Ночи Виллджамура - Марк Ньютон

Вместе с ними выгружались немертвые.

Две сотни мужчин и женщин, как людей, так и румелей, в разных стадиях разложения, зашлепали по мелководью к каменистому берегу. Их руки плетьми висели вдоль боков, в прорехи на скудной одежде виднелись серые тела, похоже совершенно нечувствительные к суровой погоде.

Эта дружина стройными рядами сошла на берег, где выстроилась в несколько шеренг и остановилась, а лохмотья на них колыхались на ветру, точно какие-то чудные знамена. Хоть вид у них был неказистый, Дартун нуждался в их защите, он это чувствовал. Папус может достать его даже здесь, а что кроется за Вратами Миров, он и представления не имел.

С кораблей вывели собак, они возбужденно запрыгали, почуяв свежий воздух. За ними пошли еще немертвые, теперь они несли оборудование, части саней, оружие, реликвии и кое-какие доспехи. Дартун был доволен результатом. Почти весь орден Равноденствия собрался вокруг него, в Виллджамуре осталась лишь горстка адептов. Теперь он чувствовал себя почти в безопасности, простое присутствие коллег поднимало его дух.

Утро он потратил, рассказывая прибывшим адептам о происшедшем на острове.

О жестоких убийствах.

О враждебных пришельцах.

О невероятным образом изувеченных трупах.

Теорий было высказано без счету, предлагались и отвергались методы и пути решения проблемы, но бесспорным оставалось лишь одно: придется двигаться быстро и быть готовыми к возможному нападению. Дартун подчеркивал, что важно пройти по ледяным полям, чтобы обнаружить расположение врага. Он не сомневался, что это случится именно у Врат Миров, а это было уже совсем иное знание.

Время спустя собачьи упряжки с адептами потянулись вдоль берега, за ними поспешала армия немертвых, и все они направлялись к северному берегу. Оттуда им предстояло ехать по ледяным полям.

Навстречу новому миру.

Глава тридцать вторая

На кафельный пол одного из самых верхних покоев Балмакары бесформенной грудой взъерошенных перьев и расколотых доспехов рухнул крылатый лейтенант гаруда. Брызги крови запеклись на белом оперении его лица, руки дрожали, когда он попытался оттолкнуться ими от пола. Меньше всего канцлер Уртика был заинтересован сегодня в такой драме.

–  Какие новости, крылатый лейтенант? – Уртика продолжал брать с блюда устриц и мидий и есть их, бесстрастно глядя на распростертое на полу тело.

Гаруда подполз ближе к огню и привалился спиной к стенке камина, так что пламя отбрасывало быстро бегущие тени на его резкие черты. Уртика снова поднял на него взгляд.

«Простите меня, канцлер, – заговорил солдат жестами. – Я долго летел сюда из зоны военных действий».

–  Выкладывай. – И Уртика взмахнул вилкой, делая гаруде знак продолжать.

«Канцлер, к сожалению, у меня плохие новости». Его испуганный взгляд заметался из стороны в сторону.

–  Полагаю, оккупация нашими войсками Варлтунга проходила не гладко?

Гаруда издал странный звук.

«У нашей армии не было возможности выступить в поход на драккарах, как предполагалось. Похоже, нашему войску нанес поражение лед. Солдатам пришлось идти по нему пешком, но он оказался слишком тонок и не выдержал их общего веса. Многие просто замерзли насмерть в ледяной воде во время той ночной переправы. Под утро им на выручку пришли легковооруженные отряды аборигенов с Варлтунга, но наши офицеры не приняли их помощи».

Внутренне кипя от этого сокрушительного известия, Уртика сохранял невозмутимый вид.

–  Расскажи мне о потерях.

«Из четырех тысяч солдат, вышедших в этот поход, уцелели лишь несколько сотен».

–  Лишь несколько сотен, – пробормотал Уртика, поднимаясь наконец с кресла. В такое унижение трудно было поверить.

Подойдя к камину, он взял в руки кочергу и стал ворошить дрова, так что искры снопами полетели в трубу. Он чувствовал себя униженным этим поражением лично, как человек, которому подчинялись все войска. Людей можно найти еще, это не проблема, но вот пятно на его репутации останется навсегда.

–  Мы должны взять этот остров, чего бы нам это ни стоило, – заявил он. – Я не потерплю, чтобы Джамурская империя смирилась с поражением. Я этого не позволю. Во что бы то ни стало остров должен быть наш, я ясно говорю?

