Волшебник-юнлинг - E. ea I

как это делать, Гарри? — Луна проявила интерес, выражение её лица сделалось умилительным для взрослого сознания, готового на ещё одного падавана.

— Зажми её рукоять между ладонями, а я возьмусь посередь. Профессор Дамблдор говорил, что моя мама оставила мне свою любовь. Я поделюсь ею, но… — интригуя.

— Но что?.. — ведясь.

— Это всё равно будет мамина волшебная палочка, а не твоя личная, Луна. Покупать собственную всё равно нужно.

— Да ладно, — пожав плечами и возвращая хозяину его остролистовую палочку, добровольно отдававшуюся и потому руку никак не обжегшую.

Поттер деловито убрал свою старшую палочку в браслет, а каштановую в кобуру.

Они стояли довольно долго для ребёнка, но никого из них не смутило. Волшебник-юнлинг действовал очень аккуратно, проявляя всю чуткость, на какую был способен. Постепенно сердечная жила дракона ожила. Девочка широко-широко распахнула глаза, когда ощутила в своих руках магическое сердцебиение. Она уже почти забыла, что значит трепетать, охваченной чувствами — охваченной Живой Силой. Пусть лишь отголосок происходящего внутри волшебной палочки — для замкнутой девочки это значимый прогресс.

— Палочка ожила, Гарри. Как чудесно… — она замялась. — Нарглов так трудно описать…

— Рон бы сказал — нассать, — пошутил Гарри-Грегарр, аккуратно тормоша эмоции Луны, чьё сознание отделилось от Живой Силы в попытке последовать за мамой, спасти её или отрешиться от горя и мира, а может всё это повлияло.

Девочка смущённо скуксилась.

— Попробуй поколдовать ею, Луна, — подражая мягкости отцовских интонаций.

— М-м, Гербивикус. Нихи-хи, — экспериментаторша направила волшебство на летавший рядом стаканчик с ягодками, а те возьми да начни прорастать, отчего плотная бумага быстро порвалась, и маленькие парашютисты оседлали порыв ветра.

— Как чудесно… — аграрий вернул фразу, умея ценить подобные моменты.

Обоих ребятишек заворожило то, как ягодки превращаются в побеги и летят по ветру, как приземляются и втискиваются средь трав, волшебным образом прорастая до цветения. Взрослое волшебство!

— Можно я тоже?.. — прося поколдовать.

— Колдуй, — без эгоизма и жадности протягивая магический инструмент, пока насыщенный магией Поттера и потому податливый, угодливый.

Волшебник-юнлинг бережно взял волшебную палочку в свою руку и около минуты настраивался с закрытыми глазами, прежде чем с первой попытки при поддержке опытной волшебной палочки наколдовать непонятное ему заклинание:

— Тергео, — направив кончик на грязные коленки подружки.

И как по волшебству соки от листьев, их частицы и грязь всосались в светлый кончик, все и без остатка. Поттер наконец-то понял — дематериализация выплёскивалась в окружающее пространство Единой Силой. Это напоминало испарение жидкостей, только вместо газа образовывалась ещё менее плотная субстанция, из которой состояло всё в Галактике.

— Просветление или озарение — как будет правильнее? — затруднившись характеризовать и просто спросив.

— Просветление с озарением, — весело подмигнул мальчик.

Вернув магический инструмент, волшебник-юнлинг поспешил закрепить успех, применив остролистовую палочку к собственным джинсам:

— Тергео.

Результат повторился, но только для одной штанины и как-то неуверенно. Зато после пятого раза всё очистилось идеально.

— Вердимиллиус, — а это уже Луна примерилась и с первого раза наколдовала тысячу зелёных искр, вылетевших не снопом и не шаром, а словно бы шлейфом с крыльев феи.

— Превосходная эстетика, мисс Лавгуд. Профессор Флитвик будет от вас в полном восторге, — предрёк Поттер, восхищаясь красотой девичьего заклинания.

— Звёздная фата, Гарри. Ночью небо в тысячах искр, — пояснила Луна.

— Воистину. Нарисуем травой солнышко?

— С лучиками, — важно добавила девочка, всерьёз восприняв игровое упражнение.

Поттер лучезарно улыбнулся и взмахнул каштановой палочкой:

— Гербивикус, — после жеста заклинания поведя кончик палочки дугой.

В десяти с лишним метрах от них трава зримо подросла, выделившись среди других на целый фут.

— Гербивикус. Гербивикус, — Луна просто направляла заклинание от себя, создавая те самые лучики, имевшие разную длину и ширину.

Удовлетворившись, девочка ответственно кивнула мальчику. Примерившись, Поттер продолжил дугу, а потом Лавгуд, стоя почти плечом к плечу, добавила три лучика. Они почти дорисовали солнышко травой, когда кое-какая ведьма на семейной метле дала вираж со стороны Лондона:

— Эге-гей, детишки, а ну быстро вернули волшебные палочки взрослым! — строго выкрикнула девушка с сине-зелёными волосами, перекрасившимися в красный и потом обратно, когда она приземлилась у порога дома Лавгудов.

Гарри-Грегарр по-детски показал ей язык. Как ни странно, Луна повторила и хихикнула, когда в ответ им погрозили кулаком. Мальчик проявил инициативу, взяв правую руку девочки и вместе поскакав с ней к чёрному дому, ставшему траурно мрачным после смерти хозяйки. Обычное детское поведение, знак доверия и дружбы. Волшебник-юнлинг вместо личного влияния на Живую Силу хотел побудить саму ведьмочку захотеть укутаться в неё как в шаль в прохладный вечер.

— Привет, — произнесла Луна, оробев в собственном доме из-за незнакомой гостьи.

— Привет, привет, проказники. Мистер Лавгуд, вы видели, что они вытворили? — девушка сдала малышню с потрохами.

— Очаровательное солнышко, молодчинки, — отец любяще погладил дочку, сумевшую раскрепоститься с Гарри Поттером, освоившую весьма сложные чары четвёртого курса и оживившую волшебную палочку своей матери Пандоры. Затискать мешали посторонние.

— Вот именно, что солнышко! В их возрасте пора рисовать пушистиков и ёжиков, а не ясельные солнышки, — девушка сама улыбнулась своему юмору и подмигнула детям. — Вон же на стене классные картинки, — махнув рукой на детскую живопись.

— Мы призывали солнышко выглянуть из-за тучек, — произнесла Луна.

— Привет, Нимфадора, — лукаво улыбнулся Поттер, забравшись по лестнице на второй этаж следом за подружкой и подождав реплик старших по возрасту тела.

— Не называй меня так, Поттер! Даже тебе не позволю, — сердито заявила девушка, чьи волосы вновь покраснели, а потом стали фиолетовыми. — Мисс Лавгуд, похвально, что вы сумели сделать настроение Гарри солнечным, но простецы тоже умеют летать в небе и могут заметить ваши художества.

— А вот и ваша проблема, мисс Тонкс, — среброголовый волшебник обладал чарующе мягким голосом. — Садитесь, пожалуйста. Спасибо за предупреждение, я поправлю за детьми.

— Это не моя проблема, мистер Лавгуд. В письме вы обещали подсказать, как мне взять способность метаморфа под контроль, — девушка перешла к делу, ради которого сорвалась и прилетела сюда. Она неуклюже задела столик, но тот оказался под чарами неваляшки, потому что в тесноте его часто задевали и роняли.

— Отрицание себя — это корень ваших бед, мисс Тонкс, — в прежнем тоне произнёс хозяин дома, окончивший факультет Равенкло.

— Мозгошмыги коробят