Психология конструирования будущего - Алексей Михальский

4) Знак. Для постструктуралиста появление знака – это признак того, что на самом деле на этом месте нет содержания! Знак говорит нам об отсутствии реальности, а значит и смысла, а значит – знак не только бесполезен, но и, в каком-то смысле, вреден. Когда мы говорим, мы «означиваем», приписываем знаки, однако остается ли после этого хоть какой-то смысл?

5) Структуры существуют, однако децентрализованы, а главное в структуре – то, что выводит за ее пределы.

В следующих разделах мы увидим, как эти посылки выражены в таких компонентах философии конструирования будущего как Differance, нарратив и др.

Яркие представители поструктурализма: Жак Лакан (1901—1981), Мишель Фуко (1926—1984), Жиль Делёз (1925—1995), Жак Деррида (1930—2004), Жан Бодрийяр (1929—2007), Фредрик Деймисон (р. 1934), Юлия Кристева (р. 1941),

1.2.4. 1968: Differance Ж. Дерриды

Везде, сплошь имеют место только различения и следы следов

Мир есть текст, утверждает французский философ Жак Деррида. Очень важна для постструктурализма концепция «различения» («differance») выдвинутая им в одноименной работе 1967 года [118]. Различия – те самые индивидуальные авторские намерения, вложенные в текст – отличают авторский текст от всего остального. И эти различия могут появиться только если происходит процесс различения. «Differance – это то, благодаря чему движение означивания оказывается возможным лишь тогда, когда каждый элемент, именуемый „наличным“ и являющийся на сцене настоящего, соотносится с чем-то иным, нежели он сам; хранит в себе отголосок, порожденный звучанием прошлого элемента, и в то же время разрушается вибрацией собственного отношения к будущему элементу; этот след в равной мере относится и к так называемому будущему, и к так называемому прошлому, он образует так называемое настоящее и силу самого отношения к тому, чем он сам не является».

Принципы и методы, предложенные Деррида и в целом поструктурализмом, вошли в практику психотерапевтов, работающих с проблематикой конструирования будущего, получили широкое признание и развитие в философии и психологии.

1.2.5. 1972: Грегори Бейтсон и «Экология разума»

Когда мы различаем, мы в буквальном смысле слова делаем различие, мы извлекаем его на свет из сферы непроявленного. Различия, которых мы не извлекли, для нас не существуют.

Антрополог Грегори Бейтсон (1904—1980), англичанин по происхождению, выпускник Кембриджа, путешествует по миру, читает лекции по различным темам, и оказывается в США, где встречается с основоположником кибернетики Норбертом Винером и Джоном фон Нейманом (1903—1957, математик, кибернетик, создатель теории игр). Кибернетика захватывает Бейтсона, ведь ему как воздух нужны новые теоретические основы для изучения коммуникаций между людьми. Получив их, он сам вносит значительный вклад в становление кибернетики. Бейтсон научил психологию рассматривать человека как систему обработки информации.

Физик Фритьоф Капра в книге «Уроки Мудрости», писал: «будущие историки сочтут Грегори Бейтсона одним из наиболее влиятельных мыслителей нашего времени. Уникальность его мышления связана с широтой и обобщённостью. Во времена, характеризующиеся разделением и сверхспециализацией Бейтсон, противопоставил основным предпосылкам и методам различных наук поиск паттернов, лежащих за паттернами, и процессов, лежащих в основе структур». Да, Бейтсон считается одним из крупнейших теоретиков современной психотерапии, но здесь представляет наибольший интерес акцент Бейтсона (который, к слову, часто цитировал А. Коржибского) на «различиях», так перекликающиеся с идеями, которые предложил Деррида.

Бейтсон говорит о минимальных информативных изменениях как о «небезразличных различиях» (a difference that makes a difference). Различие становится значимым (создающим различие) для той системы, которая воспринимает воздействие. В системе, следовательно, запускаются определенные процессы и изменения, при условии превышения стимулом (различием) определенного порога. Так и «…восприятие действует только на основании различия. Любое получение информации с необходимостью является получением сведений о различии, а любое восприятие различия ограничено пороговым значением. Слишком слабые или слишком медленно поступающие различия не поддаются восприятию. Они не становятся пищей для восприятия» («Разум и природа») [479]. В психологии восприятия такие различия называются разностными (дифференциальными) порогами восприятия.

