Nomen Sanguinis. Имя крови - Олеся Константиновна Проглядова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маркус был согласен и снова провалился в темноту.
Второй раз он пришел в себя от боли такой силы, что от крика разорвал связки.
– Все, все, уже почти все закончилось, – услышал он голос Гвинна и повернул голову. Маркус лежал в тени одной из уцелевших стен. Рядом на коленях сидел Гвинн, Маркус чувствовал легкое пощипывание на лбу и животе, где его касались руки Истинного. Это было даже приятно, а потом кто-то всадил в него нож. Маркус попытался вырваться, но не смог пошевелиться, лишь чуть дернулся, удерживаемый силой Гвинна.
– Это надо вырезать! – Незнакомый Вечный отшвырнул почерневший от ультрафиолета кусок плоти. И приступил к следующему. По телу снова разлилась боль, и Маркус зашелся в безмолвном крике.
– Маркус Голденблум, мне кажется, тебе больше подойдет фамилия Стоун. Ты настоящий кремень, а не какой-то нежный цветок, – улыбнулся Гвинн, не отрывая от него рук, и заглянул в глаза Маркуса. – Еще чуть потерпи. Осталось недолго. Смотри мне в глаза. Уже не больно. Не больно. – Его голос был убаюкивающим, спокойным, и Маркус провалился в лавандовое море, словно наблюдая со стороны за своим израненным телом.
– Гвинн, мы уже вмешались больше, чем могли. Забирай его и увози. Его все равно придется вернуть эрлу. Это его Вечный. – Маркус снова вынырнул из небытия, услышав испанский акцент. Он открыл глаза, захрипел и попытался сесть.
– Тихо ты! Я только срастил твои органы, не прыгай. – Гвинн резко развернулся и уложил Маркуса обратно на носилки. Тот перехватил его руку. – Что? Ты хочешь что-то сказать?
Гвинн наклонился к самым его губам.
– Я хочу все исправить. Я хочу вернуть долги за все, что сделал, и за все, что вы сделали для меня. Я обязан.
Гвинн обернулся к человеку, что говорил с легким испанским акцентом:
– Что скажешь, Начо? Как тебе пополнение? Маркус Голденблум, гениальный ученый, выразил желание перейти в Легион. Честно скажу, что у него лишь одна раздражающая привычка – постоянно выкать, в остальном прекрасный парень.
Тот, кого назвали Начо, хмыкнул и посмотрел пристально на Маркуса. Потом медленно кивнул:
– Я Начо Доминго, декурион десятой декурии. И если тебе есть что сказать мне, то я слушаю.
– Я хочу принести клятву Легиону, – просипел Маркус.
Глава 7
– Гвинн!
Алия резко села, скривившись от боли. Глушилки доставали и здесь, и ее способность видеть в темноте была практически нулевой.
– Гвинн, где ты?
Алия заерзала, протянула руку и нащупала тело. Она достала фонарик и, надеясь, что он работает после падения, включила его. Гвинн слабо поморщился от света и открыл глаза. Алия порывисто обняла его.
– Все хорошо, Алия, хорошо.
Гвинн отстранился и повернул голову туда, где лежал Иван. Судя по всему, тоже живой.
– Ничего не сломано? – спросила Алия.
– Твою мать!.. Нет, мы услышали, как ты полетела вниз, и этот придурок прыгнул за тобой, мне удалось почти нормально спуститься, – сказал Иван, сплевывая пыль. – Тут есть проход?
Алия посветила вперед. Проход был.
– Гвинн, сможешь идти?
Он кое-как поднялся, опираясь на стену, кивнул, Алия присмотрелась к нему:
– Твои раны?
– Все уже хорошо. Нам надо уйти подальше от глушилок. К тому же мы не знаем, кто сейчас за нами спускается.
Они двинулись на ощупь в темноте, изредка подсвечивая себе путь фонариками: впереди Алия, позади Гвинн, которого поддерживал Иван. Иногда туннели раздваивались, и Алия, ориентируясь на движение воздуха, а скорее на интуицию, поворачивала. Поначалу Алия брела словно сквозь кисель, ослабленная глушилками, но вдруг остановилась, будто ее ударили, когда их действие резко закончилось. На Алию свалились разом все звуки и запахи, пещера и проходы обрели размер и цвет. Темнота стала видимой, обрела объем.
– Вы чувствуете? Кончилось! – тихо сказала она и развернулась, поняв, что от Гвинна идет запах отравленной ультрафиолетом плоти.
Гвинн скорчился, держась за живот, и Алия теперь увидела¸ что кровь под его пальцами течет не останавливаясь.
– Ты все-таки идиот, Гвинн!
Она резко расстегнула на нем комбинезон. Обернулась к Ивану, который в панике осматривал все вокруг, тяжело вдыхая воздух, словно вырвался из-под воды.
– Иван, держи его! Шевелись, я сказала! Потом будешь истерить от восторга!
Иван с трудом сел сзади Гвинна, обняв его за плечи, бурча что-то нечленораздельное. Алия расслышала лишь «сука», но ей было все равно. Ее занимал только Гвинн: вокруг пулевого ранения распространялась чернота и шла дальше, растягиваясь паутиной по коже и, видимо, внутрь.
– Алия, это пройдет, нам надо пройти чуть дальше, и без глушилок я приду в себя быстрее, – перехватил ее руку Гвинн.
– А так пройдет еще быстрее, – отмахнулась Алия и резко вонзила нож в живот Гвинну. Тот дернулся и заскрипел зубами, вцепившись в камни, когда она аккуратно начала вырезать отравленную плоть. Закончив с животом, она проверила спину Гвинна и, удовлетворенная осмотром, вылила остатки крови из пакета ему на раны. Наконец села, вытирая руки о комбинезон. Гвинн привалился к стене напротив.
– Странно, что они никого не выслали за нами, – тихо сказал Иван.
– Почему-то я уверена, что из этого места не так много выходов, – пробормотала Алия. – Одно радует, Маркус вызовет Квентина сразу по прошествии трех суток.
– Пока тот долетит, пока дойдут сюда… – проговорил Иван своим обычным недовольным тоном.
– Он уже тут. Да? – перебил его Гвинн. Алия кивнула.
– Ладно, это прояснили, – сказала Алия. – Нам надо идти. Я чувствую движение воздуха, значит, где-то есть еще один выход. Иван, ты человек и долго не протянешь без воды, нечего разлеживаться.
Они поднялись и снова пошли. Алия стала собой прежней. Темнота больше не давила на нее, а была понятной и осязаемой. Алия чувствовала движение, знала направление, различала влажность и запахи, которые вели ее к открытому пространству впереди.
Они шли долго, сделав остановку, лишь когда Иван просто упал, и через пару часов снова продолжили путь. К сожалению, не помогло: вымотанный и ослабленный, Иван начал заметно терять контроль над собой. В один из коротких привалов он долго смотрел в темноту, а потом начал кричать, пока Гвинн не обездвижил его, что-то прошептав на ухо. После этого Иван шел послушным теленком, ничего не говоря и, казалось, ничего не видя. Алия тоже вымоталась, иногда вырубаясь прямо на ходу. Во сне к ней тянула руки фигура во мраке пустыни и звезды мерцали у нее над головой, а
