Nomen Sanguinis. Имя крови - Олеся Константиновна Проглядова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джеймс впихнул Маркуса внутрь так, что он упал.
– Какая честь для нас, – прохрипел над его ухом голос. Маркус поднял голову. Это был владелец особняка. Своего имени он никогда не говорил, его принято было называть просто «Мистер». – Я рад, что вы почтили нас своим присутствием и привели с собой друга для компании.
– Как я мог пропустить! Надеюсь, что тот, с кем бы я хотел встретиться, уже здесь?
– Конечно, и с нетерпением ожидает вас.
Джеймс рывком поставил Маркуса на ноги и прошел дальше. Это была их обычная комната. Джеймс проводил здесь много времени. Он регулярно встречался с нужными ему людьми, вербуя их и иной раз тут же предавая, а затем без мук совести и без жалости к бывшим подельникам пускаясь в сомнительные удовольствия. Маркус, к сожалению для него, тоже тут бывал. Это место было для особого рода развлечений – для тех, кто любил наблюдать за болью и смертью. Теперь Маркус знал, что такое было не редкостью не только среди Вечных, но и среди людей.
– О, Джеймс! Наконец-то! – Черноволосый мужчина, чьего имени Маркус никогда не слышал, вскочил навстречу вошедшим. Он знал лишь, что Джеймс пользовался этим человеком, как когда-то Маркусом, чтобы вытягивать информацию. Впрочем, черноволосый и кровь, и информацию давал добровольно в обмен на обещание, что когда-нибудь его инициируют. – Я вижу, ты внял моим уговорам и привел своего Вечного.
Джеймс сел в кресло и налил себе вина, добавив крови мужчины, который ждал их.
– Мы ненадолго отдаем его тебе. Но ты пообещаешь, что вернешь его, пусть даже не в целости и сохранности, но живым.
Маркус непонимающе уставился на говорящих.
– Ты что, не сказал ему? – Джеймс передернул плечами: дескать, вот еще, отчитываться перед кем-то.
– Значит, я сам, – сказал черноволосый и повернулся к Маркусу: – Очень скоро в Африке начнется война, что сотрет с лица земли несколько государств. Все уже готово к боевым действиям, даже повод найден, но одна из сторон что-то заподозрила. Нам нужно вскрыть шифр, и ты поедешь со мной. Расшифруешь, вкинешь дезинформацию и вернешься.
– Вы хотите, чтобы из-за меня началась война? – Маркус уставился на говорившего, повернулся к Инициатору: – Джеймс?
– Для тебя – господин, – резко развернулся к нему Беккет. – И да, ты сделаешь все, что требуется!
– Но эрл…
– Это приказ! Эрла в первую очередь. – Джеймс поджал губы. – Смотри-ка, невинность! Все, что ты изобретаешь, все, что делаешь, думаешь, для чего используется? Хватит. Разговор окончен. Выполняй.
Маркус в ужасе смотрел на Джеймса и на его улыбающегося приятеля, зная, что ему придется подчиниться, и вдруг внезапно понял, что нужно сделать. Это было так просто! И он уже думал об этом!
Выбор есть. Гвинн был прав.
– Прошу тебя, Джеймс, – сказал он и опустился на колени, закрывая лицо руками. Казалось, он даже всхлипнул.
Это вызвало ожидаемую реакцию.
– Я говорил, что ненавижу, когда ты распускаешь нюни! – Джеймс ногой свалил Маркуса и начал наносить удар за ударом. Маркус всхлипнул снова и попытался закрыть голову руками, но тут же их убрал. – Ненавижу, когда ты позоришь меня перед друзьями! – Джеймс поворошил кочергой угли в камине и с обворожительной улыбкой, с которой, как Маркус уже знал, он готовил самые чудовищные из своих забав, прижал раскаленное железо к его лицу. Завоняло паленой плотью, и Маркус зажмурился и закричал, зная по опыту, что это только распалит его мучителя. Джеймс отреагировал новыми ударами. Уже непроизвольно Маркус охнул, когда от очередного удара хрустнуло сначала одно ребро, а потом и еще одно.
– Сегодня, милый мой друг, – проговорил Джеймс, оборачиваясь к брюнету, который сидел в кресле, плотоядно улыбаясь, – мой раб решил посвоевольничать. Думаю, что его следует наказать с особым тщанием. С тем, в котором так хорош Мистер.
Темноволосый возбужденно рассмеялся и нажал на кнопку вызова.
– Что ж, это становится все забавнее. Но, милый Джеймс, он нам нужен, стоит ли сейчас?
– Джеймс, отпусти меня! – прошептал Маркус громко, зная, что его Инициатор себя уже почти не контролирует, и надеясь, что тот в запале убьет его до прихода Мистера.
Джеймс не подвел, каблуком ударив его в челюсть. Маркус сплюнул на пол кровь и осколок зуба. Не успел сделать вдох, как в дверь постучали – жаль, что так рано. Не хотелось бы, чтобы Мистер стал его последним воспоминанием. Маркус подыскивал слова, что доведут Джеймса до крайней степени потери себя. Впрочем, тот и так уже схватил молоток, и Голденблум закрыл глаза, с радостью смиряясь с неизбежным.
Приток воздуха принес запах полыни.
– Какая интересная забава. Позволите ли присоединиться? – услышал Маркус знакомый низкий голос.
В дверях стоял Гвинн, все такой же элегантный, как и несколько часов назад, чуждый этому месту, где воняло смертью и страхом. Маркус приподнял голову и тут же пожалел об этом.
Темноволосый мужчина поднялся. Он завороженно следил за Гвинном, на его лице расплылась улыбка. Не выдержав, он восхищенно простонал:
– Кто вы, мой господин?
– Замолчи и сядь, – не глядя на него, ответил Гвинн, и мужчина послушно упал там же, где стоял. – Опусти молоток, Джеймс. Да-да, я знаю, что ты имеешь на свои забавы полное право, кто твой хозяин, как я пожалею и так далее, но опусти.
Джеймс откинул молоток и вызывающе взглянул на Гвинна. Тот, не обращая внимания, сел в одно из кресел и задумчиво посмотрел на огонь в камине:
– Я неоднократно задавался вопросом, почему Вечные постоянно пребывают в поисках того, кого можно инициировать, и при этом часто так сильно издеваются над теми, кого инициировали. Не Истинные, нет, мы инициируем, чтобы создать армию, для нас вы – лишь пешки. А потом понял. Мы уже рождаемся, обремененные такими возможностями и способностями, что их даже вообразить обычному человеку сложно, а для инициированных, влачивших бремя человеческой жизни, такие сила и власть внове. Безнаказанность, безграничность возможностей даются вам, вырванным из смерти, но зачастую вы остаетесь просто людьми с желанием унижать и возвышаться за счет чужого унижения. Безграничная власть особенно заманчива для таких, как ты, садистов. Но вот он, – Гвинн кивнул в сторону Маркуса, – другой. Это же тебя злит, да? Он настолько лучше тебя, что даже ты смог осознать свою мерзость? И