Кочерга так и летала перед носом гаруды во время этой короткой речи, но потом канцлер вдруг удивился, с чего это он решил тратить свое красноречие на этого тупого солдата, от которого все равно нет никакого толку. Не лучше ли подумать о том, что сообщит народу о происшествии Совет. Новостные строки вспыхнули у него перед глазами: кровавое избиение варлтунгами наших бравых солдат на льду, злодейская акция устрашения, варварство, совершенное против нашего демократического союза наций… Надо только заставить публику расчувствоваться, понял он, и тогда можно будет смело объявлять тотальную мобилизацию ради борьбы за контроль над ресурсами во время Оледенения.

–  Идите отдыхать, крылатый лейтенант, – приказал Уртика, возвращая себе видимость спокойствия. – Вскоре вам и вашим товарищам придется лететь в разные концы империи с приказами реорганизовать нашу армию, призвав в нее всех, кого можно. Вскоре все, кому нечем заняться, будут маршировать на восток, где мы соберем силы для общей атаки на диких негодяев-варлтунгов. Мы никого не будем брать в плен – я хочу, чтобы все взрослые мужчины острова были убиты, чтобы каждому мальчику отрубили голову. А города сожгли дотла. Теперь идите. Отдыхайте, завтра вас ждет тяжелый день.

«Да, канцлер». Птицечеловек тяжело выпрямился и вышел из комнаты, пошатываясь и волоча за собой крылья.

Едва он скрылся за дверью, как Уртика запустил через всю комнату кочергой. На грохот прибежали слуги, но Уртика с проклятиями выгнал их вон.

Потеря армии была почти столь же унизительна, как потеря имперских территорий. Что люди будут думать о нем – и об империи, которой он правит?

Пока он предавался паранойе, в комнату вошла советник Дельбойта. Немолодыми костлявыми пальцами она сжимала документ, который мог хотя бы на время разогнать его страх. Он вглядывался в ее черты, в острые скулы, подчеркнутые тенями от огня. Отдельные седые пряди лишь оттеняли черноту ее волос.

–  Канцлер Уртика. – У нее был звонкий, решительный голос женщины, умеющей заставить других слушать. Она захлопнула за собой тяжелую дубовую дверь, и они остались вдвоем. – Маг Уртика – могу ли я называть вас так?

–  Да, но только очень тихо, – предупредил он. – Даже у стен есть уши – это ведь правительственное здание, в конце концов…

Перед ним была красивая женщина пятидесяти лет от роду, чей муж, тоже овинист, скончался три года тому назад.

–  Что вы мне принесли? – Он проводил ее к столу. – Отведаете устриц?

–  Спасибо, я только что поела.

Раскатав пергамент на столе, подальше от остатков трапезы, она прижала его края двумя бокалами. Оба склонились над документом, их дыхание смешивалось, в чем был виден намек на некие обстоятельства… По крайней мере, ему.

Она показала ему вязь древних рун в начале документа, печати внизу, подтверждающие его подлинность. Это было не что иное, как приказ о восшествии на престол императора Уртики. Согласно ему Рика объявлялась преступницей, виновной в массовых убийствах. Вслед за тем голодающие беженцы получат продовольственную помощь и, будем надеяться, начнут умирать один за другим. Так они освободят город от своего давно надоевшего присутствия и заодно помогут скрыть следы провальной социальной политики империи.

–  Отлично, – выдохнул Уртика, пробегая глазами по буквам, древним рунам и печатям, совместно производившим впечатление подлинности документа, так что было невозможно догадаться, что он подделан.

–  Когда вы впишете в него их имена? – спросила Дельбойта, глядя на него снизу вверх расширенными глазами, словно он был ее божеством и она готова была совершить для него что угодно, – так ему, по крайней мере, мечталось.

Уртика не хотел, чтобы о его умении подделывать подписи узнали многие, но ведь она овинистка. И значит, на его стороне.

–  Я добавлю их подписи к этому документу завтра, еще до заката. Я долго изучал их манеру письма, так что это не займет у меня много времени. Затем я представлю документ в Совет. – Уртику раздувало от гордости за собственную изобретательность.

–  А вы уверены, что Совет согласится с вашими притязаниями? – Глаза Дельбойты сверкнули, когда она вглядывалась в его лицо.

Он знал, сколько ключевых постов уже занято тайными овинистами. Многим политикам он посулил еще больше власти; немало мужчин и женщин купились на обещания огромного вознаграждения за содействие его планам; стража находилась под его влиянием, офицеры инквизиции открыто принимали его деньги, а там, где денег было мало, он использовал бандитов из Кейвсайда, чтобы запугать тех, кто мог ему помешать, и дать им пищу для раздумий. Все было под контролем.