Зима, холода - Валя Шопорова

– Может быть, лучше я? – осторожно предложила Антонина.

– Нет, – женщина покачала головой. – У Игоря жена покойная блондинкой была. И внучка блондинка. Верит он им.

Вздохнув, Настасья поплелась следом за жутковатой женщиной, теряясь за поворотом.

– Je figeais… (Я замёрз…) – клацая зубами, прошептал Бернард. – Un peu plus et j’avais une pneumonie … (Ещё немного и у меня случится пневмония…)

– Moi aussi, (Я тоже), – кивнул Матис, прыгая на месте. Он обратился к Андрею: – Cette partie du spectacle? (Это часть шоу?)

– Oui, (Да-да), – с готовностью поддакнул переводчик.

Тибо тоже хотел задать вопрос переводчику, но его отвлекли чёрные кошки, которые, словно сговорившись, начали кружить вокруг него и ластиться к ногам. В попытке спастись от «животных беды» парень запрыгал вокруг товарищей, нервно оглядываясь на насмехающихся над ним хвостатых.

– Thibault, quel est-il? (Тибо, в чём дело?) – вздохнув, спросил Чарльз, когда ему надоели бега друга.

– Ils me persécutent! (Они меня преследуют!) – выпалил клавишник. – Prenez-les, s’il vous plaît! (Убери их, пожалуйста!)

Ударник вздохнул и с видом «Смотри, как надо» шикнул на кошек, притопнул ногой. Но хвостатые вместо того, чтобы в ужасе разбежаться, дружно зашипели на парня, а, затем, вновь устремились к бедному Планелю.

– Ceci est un problème! Le problème! (Это беда! Беда!) – заголосил клавишник, уносясь прочь. Но побег его был недолгим…

– Эй, странный, ты куда? – окликнула парня Нафта. Никто не заметил их с Настасьей возвращения.

– Prenez-les! (Уберите их!) – заголосил клавишник, тыча пальцем на кошек.

– Он боится чёрных кошек, – перевёл Андрей.

– Пыль, Холодная, Чока, Крыха, – громко позвала Нафта. Кошки дружно подбежали к ней и приластились к ногам. – В дом, лохудры, в дом!

Непонятно как, но кошки всё поняли и убежали к дому. Первая из них поддела лапкой незапертую дверь и все шмыгнули внутрь.

– Какие умные у вас кошки… – подметила Клава.

– Да, немного… – странным тоном ответила Нафта.

– В общем, дом свободен, живите, сколько хотите, – сказала Нафта, открывая дверь в сени. – Только убирайтесь обязательно.

– Сомневаюсь, что мы задержимся здесь надолго, – ответила Клава.

– Но мы уберёмся, хорошо, – добавила Антонина и приняла ключи из рук женщины.

– И, девочки, – чуть понизив тон, сказала Нафта, – осторожнее вы с этими французами…

– Почему? – синхронно спросили Клава и Настя.

«Да я бы их, вообще, в тайге потеряла», – подумала Тоня.

– Потому что у хозяина бывшего, который скончался три года назад, прапрадед с французами воевал. Контузило его. Сильно контузило. Ему потом эти лягушатники всюду мерещились…

– ПТСР, – заключила Клава, понимающе кивнув, но кроме неё никто ничего не понял. Увидев это, девушка пояснила: – Посттравматическое стрессовое расстройство.

– В общем, – продолжила Нафта. – Дом этот ему от властей достался, за службу прилежную. А потом по роду передаваться начал…

– Можно вопрос? – осторожно подала голос Настасья. – А прапрадедушка этот здесь умер?

– А как же, – кивнула Нафта. – Все они здесь померли. Только правнуки у последнего хозяина, Пафнутий его звали, остались. Но они съехали полгода назад.

– Понятно… – произнесла Настя, хотя, на самом деле, ничего им было не понятно.

– Я к себе пошла, – сказала женщина. – Будут проблемы или вопросы, стучитесь, отвечу, помогу.

– Спасибо, Нафта Романовна, – кивнула Тоня. – Не думаю, что за одну ночь у нас возникнут проблемы.

Девушка закрыла за женщиной дверь.

– Это вы так думаете… – прошептала себе под нос Нафта и посмотрела на затянутое вьюжными тучами небо. Через плотные облака просачивался жёлтый лунный свет.

Оказавшись в доме, все дружно начали оглядываться по сторонам, рассматривая обстановку. Комната, в которой они стояли, была большой, но мебели в ней было мало: диван, два кресла, три стула. Ах, ещё была печь… Слева от гостиной была кухня, которая была ничем не огорожена от большой комнаты, только цвет пола отличался, создавая линию перехода. На кухне присутствовала вся мебель и утварь, которая могла пригодиться жильцам. Только стульев было шесть, а не восемь, как нужно было героям, но с учётом трёх стульев из гостиной они могли вполне себе комфортно разместиться и поесть. Оставался один вопрос – что?

