Хасидские предания - Мартин Бубер

служить Богу и с их помощью тоже.

СТАНЦИИ

Когда равви Шеломо путешествовал по России, он считал все

станции, встречавшиеся ему на пути, говоря: "Это стоянки детей

Израиля, по которым исходили они из земли Египетской". Когда

спросили его о значении этих слов, равви сказал: "Священная

"Книга Великолепия" ("Зохар") так толкует слова Бога "сотво-

рим человека"*: из каждого мира, от высшего до низшего. Бог

взял частицу, и из этих частиц сотворил человека. Именно этим

мирам Он говорит: "Сотворим". Таков смысл "станций", по

которым проезжает человек в своей жизни: он должен восходить

от одного уровня к другому, покуда не объединит собой все

в высшем мире. Вот почему сказано: "Это их стоянки, к которым

стремятся они". "Станции" каждого человека ведут его туда,

откуда он пришел".

ОТВАГА МОЛИТЬСЯ

Кто-то просил у равви Шеломо из Карлина разрешения

прийти к нему завтра. "Как вы можете просить меня об этом?

- сказал цадик. - Этим вечером я должен помолиться и ска-

зать: "Слушай, Израиль!" Когда я говорю эти слова, душа

моя отлетает на самый край жизни. И приходит мрак сна.

На следующий день, когда великая утренняя молитва прони-

зывает все миры и я наконец вхожу в свое земное обличье,

душа моя возвращается с края жизни. Может быть, я и не

умру до завтра, но как я могу обещать сделать это в часы

после вечерней молитвы?"

КУСОК САХАРА

Рассказывают.

Когда равви Шеломо из Карлина пил чай или кофе, он брал

кусок сахара и держал в руке все то время, пока пил. Как-то сын

спросил его: "Отец, почему ты так делаешь? Если тебе нужен

сахар, положи его в рот, а если не нужен, то зачем держишь его

в руке?"

Тогда, выпив свою чашку, равви дает этот кусок сахара сыну

и говорит: "Попробуй!" Сын положил сахар в рот и очень

удивился, что в нем не было никакой сладости.

Впоследствии, рассказывая эту историю, сын говорил: "Чело-

век, в котором все едино, может чувствовать вкус рукой, как

и языком".

САБЛЯ У ГОРЛА

Равви Шеломо из Карлина путешествовал как-то с одним из

своих учеников. По дороге они остановились на постоялом дво-

ре, сели за стол, и равви попросил приготовить ему теплый

медовый напиток, который очень любил. Тем временем на посто-

ялый двор пришли солдаты и, увидев за столом евреев, крикнули

им побыстрее убираться. "Согрелся ли мед?" - спросил тогда

равви хозяина. Солдаты в гневе ударили по столу и закричали:

"Пошли вон, а не то!.." - "Так он еще не готов?" - опять

спросил равви. Тогда тот, кто был у солдат вожаком, выхватил

из ножен саблю и приставил ее к горлу маггида. "Ты ведь знаешь,

мед не должен быть слишком горяч", - сказал равви Шеломо.

И солдаты ушли.

БЕЗ РАДОСТИ

Говорил равви Шеломо из Карлина: "Когда тот, кто испол-

нял все заповеди Торы, но не чувствовал при этом священной

радости, приходит в иной мир, то перед ним открываются врата

рая, но так как он в этом мире не испытал истинной радости, то

и в раю не чувствует ее. Если он глуп, то ворчит и ругается: "И

чего так хвалят этот рай?" - и тотчас низвергается оттуда. Но

если он умен, то сам оставляет рай и идет к цадику, и тот учит

этого беднягу чувствовать истинную радость".

МАЛЫЙ СВЕТ

"Когда можно узреть малый свет?" - спрашивал равви Ше-

ломо и сам же отвечал: "Если всячески себя уничижаешь, как

сказано: "Сойду ли в преисподнюю, и там Ты"*".

НИСХОЖДЕНИЕ

Говорил равви Шеломо: "Если ты хочешь поднять человека

из скверны и грязи, не думай, что тебе достаточно лишь протя-

нуть к нему руку, самому оставаясь наверху. Ты сам должен

сойти вниз, в скверну и грязь. И тогда крепко обхвати руками

этого человека и тяни его и себя к свету".

РАСКРЫТИЕ

Равви Шеломо из Карлина сказал одному человеку: "У меня

нет ключа, чтобы раскрыть тебя".

А человек взмолился: "Тогда распори меня хоть гвоздем!"

С тех пор равви очень хвалил этого человека.

ВРАЧЕВАНИЕ

Рассказывал внук равви Шеломо: "К одному цадику пришел

человек, душа которого была опутана клубком низких страстей,

которые невозможно даже описать. "Я не могу помочь тебе,

- сказал цадик. - Ступай к равви Шеломо в Карлин".

