Нет проблем, милый Евгеша, — замурлыкал Арнольд, открывая ночной столик. — Вот, пожалуйста! Моя розовая мечта вам услуживать и…услаждать!

— Скорее — голубая, — буркнул я, забирая ключи с золотым брелком в виде возбужденного фаллоса.

Когда выходил из гостиницы, на миг задержался у дверей на улицу, сообразив, что на чердаке противоположного дома вполне может уже сидеть снайпер. Но вышел спокойно, вовремя вспомнив любимую пословицу: «Кому суждено быть повешенным, тот не утонет».

Белая «Волга» гей-мальчика стояла на привычном месте под окнами банкетного зала. Вставляя ключ в зажигание, подумал, что покойный Черняк меня бы осудил. По воровскому закону, пользоваться вещами гомиков западло. Но не такси же мне, в натуре, вызывать! Надо быть выше глупых предрассудков. В конце концов, мы ведь свободные люди!

И все же, приехав домой, я сразу полез под душ. Комбинируя горячие и холодные струи, наконец, отделался от навязчивого впечатления, что весь пропитался помадой и духами.

Накинув длиннополый махровый халат, прошлепал в гостиную к телефону и набрал служебный номер майора Инина.

— Хотелось бы увидеться, — сказал я, услышав в трубке знакомое бурчание. — Узнал старого приятеля? Перезвони.

После недавнего, широко известного узкому кругу лиц, скандала с заместителем начальника управления внутренних дел, где в качестве доказательства коррупции фигурировали магнитозаписи его телефонных разговоров, осторожный опер о делах предпочитает говорить только по телефону-автомату.

Ждать пришлось недолго — майор, видать, не слишком мудрствуя, перезвонил мне из автомата, что висит на первом этаже их конторы.

— Монах? Это я. В чем проблемы?

— Мне нужна полная ориентировка по группе Черняка. С адресами и характеристиками боевиков.

— Зачем? Его же замочили по утряне. Отпрыгался, голубчик.

— В курсе. И все же просьбочку выполни. Когда подгребешь?

— Через час устроит?

— Ладушки! Тогда не прощаюсь!

Пока майор пачкал свой милицейский мундир должностным преступлением, похищая для меня оперативную разборку по Черняку, я занимался добрыми невинными делами — полил из лейки цветочные горшки на балконе с нежно-розовыми петуньями и флоксами, а также насыпал корм аквариумным рыбкам, носящим миленькое название «кардиналы».

Опер, как всегда, нарисовался в штатском. Неизменные замшевая куртка и черные джинсы делали его моложавым и чуточку спортивным, несмотря на грузную низкорослую фигуру. Правда, светлые молодежные кроссовки были уже явным перебором, свидетельствуя о плебейском отсутствии чувства меры.

Опер, по давно заведенной привычке, сразу прошел к камин-бару и погрузил тело в мягкие объятия кресла. Я, также придерживаясь традиции, устроился напротив и открыл засветившийся бар.

— Как обычно, «Наполеончик»?

— Разумеется. Вот, ознакомься, — майор с важным видом извлек из кармана тонкую пачку ксерокопированных листков. — Все, что имеется у нашей конторы по интересующему тебя вопросу. У ФСБ, понятно, информации побольше, но у меня туда доступа нет. Чем богаты, не обессудь.

Я углубился в чтение. Ничего нового для себя в записях не обнаружил. Заслуживала внимания лишь последняя страница с перечнем уголовников, активно контактирующих с Черняком. Под фамилией Паши-Беспредела значилось: «Начальник службы безопасности казино. По неподтвержденным данным принимал прямое участие в убийстве г-на Топоркова, банда которого пыталась внедриться в игорный бизнес Екатеринбурга».

Я хотел присвоить этот листок себе, но Инин меня остановил извиняющимся тоном:

— Нет, Монах. Выписки нужные сделай, а бумагу я заберу с собой. Береженого бог бережет. Лучше перестраховаться.

Когда закончил писанину, занеся в записную книжку соратников почившего законника, присоединился к майору, уже успевшему нанести существенный урон содержимому бутылки.

— Насколько понимаю, готовится очередная крупная разборка? — делая равнодушное лицо, обронил опер. — Учти, список этот, наверняка, не полный. Лишь верхушка айсберга. Я бы не советовал тебе связываться с игорной братией. Может боком выйти. Там сплошные мокрушники.

— Я тоже не учитель танцев! — выпив золотую пахучую жидкость, я пожевал дольку лимона и поморщился. — Да и не все от меня зависит. К сожалению, карты уже розданы. Надо играть!

— Тебе виднее, — с явным сомнением сказал оперуполномоченный, странно поглядывая на меня своими рыбьими глазами. — Знаешь что? Выдай мне валюту за этот месяц на недельку пораньше. Я, пожалуй, в отпуск слиняю от греха. Пусть коллеги о твои мокрые глухари карьеры ломают. А я пережду вашу бойню на югах.

— Хозяин — барин, — согласился я, доставая из серванта пачку зеленых. — Но мне почему-то кажется, что причина в другом. Сомневаешься, что я смогу благополучно дожить до дня твоей получки? Верно?

— Человек предполагает, а бог располагает, — туманно высказался Инин, проворно пряча баксы в свой пухлый бумажник.

Мы без всякого удовольствия прикончили бутылку и стали прощаться.

— Искренне желаю удачи, — пожимая мне руку, сказал опер. — С игровыми мальчонками она тебе непременно понадобится!

По идее, нужно быть паинькой и не высовывать носа из приватизированного четырехкомнатного «блиндажа», но, послонявшись по квартире, вызывавшей сегодня у меня мрачную ассоциацию с волчьей ямой, я не выдержал и набрал номер Цыпы.

— Хочу проветриться. Заезжай.

— Монах, это слишком рискованно! Давай выждем.

— Без обсуждений! Я сейчас на стенку полезу. Рви когти, если не хочешь застать шефа свихнувшимся!

— Буду через десять минут.

Повинуясь странному желанию, я оделся во все черное — рубашку, джинсы и кожаную куртку. Оживил ансамбль кроваво-красным галстуком. Пристроил под мышку верного Братишку и сунул в задний карман брюк две запасные обоймы.

Конечно, отлично понимал, что все эти приготовления яйца выеденного не стоят, так как противниками на этот раз выступают истинные профессионалы.

Чтоб сбить кладбищенский привкус подобной мысли, намахнул целый фужер «Матра» и запалил папиросу из серебряного портсигара.

Тут и Цыпа нарисовался в сопровождении двух горилл из «Кента».

— Надеюсь, Монах, ты осознаешь, что творишь, — сказал он, поджав губы.

— Заглохни, мальчик! Жить нужно в кайф! Давай к Мари!

Ночные улицы, обычно приводившие меня своими неоновыми выкрутасами в умиление, на этот раз фамильярно-раздражающе подмигивали вывесками и рекламой, вызывая с трудом подавляемое желание шмальнуть по ним для острастки автоматной очередью. Разрывными трассерами было бы в самый кайф.