Первым отмер Бернард. Француз хотел было спросить что-то у переводчика, но передумал. Нахмурившись, он глянул на товарищей по группе, после чего решительно расстегнул куртку и направился к дивану, заваливаясь на него и вытягивая длинные ноги.

– Il a commencé des vacances? (Отпуск начался?) – спросил младший Жаккар.

– Oui… (Да…) – не слишком уверенно ответил Андрей, смотря на обнаглевшего подопечного.

– А француз прав, – неожиданно вступилась за парня Клава и тоже расстегнула куртку. – Чего мы стоим? Лучше разместиться, поесть и спать лечь.

– Согласна, – кивнула Тоня и тоже направилась к дивану, плюхнула на него свой чемодан.

Проигнорировав недобрый взгляд младшего Жаккара, шатенка обратилась к Андрею:

– Скажи своим, чтобы раздевались.

– Я еду поищу, – вставила своё слово Настя и пошла на кухню.

Клава разрывалась между необходимостью занять спальное место и желанием помочь подруге. В итоге, Швиммер быстро и незаметно шмыгнула в дверь, за которой оказалась спальня с четырьмя кроватями, бросила на одну сумку. Потом вынула из сумки несколько вещей и заняла ещё две кровати.

«Мало ли, – думала брюнетка, „метя“ спальные места, – наглые окажутся. А мы им сразу: „Извиняйте, зарезервировано!“».

– Ну, как дела с едой? – спросила Клава, вернувшись ко всем. Французы уже успели раздеться и одеться снова, потому что печь была не растоплена, и в доме было холодно.

– Плохо, – вздохнула Настя. – Еды нет. Но есть погреб. Но я в него не полезу.

– Я тоже, – замахала руками Антонина, видя вопрос в глазах подруг.

– Андрей? – спросила Клава у парня.

– Почему сразу я? – возмутился парень. – Мне жизнь тоже дорога, вообще-то.

– А что ты там думаешь найти такого, что может тебя убить? – поинтересовалась Клава. Тоня игнорировала парня, потому что он был от «врагов».

– Мало ли, – пожал плечами переводчик, затем глянул на девушек и повторил: – Я не пойду.

– Я пойду, – решительно заявила Клава. Остальные девушки (и не только) вопросительно и удивлённо уставились на неё. – Только фонарь мне дайте.

– У меня нет, – развела руками Настасья.

– У меня… – Тоня глянула на свой телефон, который вновь готовился испустить дух. – У меня тоже.

– У меня в телефоне его никогда не было, – пожал плечами Андрей. – А настоящего и подавно.

– У своих спроси, – кивнула Клава в сторону французов, которые уже все вчетвером залезли на небольшой диван.

– Они не мои, – фыркнул переводчик. – Ладно…

Французы долго не могли понять, зачем Андрею нужен фонарь, но, в результате, переводчик одержал победу и Тибо дал ему свой мобильный, предварительно включив мощный фонарь.

– Не урони только, – шепнул переводчик Клаве, передавая аппарат. – Этот телефон целое состояние стоит.

Брюнетка закатила глаза и направилась к люку в погреб.

– Qu’est-ce qu’elle fait? (Что она делает?) – шёпотом спросил Матис у остальных французов. Парни пожали плечами. Гитарист обратился к переводчику: – Andrew, qu’est-ce que tu vas faire? Pourquoi avez-vous besoin d’une lanterne? (Андрей, что вы собираетесь делать? Зачем вам фонарь?)

– Mathis, dans les villages russes, la nourriture est stockée dans des caves, (Матис, в русских деревнях еда хранится в погребах), – объяснил переводчик. – Claudia, (Клава), – он кивнул на брюнетку, – va aller là-bas et nous apporter le dîner. (собирается спуститься туда и принести нам ужин).

Матис вопросительно изогнул бровь и… удивил всех. Парень встал и решительно направился к Клаве, которая безуспешно пыталась открыть люк в погреб. Девушка не заметила появления гитариста TCAS, но парень сам обратил на себя внимание, тронув брюнетку за плечо. Старший Жаккар широко и обворожительно улыбнулся, когда Клава обернулась.

– Ты решил пойти вместо меня? – спросила Клава, но вспомнила, что парень не понимает её. – Ох, чёрт… Андрей, переведи ему!

– Что перевести?

– Спроси: «Ты хочешь спуститься в погреб?».

Андрей всё выполнил и, получив неожиданно положительный ответ от продолжающего улыбаться француза, забрал телефон у Клавы и отдал его Матису.

Открыв тяжёлый люк, старший Жаккар заглянул в чёрные недра немаленького погреба. Снизу пахло пылью и сыростью. Парню стало не по себе, но он решил не пасовать и, сжав в руке телефон-фонарь, ступил на лестницу, ведущую вниз.

Минуты две ничего не происходило. К люку подтянулись и остальные французы. Чарльз и Тибо оставались чуть в стороне, Бернард любопытно заглядывал внутрь, смотря вслед брату.

Когда прошло ещё несколько минут, а француз-герой так и не подал голос и не объявился, Клава вздохнула и полезла вниз.