Мир наизнанку (сборник) - Марина Дяченко

КАПРАЛЫ. Разбирайся по экипажам! Становись! Куда лезешь, скотина? Из какого взвода?.. Ты, мордастый, тебе сколько раз повторять?.. Куда полезли? Вшивая банда!..

Кое-как разобравшись по экипажам, штрафники выстраиваются перед вагонами.

ЗЕФ (сквозь зубы). Давайте, давайте, стройте, мы вам сегодня навоюем…

Пробегающий капрал бьет его по уху, Максим выставляет ногу, капрал падает в грязь, экипажи довольно ржут.

Вдоль вагонов бегут, растягиваясь в редкую шеренгу, гвардейцы в блестящих черных плащах, с автоматами на изготовку.

ЖЕЛЕЗНЫЙ ГОЛОС РОТМИСТРА ЧАЧУ ИЗ ТУМАНА. Если кто-нибудь из мерзавцев раскроет пасть, прикажу стрелять.

Делается тихо. Туман, рассеиваясь, открывает неказистую станционную постройку, мокрые рельсы, телеграфные столбы.

Из тумана выходит ротмистр Чачу.

За спинами штрафников неподвижно стоят гвардейцы, глядят из-под капюшонов с подозрением и ненавистью.

Чачу останавливается перед строем.

ЧАЧУ. Солдаты! Штрафники! Я не ошибся, я обращаюсь к вам, как к солдатам, хотя все вы пока еще дерьмо, отбросы общества… Мерзавцы и сволочи! Будьте благодарны, что вам разрешают нынче выступить в бой! Через несколько часов почти все вы сдохнете, и это будет хорошо. Но те из вас, подонки, кто уцелеет, заживут на славу! Дороги назад нет, зато есть дорога вперед! Кто попятится – сожгу на месте. Бр-р-ригада! Напра-во! Капралы, разберите этих свиней по четыре! Массаракш…

Чачу свирепо оглядывает строй. Суетятся капралы.

ЗЕФ. Давайте-давайте, мы вам навоюем…

МАКСИМ. Замолчи. Надоело.

К ротмистру подходит грузный мужчина, штатский, в длинном плаще с поднятым воротником и в шляпе. Это Фанк. Максим присматривается.

Фанк что-то говорит полковнику. Показывает пальцем через плечо на колонну штрафников.

ЧАЧУ. Что?!

Фанк достает и показывает бумагу. Чачу просматривает ее, потом оборачивается к строю; видит Максима.

Они смотрят друг на друга.

ЧАЧУ (оборачиваясь к Фанку). Не дам! Все, как один, должны подохнуть или искупить! И этот тоже!

Фанк вытаскивает золотой правительственный жетон. Чачу смотрит на жетон, на Максима, на Фанка. Глаза его суживаются.

В ответ жетону Чачу вытаскивает из кобуры огромный армейский пистолет.

ЧАЧУ. А я плевал! И на департамент твой плевал. (Поднимает пистолет.) Колонна, шагом марш! Кто отстанет – убью!

Стреляет в воздух.

Начинается движение. Каша, толпа, колонна ползет в беспорядке. Чачу тем временем направляет ствол на Фанка. Тот, отшатнувшись, скрывается в тумане вместе со своим жетоном.

Штрафники шагают по расхлябанной, разъезженной танковыми гусеницами дороге, скользя и хватаясь друг за друга. Колонну нагоняют командиры взводов. Гай почти бежит, высматривает Максима. Они обнимаются ходу, и Гай идет рядом.

ЗЕФ (Гаю). Слушай, взводный! Нам что, так и не дадут пожрать?

Гай вытаскивает краюху хлеба. Протягивает Зефу.

ГАЙ (мрачно). Все. До самой смерти.

Зеф начинает жевать на ходу.

МАКСИМ (Гаю, вполголоса). Видел ротмистра?

Гай мрачно кивает.

ГАЙ. Свиделись… Напоследок.

Штрафники идут, украдкой озираясь, нельзя ли смыться. Вдоль дороги маячат фигуры автоматчиков.

МАКСИМ (Вепрю и Зефу, вполголоса). Вот на что они надеются? Все ведь знают, что идут на верную смерть. И все-таки идут.

ЗЕФ. Как же, как же… Каждый думает: где-нибудь по дороге сверну, выскочу из танка и прилягу, а дураки пусть наступают…

ВЕПРЬ. Никто ведь не знает, Мак, что это такое – война с излучателями за спиной.

МАКСИМ. Вот этим надо было заниматься. Не башни валить, а рассказывать правду об излучении. Эх… Грош цена всему вашему подполью.

ЗЕФ (вскипая). А ты кто такой, чтобы судить?!

Голова колонны уже спускается в болотистую лощину.

Слитный гул громкоговорителей, треск выхлопов, раздраженные крики. На пологом травянистом склоне, поднимающемся к северу, стоят в три ряда танки. Слоится сизый дым.

ГОЛОС В КОЛОННЕ (весело и громко). А вот и наши гробы!

ГАЙ (Максиму). Ты посмотри, что они нам дают… Хлам имперский, консервные банки… Слушай, Мак, мы что же, так и подохнем здесь? Оружие отобрали…

МАКСИМ (на ходу). Сколько до границы? И что там вообще – за гребнем?