Итак, человек постоянно «проживает» различия. Мысль Гераклита («нельзя дважды войти в одну и ту же реку») трансформируется Бейтсоном так: «Представим человека, который рубит дерево топором. Каждый удар топора будет его модифицировать или изменять, соответственно следу, оставленному прежним ударом. Этот саморегулирующийся процесс, вызван целостной системой: дерево – глаза – мозг – мышцы – топор – удар – дерево. Более правильно было бы сформулировать: (различия на дереве) – (различия в смоле) – (различия в мозге) – (различия в мышцах) – (различия в движениях топора) – (различия на дереве) и так далее. Внутри разделительного круговорота передаются изменения. Однако средний западный человек не так видит последовательность событий при вырубке деревьев. Он скажет: „Я срубил дерево“ и даже поверит, что существует ограничивающий посредник, „я сам“, который оказывает ограниченное целенаправленное действие на отдельный предмет» [34; 480].

И еще один пример: «Представим себе слепого человека с палкой. Где начинается „Я“ слепого человека? На конце палки? В ручке палки? Где-то посередине? Эти вопросы бессмысленны, поскольку палка – это проводник, по которому передаются трансформированные различия. Провести разграничительную линию поперек этого проводника – значит вырезать часть системного контура, определяющего движения слепого человека» [34; 480].

Бейтсон приходит к мысли, что эмоции и действия – результат опыта межчеловеческих отношений в специфических контекстах. Информация, передаваемая от человека к человеку в том или ином контексте должна быть единой по смыслу, тогда обучение (приобретение человеком опыта общения) происходит адекватно, точно, с минимальными ошибками. Ведь в случае, если, скажем вербальная информация, передаваемая человеку, не совпадает с невербальной, происходит нарушение обмена информацией, воспринимающий человек попадает в ловушку из которой не может быть найдено адекватного выхода (этот феномен называют double bind – двойная обуславливающая связь, для простоты – «двойное послание»). Двойное послание может передаваться и только на одном уровне (например, на вербальном уровне классический пример double bind – парадоксальное предписание вида «приказываю тебе не выполнять моих приказов»).

Обратим внимание, что double bind разрушает способность живого существа обмениваться сигналами, сопровождающими сообщения и указывающими их смысл (метакоммуникативную систему личности, как называет ее Бейтсон), и таким образом, является одним из феноменов, блокирующих способность конструирования будущего (теория шизофреногенной семьи Бейтсона во многом перекликается с современными данными, полученными на материале психических расстройств: четко прослеживаются нарушения способности конструирования будущего у детей и их родителей).

В 1950-х годах Грегори Бейтсон проводит антропологические и психологические исследования (грант Фонда Рокфеллера) в госпитале Управления по делам ветеранов в Пало Альто (город в Калифорнии – Силиконовая Долина, Стэнфордский Университет), и там собирается группа психологов, внесших неоценимый вклад в психологию, в теорию и практику психотерапии (Джон Викленд, Джей Хейли, Вильям Фрай, Пол Вацлавик). На основе теоретических и практических разработок группы Пало Альто в середине 1970-х годов начинает развиваться нейролингвистическое программирование (NLP), которое опирается на философскую базу, во многом подготовленную трудами Грегори Бейтсона и его коллег.

1.2.6. 1976: Нарратив

Миф есть в словах данная чудесная личностная история. Это и есть всё, что я могу сказать о мифе…

Одним из центральных терминов постмодернистского анализа является термин «Нарратив». Термин встречается, в частности, в работе Арнольда Тойнби «Человечество и колыбель-земля. Нарративная история мира» [693], и использовался практически всеми постструктуралистами. «Нарратив» (narrative – рассказ, повествование) – интерпретация некоторого аспекта мира с определенной позиции. Ролан Барт пишет о нарративе как о способе бытия, который отражает процесс само-осуществления повествования (Текста, в отличие от Произведения), и далее: «произведение замкнуто, сводится к определенному означаемому… В Тексте, напротив, означаемое бесконечно откладывается на будущее» [29]. Нарратив – это авторский текст, сюжетно построенный, разворачивающийся во времени и пространстве, субъективное понимание тех или иных ситуаций, в нарратив вкладывается личностный смысл рассказчика, нарратив – скорее инструкция, переданный код для понимания. Это – рассказ о личной истории. Это – уникальная история, история жизни, которая становится самостоятельной ценностью, входящей в поле философии постмодернизма. Подход нарративной деконструкции (деконструкция личной истории) является не только философской концепцией, но и самостоятельным подходом в психотерапии. В то же время, нарративный подход оставляет большой простор для конструирования новой истории, собственного будущего людей: реконструкция истории – конструирование будущего.