Психология конструирования будущего - Алексей Михальский

1.2.7. 1978: Синергетика

Действительно, любые человеческие и социальные взаимодействия, а также вся литературная деятельность являются выражением неопределенности в отношении будущего

Развитие теории систем также продолжается и на ее основе возникает новое направление науки – синергетика. Эту научную школу развивает, в частности, Илья Пригожин (1917—2003). Интерес представляет и его личная истоия: из революционной Москвы четырехлетнего Илью увозят в Литву, а далее – в Германию, Бельгию, где в 1941 он заканчивает университет и в 1960-х работает уже в США. Лауреат Нобелевской премии, Пригожин занимается такими теориями как термодинамика, теория неравновесных процессов, исследованиями хаоса. «Мы живем в мире, где симметрия между прошлым и будущим нарушена, в мире, где необратимые процессы ведут к равновесию в нашем будущем» – подчеркивает И. Пригожин в работе «Переоткрытие времени». Мы постоянно вступаем в мир становящегося, возникающего. Бытие и становление – не противоположности, а «два соотносимых аспекта реальности» [327].

Синергетика изучает явления, которые происходят в открытых системах, не находящихся в состоянии равновесия. Модели синергетики имплицируются (применяются) на системы различной природы, не только на термодинамические модели (с которых началось изучение синергетики). Синергетический подход неразрывно связан с философией постструктурализма и ее идеями. Какие изменения происходят в сложных открытых неравновесных системах? Как они развиваются, какие варианты их развития и какой возможный финал развития системы, каково ее будущее состояние? На эти вопросы призвана ответить синергетика. Перечислим несколько основных идей и понятий, для того, чтобы найти основные точки соприкосновения синергетического подхода и психологии конструирования будущего.

Аттрактор – то состояние системы, к которому она в данный момент стремится.

Эквифинальность – динамическое свойство системы (под воздействием процессов самоорганизации) оказываться в одном из аттракторов (в каком из них – зависит от истории развития системы, от управляющих и многих других факторов).

Теория хаоса – сложные системы чрезвычайно зависимы от первоначальных условий и небольшие изменения в окружающей среде ведут к непредсказуемым последствиям (мультифинальность).

Флуктуации – случайные отклонения состояний элементов системы, подсистем.

Точка бифуркации – критическое состояние системы, при котором система становится неустойчивой относительно флуктуаций и возникает неопределенность: станет ли состояние системы хаотическим или она перейдет на новый, более дифференцированный и высокий уровень упорядоченности.

Термины синергетики применяются не только в современных точных естественных науках, но и в философии, литературном анализе, психотерапии, что вызывает как правило отрицательную реакцию со стороны ученых, ориентированных на точные науки. Однако, по нашему мнению, терминология имеет право на применение для обозначения процессов и явлений из гуманитарных областей. Более того, есть уверенность, что в недалеком будущем мы сможем применить методы точных наук не только к некоторым изучаемым явлениям, как это происходит сейчас, но и к большинству из них. Терминология синергетики также используется и в нашем подходе к анализу конструирования будущего живыми системами.

1.2.8. 1981: Изобретенная реальность и радикальный конструктивизм

Сильное воображение порождает событие

Ближайшим коллегой Бейтсона становится Пол Вацлавик (1927 – 2007). Родившийся в Вене, он учился в Вене и Венеции, работал в Швейцарии, а затем, как и Бейтсон, отправляется в США, в 1960 году, чтобы провести исследование в Институте Психических Исследований Пало Альто (основан в 1959). Автор знаменитого бестселлера «Как стать несчастным без посторонней помощи», Вацлавик, один из самых известных в мире психотерапевтов, в 1976 становится профессором Стэнфордского университета. Рассмотрим его вклад в философию конструирования будущего.

В 1981 (на немецком) и в 1984 году (на английском языке) под редакцией Пола Вацлавика выходит сборник статей «Изобретенная реальность» (Die erfundene Wirklichkeit – 1981 / The Invented Reality – 1984 [686]). Подзаголовок сборника говорит сам за себя: «Каким образом мы знаем то, что думаем, что знаем» (How Do We Know What We Believe We Know?). Это «манифест» основателей философского течения радикального конструктивизма – и год его основания. В сборнике участвуют: Ernest von Glasersfeld, Has von Foerster, Rupert Riedl, Paul Watzlawick, David Rosenhan, Rolf Breuer, Jon Elster, Gabriel Stolzenberg, Francisco Varela.

