Рисуко - Дэвид Кудлер

его товарищ стояли, не двигаясь, не реагируя на нее. Я пошла к огню, села и пыталась дышать. Они следили за мной, и взгляды не угрожали, но мне было не по себе. Было стыдно, что я проявила злость, ударила другую, хотя отец учил меня не вредить.

Они отвернулись и вышли, собираясь поискать Тоуми.

Но Эми и Аимару еще смотрели на меня. И мне казалось, что на меня нападут.

— Что? — рявкнула я.

— Ты белка, — сказала Эми.

— Как ты это сделала? — сказал Аимару, не скрывая потрясения.

— Что сделала? — спросила я. И вдруг снова почувствовала голод.

— Ты забралась по стене, как паук, — сказал Аимару.

— Как белка, — исправила Эми.

— Никогда не видел, чтобы человек так лазал, — продолжил Аимару.

— Н-не знаю, — пробормотала я. — Я всегда это хорошо умела.

Они кивнули, но явно не верили мне.

— Знаете, — сказала я, потому что мне казалось, что я должна что-то сказать. — Рисуко — только кличка.

Аимару поднял руки и улыбнулся. Ему было все равно. Его улыбка была, как у Будды, будто я сказала, что на самом деле я — кицунэ — дух-лис, который украл всю их еду.

Эми надулась и спросила:

— Тогда как тебя зовут?

— О, — сказала я, хотя ее вопрос был логичным после моих слов. Но я не ожидала, что она спросит. — Я… Мурасаки.

Она растерялась.

— Это не девушка из какой-то истории? Старой истории?

— Да, — сказала я. — Истории Генджи. Имя писателя. Это старая история о любви. И любимая папина история.

Она погрустнела, ее глаза стали мокрыми.

— Когда мама была жива… она рассказывала истории оттуда.

Я кивнула, показывая, что понимаю. Эми, потом Аимару пошли к двери с матрасами в руках.

— Мы должны быть готовы уйти, — извинился Аимару.

Я огляделась, чтобы что-то взять, но, конечно, мне было нечего нести. Я хотела уже спрятаться здесь, подождать, пока они уйдут, но ощутила безмолвное присутствие за собой. Я не удивилась Братишке и его товарищу, оказавшимся за моей спиной как каменные колонны.

Я попыталась улыбнуться им. Младший улыбнулся мне в ответ.

— Скажите, как… мне вас называть?

— Братишка, — сказали они в унисон.

Младший, что подмигивал мне, широко улыбнулся.

— Леди так нас называет. Все ее последователи — учителя и ученики Полной луны — Мочизуки — знают нас как Братишек.

Учителя? Мочизуки? Школа в полнолуние? Я ничего не понимала.

Крупный не радовался так, как его товарищ.

— Леди Чийомэ сказала, что мы уходим.

4

Край мира

Все вокруг меня бегали по двору, загружая вещи на двух коней и утепляясь.

Когда я подошла к ним, Эми слабо улыбнулась и дала мне теплую накидку, а потом матрас.

— Это на ночь. Положи к нашим на белого коня.

Я была удивлена улыбке, потому не сразу забрала у нее сверток.

Когда я сунула свой матрас к остальным и накинула на тонкую синюю рубаху теплую, младший Братишка выдал каждому из нас накидки из соломы и соломенную обувь.

— Мы будем идти под снегом, — сказал он спокойно. — Нельзя, чтобы вы отморозили ноги.

Мы обулись, и мне казалось, что я стою на колючей хвое. Мы натянули длинные сплетенные из соломы накидки, Эми и Аимару захихикали. Я подняла голову. Они напоминали ходячие стога сена. Даже Тоуми едва заметно улыбнулась. И я вспомнила свою младшую сестренку Усако, сердце сжалось.

Вход не был защищен. Но в такой обуви…

Тоуми накинула на голову соломенный капюшон.

— Вы похожи, — пробормотала она, — на стадо коров в зимних накидках.

— А на что тогда похожа она? — прошептала Эми.

Братишки вынесли черный паланкин из конюшни, леди Чийомэ и Миэко вышли из гостиницы. Кунико, горничная с каменным лицом, шла за Братишками, сжимая нечто, похожее на короткий меч, приделанный к шесту с нее ростом. Позже я узнала, что это оружие называется глефа. Я не представляла, как Кунико обращается с ним, но она уверенно сжимала его в руках. Видимо, она была этому обучена.

Старая богачка была в той же одежде, что и ранее днем: в темном многослойном зимнем кимоно. Я думала, что горничные будут в элегантных шелковых кимоно, но они тоже были в теплых синих зимних одеяниях с белым кругом. Братишки тут же опустили паланкин перед леди Чийомэ, она забралась в ящик плавным и едва заметным движением.

Я думала, что ее горничные залезут к ней, а их общий вес замедлит Братишек.

Но две молодые женщины пошли с нами, Миэко со своими плавными движениями, и Кунико с оружием. Кунико говорила с нами прямо и резко, не обращая внимания на свою глефу.

— Мы будем в пути десять дней, если позволит погода. Идите. Не скулить, — голос леди Чийомэ рявкнул:

— Вперед! — и Братишки подняли паланкин и повели нас из двора гостиницы.

Кунико шагала сразу за ними, одной рукой удерживая поводья лошадей, другой двигая глефой, как тростью. Мы шли за ней. Миэко замыкала строй.

Мне было интересно, что будет, если я не пойду за ними, если я убегу на улицу Соснового берега и спрячусь в лесу за городком. Но я только и делала, что шла, спешила, чтобы поспевать за ними. Мы двигались на север по главной дороге. Мы быстро шагали по снежным и пустым улочкам. Несколько владельцев магазинов и попрошаек испуганно поглядывали на нас.

Конь промчался мимо