Гостомысл - Александр Майборода

Как только корабли приблизились, гребцы перестали грести и убрали весла, чтобы они не мешали сблизиться кораблям. Мечники бросили кошки на веревках на вражеское судно, зацепили его и сблизили корабли.

Едва борта кораблей коснулись, несколько мечников во главе с Яромиром перескочили на вражеское судно.

Впрочем, на судне они находились совсем недолго. Долго оставаться на корабле данов было опасно, так как он пылал жарким костром и длинные языки пламени жадно лизали словенский струг: он не загорался только потому, что гребцы черпали ведрами воду из-за борта и щедро поливали ею все судно. Влага под жаром тут же превращалась в пар.

Чтобы не сжечь волосы и кожу, люди прикрывали лица мокрыми рукавами.

Поэтому, как только все воины вернулись, Ерш поторопился отплыть от горящего корабля подальше.

Из трофеев воины принесли только небольшой, но тяжелый бочонок. Они поставили его около мачты.

— Откройте! — приказал Гостомысл.

Один из воинов поддел крышку топориком. В бочонке оказалось золото.

— Бочонок с золотом, добыча хорошая! — сказал мечник.

Дружинники весело заговорили:

— Теперь наш князь с золотом!

Радость дружинников Гостомыслу была понятна, — с этого момента дружинники будут уверены в том, что их служба не останется без вознаграждения.

Ничто так хорошо не поднимает настроения, как золото.

Однако, рассматривая вскрытый бочонок с золотыми монетами, Гостомысл все же не чувствовал радости.

— Неужели там не осталось никого в живых? — спросил он, отворачиваясь от золота.

— Нет, князь, — покачал головой Яромир. — Каждого лично смотрел. Нет там живых. Да что ты переживаешь, князь? Ну, перебили мы этих данов, при этом никого не потеряв. Зачем нам нужны живые даны?

Гостомысл возразил:

— Яромир, ведь это же не купцы?

— Конечно, нет! Это военное судно!

— А много ли ты видел военных кораблей с таким количеством золота?

Яромир пожал плечами и проговорил:

— Наверно, кого-то ограбили.

— Чтобы добыть бочонок с золотом, надо ограбить целый город. Для этого их было слишком мало, — сказал Гостомысл.

— Значит, золото везут куда-то, — сказал Яромир.

— Куда везут? Зачем везут? Ты можешь ответить на эти вопросы? — задал вопрос Гостомысл.

— Я тоже думаю — зачем на воинском струге столько золота? — сказал Ратиша.

— Не знаю, — сказал Яромир.

— И я не знаю, кого спросить — куда они шли с золотом? Что замыслили даны? — сказал Гостомысл.

Яромир виновато взглянул из-подо лба.

— Прости, князь, но кто же знал, что мы их так легко перебьем?

Гостомысл похлопал боярина по плечу.

— Не твоя вина, боярин, это моя вина. Должен был предвидеть. Но раз так уж произошло, то нечего печалиться. Но на будущее, прежде чем рубить, немного подумай.

— Так и буду делать, — сказал Яромир. — Если получится.

— Князь, куда идем? — спросил Ерш.

— Куда пойдем, господа бояре? — спросил Гостомысл Яромира и Ратишу.

— Надо бы вернуться в Корелу. Негоже плавать с золотом по морю, — на море легко его потерять, сказал Яромир.

— Однако, мы недалеко от города, — многозначительно сообщил Ерш.

— Мы вышли в разведку и пока ничего не выяснили, — сказал Ратиша.

— Вот именно, что ничего не выяснили, чем занимаются даны и каковы их планы. А потому надо довести разведку до конца, пока не выполним поставленные цели, — сказал Гостомысл.

— Однако так можно и золото потерять, — снова сказал Яромир.

— Когда речь идет о жизни, золото ничего не стоит, потому что мертвым золото не нужно, — сказал Гостомысл, скривил губы в иронической улыбке и успокоил Яромира. — Яромир, ты не волнуйся о золоте, потеряем это золото, найдем другое. Главное, чтобы сами целы остались.

— Ладно, — неохотно промолвил Яромир. — Лишь бы дружина не обижалась.

Гостомысл обратился к Ершу:

— Ерш, идем к городу!

— Как скажешь, князь! — сказал Ерш, и с удовлетворением отметил в уме, что юный князь не жаден до золота.

Струги словен повернули в сторону уходящего солнца, и никто не видел, как корабль данов медленно ушел под воду. Последней ушла горящая, точно свеча, верхушка мачты. Серая вода беззвучно поглотила огонь.

Часть третья

Глава 65

Трюгви воин был опытный. Приказ конунга на проведение разведки он воспринял с полной серьезностью и прикинул в уме, что ему сделать, чтобы поручение было выполнено как можно лучше. Для этого лучше всего было бы захватить купцов, возвращающихся из Корелы.