Эрнст фон Глазерсфельд (1917—2010) в своей «заглавной» статье сборника вводит термин «радикальный конструктивизм», основная идея которого в том, что познание – всегда конструирование. То, что мы узнаем от мира и несем в мир – только лишь наша конструкция и ничего больше. «Когда бы мы ни пытались интерпретировать сказанное другими, либо отыскать логику их поступков, осмыслить увиденное и услышанное, мы делаем это при помощи элементов, которые входят в состав нашего опыта» [686]. Система конструктов порождается самим индивидом и не может ни соответствовать реальному миру, ни отражать его. Знание приобретается активно, а не пассивно, но это нужно лишь для того, чтобы адаптироваться к миру.

По мнению П. Вацлавика, реальность строится в общении между людьми («коммуникативный конструктивизм»). Реальность – продукт человеческой коммуникации, соответственно, могут существовать ее различные варианты. Любое поведение (вербальное, невербальное) – это коммуникация. Даже избегание общения – это своего рода общение (в любом случае, это сигнал системе). Несоответствие реальностей, например в общении, приводит к непониманию людьми друг друга, конфликтам. Это фактически разговор на разных языках, в рамках разных понятийных схем, при этом каждый из субъектов общения считает только свою реальность единственой верной и правильной. Реальность первого порядка (физические объекты) могут быть проверены с помощью органов чувств и приборов, вызывает, видимо меньше спорных точек, чем реальность второго порядка – реальность ценностей, смыслов, значений. При этом Вацлавик убежден в том, что если реальность индивида позволяет ему жить, успешно действовать без страданий и разочарований, то его реальность правильна и адекватна, вне зависимости, что мы о ней подумаем [701; 702].

Можно сказать, что радикальный конструктивизм придерживается точки зрения на человека как на самоорганизующуюся систему, систему, которая может творить саму себя (аутопоэзис У. Матураны и Ф. Варелы), будучи включенной в организационно закрытую аутопоэзную сеть (живая система автономна – закрыта в плане самоорганизации, но открыта для обмена энергией и материей) [236; 625].

1.2.9. Философия начала XXI века

Снятся ли андроидам электроовцы?

Основные темы философии начала нашего столетия – универсальность добра и истины, их безысходная зависимость от контекста, судьба человечества, футурология, социальное будущее… Приведем цитату философа Н. Бострома: «Матрица» знакомит нас со странным и приводящим в ужас сценарием. Человечество лежит в коматозном состоянии в каких-то коконах, а каждая деталь реальности определяется и контролируется враждебными ему компьютерами. …после тщательного обдумывания подобный сценарий перестает казаться немыслимым. Он очень даже вероятен».

Ник Бостром задается вопросом: «Будут ли искусственные личности настоящими „людьми“? Будут ли они разумными независимо от уровня их вычислительных мощностей? Будут ли они наделены сознанием? Реальность – это то, с чем никто на самом деле не знаком» [498]. Стоит ли вообще расценивать человека как значимое существо во Вселенной, способен ли он преобразовать мир, нужна ли цивилизация, спрашивает современный нам философ Джон Зерзан… Возможно ли конструирование будущего самостоятельным человеком, или мы обусловлены нашим опытом, ограничены нашими способностями, кругом общения, контекстом? Нужен ли вообще мозг, является ли наличие нервной системы признаком разума – спрашивают У. Матурана и Ф. Варела – и отвечают – нет, даже простейшая включенность в процесс жизни, восприятие элементарных сенсорных стимулов – уже шаг к обучению, а значит, к совместному участию в жизненной системе мира, к созиданию и со-знанию – совместному знанию. Однако, у людей есть своя уникальность – включенность в языковую среду, постоянное плетение будущей реальности через реальность языковую, ведь «тот мир, который каждый из нас видит, не есть определенный мир, но некий мир, который мы созидаем вместе с другими» [625].