Порок - Илья Райх

– Если так, то Воинов – лучший ключ к разгадке. Пойдешь другим путем, оставишь следы… – он не договорил, осекся и натужно постарался выдавить из себя остатки ищейки, осознавая, что толкает своего ученика на безрассудный поступок. Голос наставника изменился. Он выкрикнул полукомандным тоном:

– Ты понял? Будь осторожен, а лучше оставь все как есть.

– Есть! Агер Агишевич, понял! Так точно! – иронично выкрикнул Евгений.

– Пошли к гостям! – они встали, Евгений, как младший по званию, пропустил своего учителя вперед.

Глава двадцать третья

В девять утра субботы Евгений уже сидел в камере Воинова. И слушал с притворным безразличием его лекцию о половом созревании молодых людей. Что половая жизнь у молодых людей наступает с момента их первой мастурбации, а не когда они в первый раз входят в таинственное лоно женщины. Самоудовлетворение, по словам Воинова, наиболее критично с точки зрения его влияния на последующую половую жизнь человека. Она делится на два разных периода: до мастурбации и после, а первый контакт с женщиной – это просто безобидное столкновение, по сравнению с влиянием процесса «с самим собой» на личную самобытность.

Подспудно его интересовали заключения Воинова, но Евгений принимал их по отношению к себе как «злоключения». Нет, он не стремился за счет них разобраться в своем психологическом портрете, просто доводы Воинова звучали понятно, четко и одновременно – не менее академично, чем у того же Фрейда.

– Насколько я помню, вы были женаты.

Евгений кивнул.

– Научные наблюдения подсказывают, что именно женатые мужчины находят в акте самоудовлетворения защиту от повседневного секса с женой.

– Мне все равно, правдива твоя статистика или нет. Все, что ты говоришь, не имеет для меня значения.

– Вы скоро поймете! – Воинов посмотрел на Евгения и добавил: – А пока, до следующего посещения меня, освежите воспоминания о любимой теще! – Воинов играл роль научного руководителя, последнее наставление звучало как домашнее задание. Но Евгений после напоминаний о теще уйти просто так не мог.

– Пару дней назад сюда, в психушку, откинулся твой старый знакомый, – начал он, присев обратно на стул.

Воинов в этот момент растянулся на кровати. Евгений продолжил:

– Причина его присутствия в клинике – желание добраться до тебя. И ты не хочешь спросить – кто он?

– Я понял, о ком вы! – не сказать, что Воинов удивился или испытал чувство страха. Лицо не выражало эмоций, он так же продолжал лежать на койке, что не могло не вызвать у Евгения чувство раздражения.

– Тебя могут здесь грохнуть сегодня или завтра! – выкрикнул Евгений с язвительной гримасой.

– Вы боялись бы чего-то, если бы находились дома? – спросил Воинов, вставая с кровати.

– Хочешь сказать, что ты дома?

– Насчет продолжения темы «теща», – Воинов нарочно увел разговор. – Вы из тех, кто выбирает невест по теще. Не так ли, господин следователь?

Евгений встал со стула, посмотрел в глаза и, ничего не сказав, повернулся к двери и молча покинул жилище Воинова.

Воинов попал в точку. Чем меньше он спал с женой, тем больше сладострастная теща служила ему отдушиной в закрытой наглухо ванне. Образ тещи стал вечным завсегдатаем безудержных фантазий и навечно укоренился в виде распутницы, хотя в жизни к ней было не подступиться.

Во второй половине дня Евгений решил проехаться по магазинам. Блуждая по очередному торговому центру, он неожиданно наткнулся на свою бывшую тещу. Ретироваться было поздно, она обнаружила его первым. С чего начал Евгений, вызвало легкое недоумение у бывшей родственницы:

– Я начал верить в провидение! – выпалил он.

– Что?

– Как всегда в ударе… – он хотел сказать «мама», но удержался. – Хорошо выглядите.

– Сам-то как?

– Очень ничего, цвету и пахну! – ответил Евгений.

– Вижу, что цветешь и пахнешь… а я тут решила проехаться, кое-что подкупить домой, а то в рабочие дни не удается, все работа и работа, – она говорила с привычной для себя иронией.

Валентина Николаевна, бывшая теща Евгения, была из разряда властных женщин, изначально ставившая свои личные и рабочие интересы выше других, а кто имел хоть малую толику возражения, тот автоматически превращался в личного врага. Так и Евгений, несколько лет тому назад бросивший ее дочь Светлану, стал для нее лютым врагом. Правда, с тех пор, как он со своими вещами убрался из квартиры жены, она его и не видела. Ненависть к Евгению была следствием не только ее бескомпромиссного характера, но и ее непомерной любви к дочери.

