Засланец - Константин Хвостополосатов

– Ух, тяжело все-таки, – подумал я «молча», – тяжело, но интересно. Трудно кому-то из землян похвастаться, что жил чужой жизнью в чужой шкуре. Интересно, надолго ли это? Нужно потренироваться, должен прийти мир вкусов, запахов, звуков и, скажем так, прочих ощущений. По крайней мере, это как интересное кино с полным погружением в образ. Ссылка в чужое тело может оказаться не такой уж скучной. Когда же я вернусь в свое-то? Ну не может же эта чепуха остаться навсегда.

Я потренировался погружению в разум Луары с подключением к ее телесным ощущениям. Нужно сказать, что Луара часто думала «громко», видимо, забыв обо мне, или просто была отвлечена чем-то. Но иногда эти мысли совершенно неожиданно прерывались. Я так и не смог понять, вспоминала она о моем присутствии или так проявлялись естественные процессы ее мышления. Через какое-то время я понял, что довольно сильно утомился. Странно было ощущать себя утомленным в отсутствие тела, но так уж случилось. Зато нашлось и некоторое преимущество – не требовалось умываться, ходить в туалет, да и расстилать постель тоже. Я уснул, просто отключившись от мира чужих и своих мыслей.

– Интересно, что я собой представляю в таком виде? – была последняя мысль погружающегося в сон сознания.

Дуться моя хозяйка долго, видимо, и не собиралась. Трудно сказать, что ее подвигло на дальнейшее общение, скука больничной палаты или любопытство. На следующий же день она с капризными нотками подумала, явно обращаясь ко мне:

– Эй, ты еще не ушел совсем? Если еще тут – немедленно отзовись.

– Привет, – подумал я, даже немного обрадовавшись, – Как спалось?

– Нормально, – ответила девушка более покладисто, – ты не баловался, пока я спала? Если честно, я хотела бдить, но совершенно безалаберно уснула.

– Так я тоже решил тебе не мешать и немного вздремнул, – соврал я, вспомнив, как упражнялся гравитационными фокусами, стараясь не потревожить тело спящей девушки.

– Мне на обследование через пару часов, – подумала Луара, – не боишься, что тебя застукают?

– Думаешь, у них есть шансы? – искренне усмехнулся я. – Если ты к местным докторам идешь, мне точно бояться нечего, а если к союзникам – то беспокоиться стоит тебе.

Обследование стало, пожалуй, формальностью, потому что по моему мироощущению заняло всего-то с десяток минут. На всякий случай я ушел в медитацию, порвав все связи с телом Луары. До меня доносились лишь отзвуки эмоционального фона, который оставался спокойным и где-то даже ленивым. Девушка позвала меня сама после окончания обследования. Это походило на настойчивый взгляд в спину.

– Эй-эй-эй! – «громко» думала она.

– Уже здесь, – мягко толкнул я к ней волну дружеской поддержки, – как оно прошло?

– Ух ты, – удивилась девушка, – как у тебя такое получается?

– Не знаю, – я мысленно пожал плечами, – как обследование-то?

– Да ерунда. Меня допустили до работ, так что завтра на смену, – ветрено подумала Лу. – Скорее бы уже, надоело бездельничать.

– Тебе нравится работа? – спросил я.

– В общем-то, да, – ответила она уверенно, – я специально подписала контракт на эту базу. Ты-то, кстати, чем занимаешься или занимался?

– Я же говорил, что пилот, – усмехнулся я. – Пилотирую, выходит.

– А что ты умеешь пилотировать? – поинтересовалась Луара.

– Наверное, почти все мелкое, – ответил я, – скорее всего, эсминец, да и крейсер тоже смогу пилотировать, конечно, это будет уже топорно, но всего-то вопрос практики. Главное, чтобы разъемы КСС для включения в систему корабля нашлись или схожие с ними. Я раньше думал, что не смогу на других кораблях летать, но жизнь показала, что в случае необходимости раскорячиться можно по-всякому.

– Нифига себе! – поразилась Луара, – завидую. Я – технарь. Вряд ли у меня получится обучиться на пилота. Отбор там жесткий, а в частном порядке – безумно дорого. Технарем, конечно, тоже неплохо, никаких тебе командиров, ковыряй разбитые посудины и все будет в порядке.

– А ты чем занимаешься? – спросил я. – Какая у тебя специализация?

– Техник подхвата, – ответила Луара, – всякая летающая мелочь – как раз мое любимое дело. Не могу сказать, что дослужилась до небес, но все же не технарь-верстачник. До инженерных должностей мне далеко, да и специализацию придется более узкую выбрать. А мне и это нравится. Нравится, когда принимаю очередную разбитую машину. Они, ведь, как живые существа. У каждой свой характер, свои болячки, которые годами не лечились из-за отсутствия времени, возможности, а иногда и навыков. И вот попадает к тебе такой побитый зверек, напитанный болью и страхом, а ты его успокаиваешь, лечишь и даже любишь где-то глубоко в душе. Ты не подумай, только, что я с частоты соскочила!