ГАЙ. Там равнина. Как стол. Граница километрах в трех, потом начинаются холмы, они тянутся до самой…

МАКСИМ. Речки нет?

Гай качает головой.

МАКСИМ. Овраги?

ГАЙ. Н-нет… Не помню. А что?

МАКСИМ. Не падай духом. Все будет хорошо. (Пристально смотрит на Гая.) Только меня слушай. Больше никого не слушай. Все остальное – вранье. Я твой начальник. Запоминай. Я приказываю: запоминай.

Гай с отчаянной надеждой смотрит на него. Судорожно кивает.

Колонна подходит к танкам. Прямо на траве установлены громкоговорители.

БАРХАТНЫЙ ВКРАДЧИВЫЙ ГОЛОС ИЗ ДИНАМИКОВ. Там, впереди, коварный враг. Только вперед. Только вперед. Рычаги на себя и – вперед. На врага. Вперед… Впереди коварный враг… Рычаги на себя и – впе…

МАКСИМ (перекрикивая динамики, Гаю). Только меня слушай!

Гай кивает.

Подкатывает грузовик, в кузове – гвардейцы и ротмистр Чачу. Автоматная очередь в воздух. Голос из динамиков обрывается.

ЧАЧУ. По машинам, подонки! Убью!

Снова очередь, теперь поверх голов. Все штрафники толпой кидаются к последнему, заднему ряду танков. Гвардейцы сыплются из грузовика, как груши.

ГОЛОС В ДИНАМИКАХ. Рычаги на себя. Там, впереди, коварный враг.

МАКСИМ. Пошли.

Берет Гая и Зефа за плечи, тащит к крайней машине в первом ряду – угрюмой, пятнистой, с бессильно поникшим орудийным стволом. Рядом бежит Вепрь.

ГАЙ. Подожди… Мы же четвертая рота, мы же вон там, мы же во втором ряду…

ЗЕФ. Может, ты еще и взводом покомандовать хочешь?!

Гвардейцы стреляют поверх голов, по броне танков стучат пули. Максим пригибается.

МАКСИМ. Зеф, Вепрь, в машину. Гай, заводи мотор… Только меня слушай! Больше никого!

Гай торопливо кивает. Вепрь и Зеф первыми лезут в танк. В этот момент рядом с танком появляется Фанк – грузный, в длинном плаще, без шляпы. На щеке царапина, губа разбита. На лацкане – радужный пропуск с фотографией, вроде бэджа.

ФАНК (орет, перекрикивая шум). Мак! Массаракш! Вы оглохли, что ли? Узнаете меня? Пошли! Быстрей!

МАКСИМ. Куда?

ФАНК (тащит его). К черту отсюда! Пошли! У меня на вас пропуск!

Фанк выхватывает радужную картонку с фотографией Максима.

МАКСИМ (вырывается). Я не один!

ФАНК. Что?

МАКСИМ. Я не один! Нас четверо! Один я не пойду!

ФАНК (срывает голос). Жить надоело?!

Максим оглядывается. Гай все слышал – теперь смотрит на него, бледный, губы дрожат. В соседний танк двое гвардейцев забивают прикладами окровавленного штрафника.

ФАНК (хрипит). Пошли! Вас убьют!

Из танка выглядывает Зеф.

МАКСИМ. Кто вы такой? Зачем я вам нужен?

Фанк смотрит на Зефа, потом на Гая. Он растерялся, не знает, что делать.

ФАНК. Этот тоже с вами?

МАКСИМ. Да! И этот тоже!

Глаза у Фанка становятся дикими. Он выхватывает пистолет из-под плаща и направляет ствол на Гая. Максим подбивает его руку снизу, пистолет взлетает высоко в небо. Одновременно Гай коротко и точно бьет Фанка по шее. Тот валится ничком.

Гвардейцы, захлопнув люк соседнего танка, кидаются к Максиму.

МАКСИМ. В машину!

Гай лезет в люк. Максим подхватывает грузное тело Фанка и втягивает за собой в танк.

ЗЕФ. Кто это?! Массаракш…

Максим не отвечает. Наполовину высунувшись из люка, оглядывается…

Вокруг танков уже нет никого, кроме гвардейцев. Все двигатели работают, стоит адский рев, стелется сизый дым. Некоторые танки двигаются, кое-где из башен торчат головы. Штрафник, высунувшийся из соседнего танка, делает Максиму какие-то знаки, подмигивает – у него распухшая от синяков физиономия…

И вдруг он исчезает. И все танки как один срываются с места – вперед и вверх по склону.

У Максима расширяются глаза. Он поворачивает голову…

Сзади, из леска, цепью выползают другие машины. Ярко-желтые, квадратные, как коробки. На крыше у них – антенны. Танки-излучатели выползают, как на парад, и застывают – цепью.

Танки штрафников рвутся вперед наперегонки, задевая друг друга, бессмысленно ворочая башнями. У одного танка на полном ходу слетает гусеница, он волчком вертится на месте, переворачивается, вторая гусеница срывается и тяжелой блестящей змеей взлетает в небо. Вспыхивает огонь, сквозь лязг и рев звонким треском прорывается пушечный выстрел, и сразу все танки принимаются палить, длинные красные языки вылетают из пушек, танки приседают, подпрыгивают, окутываясь густым черным дымом…