А вот совет Харальда по поводу захвата вражеской крепости вызывал только смех. С тремя десятками воинов можно врасплох захватить открытые ворота. В случае большой удачи — ограбить несколько домов. Но удержать тремя десятками воинов город? Это невозможно, даже во сне.

Однако приказ надо выполнять.

Конунг за невыполнение приказа своего дружинника не может ни повесить, ни побить палками. Даны свободные люди, но тех, кто не выполняет приказы конунга, рано или поздно находят с ножом в спине.

Трюгви мог отдать свою жизнь на поле боя, — это прямой путь в Вальхаллу, — но ему не хотелось, чтобы его зарезали, как собаку, и его тело потом валялось в луже мочи в темном закоулке.

Поэтому Трюгви решил, что дойдет до Корелы, а там найдет причину, чтобы не лезть в город.

В размышлениях об этом Трюгви с самого начала пути занял место рядом с дозорным на носу струга с гордым названием «Дух моря».

Дозорным был мальчишка по имени Лисенок. Лисенком его прозвали за то, что из-под его шлема торчали рыжие вихры. Он был неопытен в воинском деле, но был зорок, как орел, и это было причиной того, что Трюгви предпочитал именно его иметь дозорным.

— Сразу идем на север. — крикнул Трюгви кормчему Урсу.

— До северного берега мы дойдем только к вечеру, — сказал Лисенок.

— Ну и что? — сказал Трюгви.

— А разве мы не встретим словенские корабли ближе к нам? — спросил Лисенок.

Трюгви косо взглянул на любопытного молодого воина, но все же объяснил:

— Лисенок, я, конечно, не думаю, что словене будут сидеть в Кореле безвылазно, однако, по моим расчетам, корабли словен могут встретиться в северной части Нево-озера. Ходить недалеко у Словенгарда им опасно — мы же тоже не собираемся сидеть в городе. А сил воевать с нами у них нет. У них нет флота.

— А разве они не могут построить корабли? — спросил Лисенок.

— Для этого нужны деньги и мастера. У них нет ни того, ни другого, — сказал Трюгви.

— Но ведь мы же не нашли казну ихнего князя, — напомнил Лисенок.

— Не нашли. И жены, и детей. Наверно, они ушли из города с казной, как только увидели наши корабли, — сказал Трюгви.

— Говорят, у князя очень красивая жена? — спросил Лисенок.

— Слышал я это. Но кто его знает, мы же ее не видели, — сказал Трюгви.

— Здешние женщины все очень красивые, — сказал Лисенок.

Трюгви усмехнулся и спросил:

— Лисенок, а ты пробовал местных женщин?

— Нет, — сказал Лисенок, и его веснушчатое лицо густо покраснело.

— Н-да, немногие из наших могут похвастаться этим, — сказал Трюгви. — Дикари прячут своих женщин крепче золота.

— Если бы мы захватили жену князя, конунг убил бы ее? — спросил Лисенок.

— Зачем портить добро? — удивленно проговорил Трюгви. — Детей мужского пола, конечно, мы убиваем, потому что когда они вырастут, то будут убивать нас. А женщин мы берем в наложницы. Если они молодые и красивые. Старухи и уродки нам не нужны. Дети этих женщин будут нашими детьми. Поэтому конунг убил бы детей князя, а его жену взял бы наложницей. Этим бы он лишил князя продолжения рода и унизил его.

— А разве он не может завести другую жену? — спросил Лисенок.

— Завести другую жену может любой. Вопрос в том — сможет ли он завести с ней детей? А если заведет, то будут ли это его дети? Говорят, что местный князь уже старый, — сказал Трюгви.

— Это хорошо, — сказал Лисенок и замолчал. Он внимательно стал смотреть вдаль.

Трюгви этот взгляд был известен, — похоже, Лисенок в бескрайнем море что-то углядел. Однако, как Трюгви ни вглядывался в горизонт, он ничего не видел.

Наконец Лисенок проговорил:

— Вижу мачту.

— Ничего не вижу, — сказал Трюгви.

Лисенок показал рукой.

— Вон там тонкая черточка.

Трюгви вгляделся по указанному им направлению, напрягая до рези в глазах зрение. Наконец он тоже увидел какую-то темную черточку.

— Молодец, — сказал Трюгви.

— Это словенский корабль, — сказал Лисенок.

— Почему словенский? Харальд же отправил на разведку еще один наш корабль, — сказал Трюгви.

— Тот корабль ушел на запад. Я думаю, он пошел в Данию, — сказал Лисенок.

Трюгви изумленно расширил глаза.