– Все нормально, я тебя понимаю, – ответил я, вспомнив Светлану. – Я тоже привязываюсь к технике, с которой меня связывает долгое сотрудничество. Что ты делаешь-то вообще?

– Принимаю поврежденные машины, делаю первичную диагностику, дефектацию, смотрю, что можно починить, что заменить совсем, определяю, нужно ли вмешаться в интеллект машины, – начала рассказывать моя хозяйка. – Потом верстачники чинят или приводят в порядок отдельные узлы и железки под моим контролем, заменяют все, что я потребую. А затем, я начинаю снова все настраивать, вселять уверенность в испуганного зверька.

– Ты настраиваешь искусственный интеллект боевых машин? – удивился я.

– Нет, ты не понял, – пронеслось легкое раздражение. – ИИ настраивают и перепрограммируют инженеры, этот процесс очень сложный. Я же только довожу до красоты мелкие царапки. Шлифую его связи с прочей аппаратурой, вселяю уверенность, регулируя под его потребности и способности все новое оборудование. Знаешь, к концу настройки мне кажется, что машина начинает если не любить меня, то, по крайней мере, чувствовать во мне друга. Иногда меня берут в первый тест-полет, если есть такая возможность. Там я окончательно делаю из машины воина или красотку, если разговор о гражданских транспортах.

– Тебе можно позавидовать, – толкнул я легкую волну уважения, – если бы ты не любила свое дело, вряд ли рассказала о нем в таких образах.

– Иногда мне кажется, что без этого моя жизнь вообще ничего не стоит, – подумала Луара.

Первый рабочий день вызывал у меня нескрываемый интерес. Все же интересно увидеть фаната за работой, а в том, что Луара фанат, я не сомневался. Сначала она провела диагностику двух незнакомых мне истребителей. Видимо, машины принадлежали к разработкам союзников Содружества. Интеллекта в них было, как в хорошем компьютере. Все управлялось пилотом, а «интеллект» оставался лишь на подхвате. По меркам моей Земли машины выглядели очень серьезными, но после техники, что я успел коснуться, удивления и почтения во мне не вызвали. Луара быстро провела диагностику, покопалась в барахлящих блоках, внесла в «медицинскую карту» машины все требования по ремонту и замене.

– Это текучка, – чуть ли не впервые с начала смены сказала она именно мне, – а вот та штука интересная. Это уже истребитель с ИИ союзников. Начинка вся наша, но управление ей ведется через слияние. Такая машина, как говорят летуны, уже не костыли, а полноправный партнер, получше второго пилота.

– Как же ты ее сможешь тестировать? – удивился я. – Там же нужно в слияние попасть.

– Так у меня разъем союзников есть, – даже удивилась Луара. – Я все же, как-никак, настоящий техник подхвата и все новинки мне регулярно приходится чинить. Так что я в подвязке, у нас постоянно проходят семинары и обучающие сессии. Без разъема и обучение будет долгим.

– Да ты что! – еще больше удивился я, – покажи какой он.

– Вот, – с гордостью поднесла Луара разъем к глазам, – сказали, что это адаптированный военный разъем. Вот еще бы блок управления заиметь, тогда дело вообще будет само делаться.

– Не самый новый по разработке, похоже, – осматривал я, прося повертеть руку, – но, судя по толщине контактных групп и их количеству, вполне может быть «ничего себе». Давно он у тебя?

– Три месяца, – малость смутилась Луара, – я еще даже не летала в системе корабля. Зато тестировала эти корабли много раз. У меня легко получается. Некоторые техники не смогли привыкнуть, и им заменили разъемы на более простые гражданские модификации.

– Это хороший разъем, – подбодрил я девушку. – А попробовать ты скоро сможешь.

Я побаивался первого слияния с системой. Некоторые идеи, как мог бы отреагировать на мое сознание ИИ, меня откровенно не радовали. Но все прошло спокойно. В свернутом состоянии мое сознание вообще не почувствовало слияния. Вернувшись же в систему тело-разум Луары, я как будто со стороны увидел ее связку с ИИ машины. «Руки чесались» присоседиться к этому тандему, но я не хотел мешать мастеру за работой. Луара провозилась с тестировкой корабля на основе ИИ Содружества довольно долго. Корабль снаружи почти не имел повреждений, как оказалось, они скрывались внутри. Под ее руководством бригада верстачников из трех персон сменила несколько блоков. Пара «железок» пошла в ремонт, остальные – на утиль. В процессе наладки на поверхности совместной системы в основном плавали отблески чувств Луары, иногда возникали какие-то образы и тяжелые неуютные ощущения.