Ручной Привод - Вадим Панов

– Нет, – мотнула головой Юля.

– А зачем пришла? Ты новая кассирша?

– Я?

– Так не мешай работать, новенькая. Должностную инструкцию читала? Нет? Иди читай!

– Отстань от нее!

– Что за идиот тебя на смену отправил?

– Насчет начальства ты потише, – предложил Черепаныч. – Мало ли что?

– Донесешь? – деловито осведомился Бизон.

– Бандера донесет.

– Этот обалдуй может. – Бизон покосился на приятеля.

Однако тот обдумывал иную мысль.

– Слушайте, а вдруг она привидение? Вдруг у нас на Подстанции привидение объявилось?

– С чего бы? – нахмурился Черепаныч.

– Так у нас же морг! Покойников столько, что я спать боюсь.

– Я, кстати, тоже, – поддакнул Бизон.

– Вдруг один из них и превратился в привидение? Они могут. «Искра» застряла, и привет!

– Не мели ерунду, – после короткой паузы произнес механик. – Будь она привидением, она бы летать умела.

– А она умеет?

– Я не знаю.

Бандера повернулся к девушке:

– Ты летать умеешь?

– Куда?

Енот снова фыркнул. Но морду из урны не вынул и от жестикуляций отказался.

– Да пес с ней! – решительно произнес Черепаныч. – Не видишь: совсем девица ошалела на новом месте. Поехали, у нас график.

– Как поехали? – опешила Юля. – А я?

– А ты должностную инструкцию штудируй!

Полная решимости не отпускать наконец-то встреченных людей, девушка пробежала вдоль платформы, намереваясь запрыгнуть в кузов уходящей дрезины, но уже в прыжке ударилась о невидимую преграду.

– Ой!

Покатилась по бетону платформы, крепко приложившись коленкой и локтем, вскочила и, не обращая внимания на боль, вновь помчалась за дрезиной.

– Подождите меня!

– Не сегодня, дочка!

– Пока, новенькая!

– Чур меня!

Дрезина мигнула задними фонарями и растворилась в тоннеле.

Енот опрокинул урну, разочарованно хрюкнул, не найдя ничего съедобного, и потрусил к противоположному концу платформы.

Юля уселась на бетон и задумалась.

Локоть и коленка не болели.

– Сегодня? – рассеянно переспросил Виктор. – Разумеется, встретимся, Зин, обещаю. Но прямо сейчас не могу… Да, есть дела… Давай я заеду за тобой часа через два, лады? – Улыбнулся. – Или просто приеду к тебе. Ты ведь помнишь, что я еще бездомный. Поскучай чуть-чуть, потом будет веселее.

Ясень убрал телефон в карман и медленно перечитал торчащую из пишущей машинки бумагу: свой первый официальный документ.

Докладная записка.

«Настоящим сообщаю, что ынцатого улюлюя сего года в ходе проведения командно-штабных маневров „Бурление Агавы 2008“ были израсходованы (безвозвратно) следующие материалы из комплекта „Откровение 2.0“.

1. Емкость „Саранча в личинках“, штатная – 1 шт.

2. Емкость „Гады смешанные“, штатная – 6 шт.

3. Зверь рогатый, модифицированный, третьего типа – 1 шт.

Указанные материалы подверглись прямому использованию с целью определения функциональной готовности комплекта к выполнению поставленных перед ним задач (результаты маневров будут посланы дополнительно).

В связи с этим настоятельно прошу в кратчайшие сроки обеспечить доставку на Землю указанных материалов для полного укомплектования указанного комплекта».

Подписывать этот бред настоящим именем не хотелось. Виктор поколебался, после чего тряхнул головой, пробормотал: «Да пошли они!», и допечатал:

«Старший помощник машиниста воздушного шара, альпинист первой гильдии Иоахим Крузенштерн».

Карбида Ясень отыскал на крыше самого высокого больничного корпуса – десятиэтажной бетонной коробки, с которой открывалась замечательная панорама на окрестности.

Москва-река, перекрытая тяжелыми мостами. Поднимающийся вдали Сити. Белоснежный колосс храма Христа Спасителя и красные башни Кремля. А еще – высокие здания, ярко освещенные улицы, множество железных жуков на них и маленькие, едва различимые фигурки людей. Спешащих и стоящих, смеющихся и задумчивых, болтающих по телефону и томящихся в ожидании, с букетами в руках. Летний московский вечер. Бесшабашный, сосредоточенный, пьянящий, обещающий…

– Привет!

Без ответа.

Герман сидел, прислонившись спиной к вентиляционной трубе, в позе бесконечно усталого человека, молча смотрел на московские огни да изредка прикладывался к бутылке водки.

Ясень брезгливо покосился на полупустую бутылку, раздул ноздри – от Карбида изрядно разило – и холодно произнес:

– Я видел тебя в приемном.

Герман сделал большой глоток.

– Ты работал.

– Крупная авария, – безучастно произнес Карбид. – Наши не справлялись.

– Врачи не справлялись, – поправил коменданта Виктор.

– Наши не справлялись, – повторил Герман. – Я помог.

И снова водка. Взгляд не пустой, не мертвый, не пьяный, взгляд отсутствующий. Карбид цедил из себя слова, но мыслями пребывал далеко-далеко. В другом мире. Или в другом времени. Хотя, если вдуматься, другое время – это и есть другой мир.

– Тебе запрещено помогать.

– Мне запрещено использовать силу, – уточнил Карбид.

– Тебе запрещено вмешиваться в Промысел!

– Я был рядом, я мог спасти, и я спас, – твердо отозвался Герман. – В этом и заключается Промысел.

– Думаешь, ты незаменимый?

– Считаешь себя моей мамой?

Судя по всему, Виктору удалось вернуть Карбида в настоящее, выдернуть из окутавших его мыслей. Голос коменданта потерял безразличие, а ленивая издевка, с которой он бросил последнюю фразу, подействовала на Ясеня отрезвляюще.

Виктор замолчал и мысленно отругал себя за то, что начал разговор с дурацких обвинений.

Но и уходить не хотелось. Неправильно бы это выглядело. Не по-мужски.

Ясень молча уселся рядом с Карбидом, взял у него бутылку и сделал глоток из горлышка.

Не вырвало только благодаря силе «искры».

– Я не обиделся, – протянул Герман. – Ты вел себя правильно. Кто-то должен напоминать мне, что можно, а что нельзя. Горелый так делал. Так что все в порядке.

– Я не собирался извиняться, – отозвался Ясень. – Я…

Он не стал препятствовать распространению алкоголя, и водка наконец сыграла – стало теплее. И телу, и «искре». Рациональность окутало легким туманом.

– Я хотел спросить… Ты раньше был врачом?

Перед тем как отправиться на Подстанцию, Виктор наверняка читал досье будущего напарника, однако Карбид не стал заострять на этом внимание. Спрашивает? Ну и хорошо. Ответим.

– Сейчас бы меня назвали военным хирургом.

– А тогда?

– Лекарем.

– Давно?

– Давно. – Герман поймал себя на мысли, что ответ прозвучал слишком коротко, и уточнил: – Я ушел во время Бородино. Батарея Раевского… третью атаку не пережил, так что добивали Наполеона без меня.