Итак, этот человек пришел к моему деду как раз в тот час,

когда он зажигал светильники на Ханукку, читая при этом псал-

мы. Такое у моего деда было правило, которого он всегда

придерживался. Проситель встал и стал слушать. Дед говорил, не

глядя по сторонам, но дойдя до слов "И Ты избавил нас от

угнетателей наших", - повернулся к гостю, взял его за плечи

и спросил: "Веришь ли ты, что Господь способен освободить нас

от всех угнетений?" - "Верю", - ответил проситель. И тут же

все низкие страсти, угнетавшие этого человека, оставили его".

ГОВОРИТ УЧЕНИК

Равви Ашер из Штолина говорил о своем учителе, равви

Шеломо: "Когда он молился, то одной ногой стоял в этом мире,

а другой ногой - в ином мире, и на той ноге, что стояла в этом

мире, он отдыхал. Все это следует понимать духовно, как сказа-

но: "И следы Твои неведомы"*".

Однажды Ашер вошел в комнату к равви Шеломо и сказал:

"Равви, "следы твои неведомы". - "Так как же ты сумел так

долго следовать за мной? - произнес в ответ равви. - Пойдем,

я покажу тебе, куда ты сможешь дойти, а куда - нет".

Об этом Ашер говорил так: "Как только он мне все показал,

я уже не мог за ним следовать, как прежде. Лучше бы я ничего не

слышал".

ПОКАЗЫВАНИЕ И СОКРЫТИЕ

Равви Ашер из Штолина, ученик равви Шеломо, так отзывал-

ся о хасидим своего времени: "Чумазые они крестьяне и соломен-

ные казаки! Приходя к равви, они показывают ему только хоро-

шее, а плохое от него скрывают. Когда же я приходил к своему

сладчайшему, святому, дражайшему равви (говоря это, он цело-

вал кончики пальцев), то скрывал от него все хорошее, а плохое

показывал. Ибо сказано, что священник призрит на бедствия

твои".

НА ПОСТОЯЛЫЙ ДВОР

Однажды равви Шеломо спросил своего ученика равви Аше-

ра: "Когда ты придешь помолиться?" - "О справедливейший!

- отвечал ученик. - Сейчас мне нужно ехать на постоялый двор

под названием "Веселый". - "Что ж, поезжай, если нужно,

- сказал цадик. - Но когда поедешь, не останавливайся, а если

остановишься, то оглянись вокруг и посмотри, все ли хорошо.

Ибо, остановившись на полпути, ты можешь легко сбиться с до-

роги".

ПРОИСХОЖДЕНИЕ

Вот что рассказывал равви Ури о своем учителе равви Шело-

мо: "Когда я прожил у него уже много времени, равви все еще не

спросил у меня имени моей матери*, как это полагается по

обычаю. И вот однажды я набрался смелости и спросил его,

почему он этого не делает. Равви ответил: "Бык, лев, орел,

человек". И ничего более. Я же не решился просить его объяснить

мне смысл этих слов. Только годы спустя пришел я к пониманию

того, что великие цадиким, врачеватели душ, хотят знать лишь

то, от какого из четырех существ, везущих Небесную колесницу

- трон Бога, происходит душа человека, а не то, в какой земной

утробе она обрела свое тело".

по ту СТОРОНУ МУЗЫКИ

Однажды музыканты играли перед равви Ури из Стрелиска,

которого называли Сераф (Серафим). Когда музыка стихла, рав-

ви сказал хасидим: "Говорят, в музыке соединены три начала:

жизнь, разумная душа и дух (нефеш, руах и нешама). Но в игре

этих музыкантов есть только первый из них - жизнь".

Немного погодя он продолжил: "Из всех дворцов небесных

дворец музыки - наименьший и низший. Но тот, кто хочет

приблизиться к Богу, должен в него войти. Впрочем, мой учи-

тель, равви Шеломо из Карлина, в этом не нуждался".

АВЕЛЬ и КАИН

Говорил равви Ури: "У моего учителя, равви Шеломо из

Карлина, была душа Авеля. Теперь же встречаются люди лишь

с душой Каина, и таких людей очень много".

ОСТАТКИ

Равви Шеломо и его ученик равви Мордехай из Леховиц

путешествовали как-то по стране. Близился конец срока, когда

можно было произносить благословение новой луны, но луны

почти не было видно за облаками, и поэтому учитель и ученик

решили не ждать, пока тучи развеются, и выполнили священный

ритуал. Но возница отказался присоединиться к ним. Он дождал-

ся, когда появится чистая луна, положил свои руки на край

колеса и произнес благословение. Равви Мордехай лишь улыб-

нулся на это, но учитель серьезно сказал ему:

"Некий царь приказал своим солдатам собирать все остатки

недоеденной ими пищи и складывать в одном месте. Никто не