Русская поэзия Китая: Антология - Николай Алл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ЛИДИЯ ХАИНДРОВА
«Смятенная душа не знает слез…»
Лидия ХаиндроваСмятенная душа не знает слез,Пощады нет тому, кто раз смирился.Но эта ночь полна таких угроз,Что ангел вздрогнул и ко мне явился.Благословляя огненным крестом,Вошел в мой всеми позабытый дом.
1936ГОРСТЬ ЗЕМЛИ
Каким был тусклым круглый лик луныИ как в углу смеялся желтый Будда,Когда пришелец из моей страныНа память горсть земли принес оттуда!
На память о борьбе добра и зла —Напоминанье горькое оттуда…Дрожит рука — не развязать узла!Смеется надо мною желтый Будда.
Пылающим костром была страна…Без сна лежу. Как больно слезы ранят!Опять с тобою мы лежим без сна,Моя сестра, всепомнящая память.
В последний раз мы встретились с тобой.Передо мною горсть земли оттуда…И мы смеяться будем над судьбой,Как ты теперь смеешься, желтый Будда.
1936«Далеко покинутая родина…»
Далеко покинутая родинаС бесконечной шириной степей.Много верст с тоской-подругой пройдено,Верст, рожденных смутой наших дней.
Мы идем дорогой темной, суженнойПо еще непройденным тропам,Ночь покинул день — веселый суженый,Ночь поет торжественный тропарь.
В небе пролил кто-то краску синюю,Неизвестный, дерзкий и шальной.Тихо над бездонною пустынею —Ночь спустила плотный полог свой.
И сейчас не спит, как страж разбуженный,Месяц острый в синеватой мгле.Видно, счастье мною не заслужено,Или счастья нету на земле.
«Расплакавшийся звездный луч…»
Расплакавшийся звездный лучВ густые сумерки скатился,Ночь прилегла у снежных тучИ тихо колокол молился.
Как синий мрак, печаль вползла,Раскашлялся бураном ветер…И оттого, что много зла, —Не выйдет солнце на рассвете.
«Всю жизнь Ты создавал меня, мой ум…»
Всю жизнь Ты создавал меня, мой ум,Выращивал мое долготерпенье,Но Ты не знал моих тревожных дум,Моей любви к иному песнопенью,И в двадцать лет я ощутил тоску,И сердце переполнилось тревогой,Но дула темного не приложил к вискуИ обреченной не пошел дорогой.И все, что не любил, учил любить,В мой темный храм не звал других молитьсяИ, отрицая жизнь, хотел бессмертным быть,Пред мудростью божественной склониться.И, возлюбив весь мир — Твой светлый дом,Я презираю гордое стремленьеРазрушить все, что создал Ты с трудом,С таким нечеловеческим терпеньем.
ПОД ЧУЖИМ НЕБОМ
Чужое небо над тобою плачет,С тобою женщина чужой страны.Ты горестно считаешь неудачи,Припоминая пройденные дни.
А женщина нерусскими речамиСтарается тревогу разогнать,И мальчик твой с твоими же глазамиНе может всей тоски твоей понять.
И, радуяся огненному лету,Он ненавидит, как волчонок злой,Твою страну, затерянную где-то,И город, называемый Москвой.
1936НЕ ЗАКРИЧУ
Не закричу и не заплачу,Но покорюсь судьбе во всем:Благословляю неудачу,Отнявшую мой отчий дом,
Благословляю неудачу —Уйду в небытия туман,Чтоб подсмотреть, как ангел плачет,Забыв свой херувимский сан.
1938«Стремительно бежим — куда, не зная…»
Стремительно бежим — куда, не зная,Смеемся, плачем, горести таим,И скоро станет родиной изгнанье,А родина — как стелющийся дым.
Что ж, примирись, душа, и с этой ложью:Ведь жизнь проходит, словно ледоход,И ты следишь с уже привычной дрожью,Как все проходит — и совсем пройдет.
И хочется посторониться — вчуже,Жизнь, проходи — и не воспрекословьНам поглядеть, как все скупей, все тужеПолзет по жилам наша кровь…
1938«Не плакать, нет… и не просить щедрот…»
Не плакать, нет… и не просить щедрот,И крыльев не просить земных и слабых,Но вдруг увидеть свет иных высотИ веточку любимых белых яблонь.
И вот постигнуть: наша жизнь не мрак,Не горестное заточенье духа,Раз не осилить, не сломить никакПрозренье взора, окрыленность слуха.
И нет тоски… а если есть она,То светлая, воздушная, святая,И если власть ей надо мной дана,То легкая, как облачная стая.
1940ПАМЯТЬ
Будь равнодушна и тогда, когдаНеистовая память сердце жалит:Пускай идут медлительно года —На них начертаны судьбы скрижали.
Живи тоской и другом назовиВесенний день с апрельскими глазами,И карточкой отцветшею порвиЛукавую предательницу — память.
1937ДВАДЦАТЫЙ ВЕК
Ты обречен, живя в двадцатом веке,Питаться соками своей души —И видеть в каждом близком человекеПришельца из тропической глуши.
И слушая неспешный жизни говор —Куда спешить? — все к одному пути —Оглядываешь всех и ловишь взоры:В них радости и солнца не найти.
Не открывая сердца их укорам,Ты сознаешь, что молодость не та.Ах, не Колумбом плыть к чужим просторамНам, у которых Родина — мечта!
1937«Усталый взор. Поклон учтивый…»
М. В. X.
Усталый взор. Поклон учтивый,И снова думы о былом.Несется вдаль трамвай крикливыйС синеющим на окнах льдом.И каждый раз на том же месте,Неся тяжелый груз тоски,На задрожавшие мосткиС трамвая сходит с нами вместеСедой, усталый генерал,Который блеск России знал,Которому Россия снитсяЗамученной императрицей…
1937«Молва земная принесла к тебе…»
Валерию Перелешину
Молва земная принесла к тебеВолнения житейские, печали,Приклеила их ярлыком к судьбе,Чтобы они пророчеством блистали.
И ты, вдохнув их безнадежный яд,Неясные намеки, вздохи, стоны,Воинствующий сбросил свой наряд,Стал иноком коленопреклоненным.
И мир с его враждою и тоскойУшел во мглу. А ты выходишь, мудрый,Благословляя благостной рукойБеспечный мир и ласковое утро.
1937КУСТ САКУРЫ
У нежности влекущие глаза…Как в этот век, стремительный и четкий,Бетонированный, запутанный вокзалСтыдливо приютил в углу решетки
Не кактусы, не пальмы дальних стран —Взглянув на них, душа не дрогнет даже —Нет, там в углу, как розовый туман,Сакуры куст. Он часовой на страже!
Пусть поезда (не деревенский мул)Орду людей несут в иные дали,Где в городах свинцовый дым и гулИ новые написаны скрижали.
И житель равнодушный городскойС покорностью и скукой небывалойВ который раз гудящею толпойПройдет — столикий — по вокзальным залам.
В который раз… Но вот однажды онПомедлит вдруг у кованой решетки…И в этот миг стремительный и четкий,Когда над городом разлит неон,
Услышит музыку далеких сфер,И крылья нежности подхватят душу.Так, городской столикий Агасфер,Покой гранитный будет твой нарушен.
1940КИТАЙСКАЯ ПАШНЯ