Дочь Светлана, единственный ребенок в семье, ни один шаг не смела сделать без одобрения матери. Так повелось с самого начала, даже когда Светлана превратилась из девочки в девушку, а потом, когда с одобрения матери вышла замуж и стала полноценной женщиной, всевластная родительница продолжала довлеть над нею. Но теперь свою непомерную власть в семье она распространила и на Евгения.

Он не сопротивлялся, дипломатично игнорируя острые выпады тещи. Жили они раздельно, но благодаря ей же – она приобрела квартиру для дочери, что на первых порах спасло молодоженов от влияния тещи и матери в одном лице. Но однажды Евгений сумел использовать эксцентричность тещи в своих интересах, – когда ушел от жены после трех лет совместной жизни. Иными словами, последний конфликт с тещей, предвещавший развод, он умело использовал для того, чтобы скрыть истинную причину демарша: он разлюбил свою жену.

Бывшая теща так и продолжала думать, что причина развода в ней самой, а не в дочери, но виновной себя не считала. И сегодня она решила расставить все точки, предложив посидеть в одном из кафе торгового центра. Евгений согласился. Заказав по чашке кофе, они начали разговор. Как и ожидал Евгений, после обмена любезностями она перешла к разговору о разрыве Евгения с ее дочерью. Она вела себя тактично, но все же не могла изменить себе – как и прежде, в ее словах звучал скрытый упрек. Но Евгений не ощущал дискомфорта. Он внимательно изучал ее и сравнивал с прежней Валентиной Николаевной, как результат – до него доходили только отрывочные фразы бывшей тещи. Теперь он мог себе это позволить.

Бывшая теща пыталась восстановить в памяти Евгения события трехлетней давности, когда он покинул их семью. Она вернулась туда одна, даже дочь Светлана вряд ли желала бы поддаться соблазнам ретроспективы, окажись она рядом с ними, как и Евгений, который думал совсем о другом. Да, он размышлял о сидящей напротив экс-теще и пришел к выводу, что за годы, прошедшие с момента развода, она так и не изменилась. Это приятно удивляло его с эстетической точки зрения, а что она пыталась сказать ему, его уже волновало мало, сентенции бывшей родственницы ни к чему не обязывали. Он любовался ею по старой памяти. Ход его фантазий она прервала быстро, чего-чего, а это делать она умела:

– Так вот, Женя, ты оказался слабаком, – сказала Валентина Николаевна. Евгений уловил последнюю фразу, что моментально спустило его на землю.

– Что вы говорите?

– Так он меня еще и не слушает, – теперь с возмущением выговорила она.

– Значит, слабак! – выдержанно отреагировал Евгений.

– Да, ты ушел, бросил Светлану, не стал бороться за нее, – продолжала наседать бывшая теща. – Есть в этом и моя вина, да, я влезала в ваши дела, но тогда надо было обсудить со мной…

– Прошло много времени…

– Да, время ушло, но я высказала все, что думаю о тебе! – в ее голосе читалось удовлетворение.

– Надо было просто позвонить мне, и я пришел бы на встречу, – с иронией произнес Евгений.

– Не надо фамильярничать, Женя, я тебя знаю, как облупленного, – она отпила кофе. – Это ты сейчас такой лощеный и упитанный, а тогда вы жили за мой счет, твоя мать ни гроша не давала…

Евгением овладел гнев, в эту минуту он как бы провалился в прошлое, перед ним предстала теща, которую он временами ненавидел. Гнев нарастал, возникло непомерное желание наброситься на нее через стол, повалить на пол, содрать одежду… Им двигала ненависть в сочетании с позывами похоти, он возжелал когтями впиться в пышное и все еще аппетитное тело, разодрать в клочья, стереть в пыль, словно голодный медведь на охоте. И все это время смотреть ей в глаза.

Он опомнился. Причина, остановившая его от асоциального поступка, была не в ней и не в окружающих людях. Она пришла извне. От человека, который в последнее время стал для Евгения почти «родным». Он вспомнил Воинова, его высказывание о теще. И теперь к роли серийного убийцы, душевнобольного, сладострастного собеседника, соблазнителя душ Евгений присвоил ему еще одну роль – провидца. Когда Евгений окончательно отошел от своих мыслей, Валентины Николаевны уже не было, он сидел за столом один, в окружении чужих ему людей.

По дороге домой ему позвонила Гузель Фаритовна, но трубку он не взял. Обида на ее резкую реакцию въелась в душу надолго. Хотя он слыл человеком весьма отходчивым, но встреча с тещей внесла коррективы в его характер на сегодня.