Рисуко - Дэвид Кудлер

— Гора Фудзи? — сказала Чийомэ-сама, выйдя из паланкина. — Мы в двух днях пути от горы, — фыркнула она.

— Ах! — сказала владелица, низко поклонившись, — но если погода завтра будет ясной, вы увидите священную гору на севере, — она огляделась и добавила. — Да, это далековато, но вы ее увидите. При ясной погоде.

Она хлопнула в ладоши.

— Уважаемая леди, мы будем рады обслужить вас и вашу свиту. Я проведу вас в вашу комнату. Мой муж приглядит за лошадьми, — старик, чей вид был еще более уставшим, чем у нее, вышел, забрал поводья и отвел лошадей в одинокое стойло. Кунико пошла за ним.

— Комнату? — спросила леди Чийомэ, выглядя удивленно, а не властно.

— Уважаемая леди, — сказала владелица, — у нас мало посетителей в такое время. Не то время года. И сражение… Свободна одна комната на первом этаже.

— Первый этаж! — сказала леди Чийомэ. — Это для моих слуг, — она указала на всех нас взмахом руки, — а я хочу что-то на втором этаже.

Старушка виновато зашипела:

— Эээ, очень жаль, уважаемая леди, но верх гостиницы… был… — она взглянула на леди Чийомэ. — Вы заметили, что деревня горела. Такеда чуть не сожгли все в прошлом месяце, пока их не прогнали люди Имагавы.

Владельцы выпрямились, Миэко в безмолвном вопросе вскинула бровь. Было тревожно оказаться так близко к сражениям в этом районе, меня это пугало. Леди Чийомэ вскинула руку, чтобы все взяли себя в руки.

— Мы останемся, — сказала она. — Слуги будут спать в конюшне или столовой.

Владелица поклонилась.

— Да, уважаемая леди.

Вернувшаяся Кунико склонилась к леди Чийомэ и зашептала. Та ухмыльнулась и сказала:

— Моя горничная сообщила, что в конюшне едва поместились лошади. Мои слуги останутся в столовой.

— Да, госпожа.

5

Гостиница у горы Фудзи

На первом этаже было три комнаты, кроме столовой и кухни, но две ближе к двери были закрыты. Двери были покрыты черной сажей. Леди Чийомэ направила Братишек с ее вещами в дальнюю комнату.

Миэко и Кунико отвели Тоуми, Эми и меня в столовую. Я удивилась, что Миэко оставила свой матрас в комнате с нами, я думала, что она будет ночевать с леди, но она осталась в комнате со слугами.

Мы разложили матрасы с одной стороны и устроились за низкими столиками с другой. Столики когда-то были сделаны из хорошего дерева, и на стенах висели когда-то милые гобелены. Теперь они были выцветшими и поеденными молью.

Ужин был из жирного рагу из какого-то мяса и риса, который приготовили слишком быстро — часть была сырой, а другая — подгоревшей. Но мы все это ели, даже леди Чийомэ. Мы проголодались после долгого пути. Мы доели, и старики решили унести наши миски, но леди Чийомэ вскинула величественно тонкую руку.

— Служанки все уберут.

На миг я пыталась понять, что означает этот жест, когда меня вдруг осенило, что я была одной из служанок, которых Чийомэ-сама хотела заставить работать. Я огляделась и заметила, что Аимару и Эми уже встали и начали собирать миски и палочки, и даже Тоуми начала убирать стол с недовольной решимостью.

Я взяла свою миску и того из Братишек, кто сидел рядом со мной. Осторожно подняв их, я присоединилась к остальным, а Аимару повел нас на кухню. Старушка замахала руками, чтобы остановить нас:

— Ээээ, не нужно…

— Это наш долг, — сказал Аимару, быстро поклонившись, и мы пошли через рваную занавеску на крохотную кухню. Там были стопки битых мисок на покрытых паутиной полках. Огонь дымил и угасал, пока мы смотрели. Горели явно обломки хорошей мебели, остались обрывки несгоревшей украшавшей мебель ткани; и огонь разжигали явно с помощью обрывка гобелена. Они готовили ужин на последние средства — из самой гостиницы.

Эми схватила ведро и вышла наружу, чтобы принести воды из колодца.

Мы начали мыть кухонные принадлежности — черную потертую сковороду, горелую деревянную ложку и хрупкого вида горшок для варки риса.

— Жалкое зрелище, — проворчала Тоуми.

— А у нас были жилища лучше? — спросил Аимару.

Тоуми прикусила губу и пробормотала:

— Может, и нет, но все же лучшее право по рождению, — она принялась агрессивно оттирать миски.

Вернулась Эми.

— Хотя бы вода чистая, — сообщила она с радостью, которой обычно не было на ее лице.

Фыркнув, Тоуми подняла горшок, полный горелого риса и косточек, и понесла его к горе отходов.

— В отличие от некоторых из вас, я не была рождена для такой мерзости.

— Что ты знаешь о том, для чего были рождены мы? — сказала я. Не подумав, я встала за ней. Она развернулась, и я уже думала, что она ударит меня горшком. Я вскинула руки к лицу.

Очень плавно, с тонкой улыбкой Тоуми подняла горшок над моей головой и высыпала жирное содержимое на меня. Я завизжала и хотела погрузить ногти в лицо Тоуми, чего она и добивалась от меня, но тут услышала тихий спокойный голос Миэко со стороны двери.

— Убрать. Все четверо. Сейчас же.

Мы с Тоуми переглянулись, ожидая нападения. Я не думала в этот момент о том, чему нас учил Ото-сан, прося не вредить. Я хотела убивать. Я видела, как с моих волос падал жирный рис. Повезло, что владельцы гостиницы были