Nomen Sanguinis. Имя крови - Олеся Константиновна Проглядова

– А ты запасливая!

– Жизнь в лесах научила.

Ледяная одежда липла к телу. Глоток крови не согрел и лишь чуть-чуть облегчил боль в ноющих мышцах. Сырые ветки никак не хотели разгораться, а когда занялись, то больше давали дыма, чем тепла, но даже так было лучше.

– Раздевайся, Гвинн, – приказным тоном сказала Алия, стаскивая с себя одежду и раскладывая ее вокруг костерка.

– Говорил же, тебе лишь бы меня раздеть, – притворно возмутился Гвинн и снял разодранную майку.

– Опять твои фантазии! – Потом присмотрелась к Гвинну: – Дай-ка я тебя осмотрю.

Алия прикоснулась к шраму от ультрафиолетовой пули. Он выглядел воспаленным и кровоточил, но запаха отравления не было. Синели несколько огромных ушибов на спине.

– Ничего, что не зажило бы минут через пять, будь у нас больше крови, – проговорил Гвинн.

– Но у нас ее нет, – пробурчала она. – Теперь будет чуть больно. – Гвинн ойкнул, когда Алия вправила ему плечо. – Все! Остальное сам сращивай.

– Сама-то как?

– Нормально. – Алия расстелила брюки поближе к костру. – Тебе бы тоже свои подсушить.

Гвинн привалился к стене, ничего не ответив. Алия повернулась к нему. Он смотрел на нее сквозь дым их костерка, затем протянул руку. Алия села рядом и прижалась к нему, пытаясь сохранить тепло.

– В какой-то момент я думала, мне конец, – тихо проговорила она. Гвинн закрыл глаза и крепче обнял ее. – Но ты вытащил меня.

Алия повернула голову, вглядываясь в знакомые черты. Она вдыхала слабый запах полыни, чувствуя прикосновение его кожи к своей и слушая стук его сердца. Оно билось чуть чаще, чем обычно. Алия провела пальцем по его губам. Гвинн перехватил ее руку и взглянул ей в лицо. Его глаза стали темнее. Гвинн поцеловал ее запястье, и Алия попыталась вырвать руку и встать, но потом потянулась к нему сама. Их губы практически соприкасались, и Алия затаила дыхание, чувствуя, как под пальцами пульсирует вена на его шее. С легким выдохом Гвинн поцеловал ее. Его губы были настойчивыми и нежными, а их поцелуй долгим. Гвинн чуть выдохнул, когда задел ребро, но только крепче прижал к себе Алию. Он целовал ее грудь, живот, шею, он целовал каждый сантиметр ее тела, и Алия отвечала тем же. Она стонала, чувствуя его пальцы, его губы, ласкающие ее.

– Посмотри мне в глаза, – прошептал он. Запах полыни усилился. – Дай мне разрешение, Алия!

Она повернулась к нему. Его глаза стали цвета индиго, и взгляд затягивал все глубже и глубже.

– Да, – прошептала Алия.

Гвинн чувствовал, как ломается ее сопротивление и опускаются стены, что были между ними, он исследовал ее разум, делился своими мыслями и чувствами, проникая в ее тайны и сплетая их сознания.

– Алия, – прошептали ей ее же губы, и она закричала от наслаждения.

Они стали единым целым, и Алия застонала, увидев себя со стороны, улыбнувшись самой себе улыбкой Гвинна, когда его глаза стали зелеными. Она засмеялась и прижалась губами Гвинна к своим, чувствуя одновременно его наслаждение и свое и жадно исследуя открывшиеся возможности. Они растворились друг в друге полностью, не желая останавливаться, пока Алия снова не закричала, изогнувшись. Где-то на краю сознания Гвинна мелькнула фигура в пустыне, озаренной луной, прошелестел тихий выдох боли и счастья, да зазвенел колокольчиком не то смех, не то песок. А затем все исчезло и осталось лишь наслаждение, что волнами разливалось по телам.

– Что это было, Гвинн? – прошептала Алия позже, прижимаясь к Гвинну и глядя в далекий выход в мир. Он пошевелился, устраиваясь удобнее.

– Мы.

– Единые?

– И в то же время нет.

– Я чувствовала то, что чувствовал ты…

Гвинн улыбнулся и осторожно провел по ее груди. Потом поцеловал в макушку, вдыхая ее запах.

– С тобой всегда так? – Она приподнялась, облокотившись на локоть, заглядывая ему в лицо так, будто видит в первый раз.

– Я бы никогда не открыл своего сознания никому, кроме тебя, моя кровь. – Гвинн нежно улыбнулся. – Хотя не уверен, что и тебе стоило открываться. Но искушение было слишком велико.

– Я была тобой. – Алия села, рассматривая Гвинна. – Я чувствовала то, что чувствуешь ты. Я знала то, что знаешь ты. Я видела твои мысли и ощущала твою силу!.. Почему ты так долго игнорировал меня? Почему ты уехал, бросив меня?

– Самое плохое, что может сделать Инициатор, – это привязать к себе свою кровь отношениями. – Гвинн поднялся и начал неловко одеваться. – Не дать тебе жить, не дать тебе чувствовать то, что ты сама хочешь чувствовать. Несколько лет нашей разлуки воспитали в тебе личность, независимую от меня. Ты отличаешься от всех не потому, что эрл менял тебя, точнее, не только поэтому, но и потому, что я никогда не делал тебя своей. Никаким образом.

– Вот только мы вместе навсегда, особенно если далеко друг от друга, Гвинн. Ты не отпускаешь меня, даже дав свободу.

– Так и ты не отпускаешь меня, Алия! Сначала я думал, что мне просто интересно с тобой, потом что мне не дает покоя кровь в тебе или наша связь.

– Так почему ты сбежал от меня?! Сбежал и начал жить с Каэтаной.

– Потому что ты сбежала от меня! В Легион. Отгородилась приказами и клятвами. Мы повторяемся, Алия. – Он снова сел. – Я давно понял, что мы обречены на то, чтобы сталкиваться в вихре событий. И чем дальше мы друг от друга, тем, кажется, сильнее нас столкнет снова. Будто что-то внутри тебя взывает ко мне, и что-то внутри меня ищет тебя.

– Разве это не то, что люди называют любовью, Гвинн? – Она фыркнула. – Вот уж не думала, что ты испугаешься этого.

Гвинн молчал, потом вздохнул:

– Это словно предопределенность. И она страшит меня куда больше любви. Есть ли у нас выбор, или за нас все предрешено? Когда мы рядом, то все происходящее становится ярче, страннее и безумнее.

– И что же мы будем делать?

Гвинн начал одеваться.

– Выбираться из этой дыры.

– Ты понимаешь, о чем я, Гвинн!

– Я не знаю. Я хочу быть с тобой, а ты хочешь быть со мной. Но в то же время готова ли ты разделить со мной жизнь? Годы, десятилетия, века? Готова стать королевой моего клана, наперекор всем правилам, наперекор всем иерархиям, а может, несмотря на осуждение, которое будет длиться столетиями? Готова ли ты принимать решения, от которых потом тебе будет самой тошно и больно? Стать, в конце концов, как эрл Годвин?

– А ты готов быть со мной, Гвинн, предельно откровенным каждую ночь и каждый день? Понимая – я