Отсюда и в вечность - Джеймс Джонс

Как и другие заведения в городе, таверна «Уайкики» сегодня, в день получки, была переполнена.

— Я подожду тебя у входа, пока ты не убедишься, что они здесь, — предложил Прю.

— Какого черта! — удивился Анджелло. — Ты же бывал здесь раньше? Пойдем вместе, тебе совсем незачем ждать здесь.

— Ну и что же, что я был здесь. Сейчас с пустыми карманами я туда не пойду.

— Но у тебя ведь осталось сколько-то?

— Мало. Не хватит даже на то, чтобы выпить. А просто войти туда, походить по залу и выйти обратно, если ты их не найдешь там… Нет уж, можешь сделать это без меня. Я подожду здесь.

— Ну как хочешь. Пусть будет по-твоему.

Анджелло нырнул в переполненный вестибюль таверны, а Прю остался ждать его у входа, с интересом наблюдая за проходившей но напели публикой. Через несколько минут Анджелло возвратился и радостно сообщил:

— Он здесь, Прю. Уже подобрал и для тебя одного.

Следуя за Анджелло, Прю вошел в таверну. Хрусталь, зеркала, огромные пирамиды бутылок — вся эта непривычная роскошь всегда давила на психику Прю. За стойками приторно улыбались вежливые и услужливые бармены — они здорово умеют дать вам почувствовать, что вы принадлежите к низшему классу. Пройдя через бар, Анджелло и Прю вышли на веранду.

В кабине па четыре человека с прекрасным видом па темнеющее вдали море сидели двое мужчин. Одни из них — высокий, очень худой, с небольшими седыми усиками, коротко стриженными седыми волосами и поблескивающими глазами. Другой — очень полный, с двойным подбородком и необыкновенно широкими плечами.

— Это Прюитт, — представил его Анджелло, — тот самый, о котором я вам говорил. Мой друг. А это Хэл, — продолжал он, махнув рукой в сторону высокого и худого мужчины, — о котором я говорил тебе, Прю. А это Томми, — показал он на второго.

— Здравствуй, — сказал Хэл дребезжащим голосом с иностранным акцентом.

— Здравствуй, Прю, — проговорил басом Томми. — Ты не возражаешь, если мы будем называть тебя Прю?

— Нет, нет, пожалуйста, — ответил Прю, смутившись. Он в замешательстве сунул руки в карманы, но тут же вынул их обратно. Потом прислонился было спиной к стенке кабины, но сразу же оттолкнулся и снова встал прямо, не зная, куда себя деть и что делать.

— Проходите сюда, садитесь, пожалуйста, — вежливо пригласил их к столу Хэл. — Что вы будете пить?

— Коктейль с шампанским, — ответил Маггио.

Хэл рассмеялся.

— Дорогой Тони, как всегда, коктейль с шампанским. Мне пришлось специально для него покупать шампанское и научиться делать коктейли. У пего вкус художника. Святой Антоний Маггио.

— Что ты будешь пить, Прю? — спросил Томми.

— Коктейль с шампанским, — ответил за него Маггио.

— Конечно, — подтвердил Прю.

— Я знаю о тебе по рассказам Тонн. У тебя пытливый ум, которому нужно лишь дать соответствующее направление.

— Я не нуждаюсь ни в чьем направлении, — возмутился Прю. — У меня есть собственное мнение. Обо всем. Включая и гомосексуалистов.

Сидевший напротив Маггио угрожающе покачал головой и сердито взглянул на Прю. Томми смотрел в этот момент в сторону.

Хэл тяжело вздохнул.

— Ты высказываешься довольно резко, Прю, — сказал он. — Впрочем, мы привыкли к этому. Да и ты, поскольку встречаешься с нами впервые, воспринимаешь это слишком болезненно.

— Правильно, — сказал Прю, посмотрев на безразличное лицо подошедшего официанта. — Я воспринимаю это болезненно. Но я хочу, чтобы вы знали мое мнение об этом. Я не люблю, когда мне кто-нибудь рекомендует, как поступать и что делать.

— О’кей, — сказал Томми. — Видишь, Хэл, он вовсе не принадлежит к тем интеллигентам, которые тебя интересуют. Правда ведь, Прю?

— По-видимому, нет, — ответил Прю. — А что касается моей интеллигентности, то, да будет вам известно, я даже седьмой класс не окончил.

— Хэл — преподаватель французского языка, — вступил в разговор Маггио. — Он преподает в какой-то частной школе, в которой учатся дети богачей. А Томми работает где-то в деловой части города. Но он никогда не говорит о своей работе. Где ты работаешь, Томми? Может быть, ты все же скажешь нам? — спросил Маггио, снова бросив на Прю угрожающий взгляд.

— Я писатель, — ответил Томми.

— Но ведь ты работаешь где-то, правда? — продолжал Маггио.

— В настоящее время, — нехотя ответил Томми, — я работаю. Но это только для того, чтобы накопить денег и целиком посвятить себя писательской деятельности. А что касается моей работы, то я предпочел бы не рассказывать о ней. Она мне но нравится.

— Даже я и то не знаю, где он живет и работает, — заметил Хэл. — Он ничего не говорит мне об этом. Мне, например, совершенно безразлично, знают обо мне или нет. Пусть знают. Я действительно преподаю французский язык. Между прочим, я даю частные уроки и ни в какой школе не работаю, — продолжал он, улыбнувшись. — Но поскольку я строго придерживаюсь принципа не путать дело с удовольствием, а удовольствие с делом, эти ужасные отпрыски миссионеров нисколько меня не волнуют. Поэтому для их родителей нет никаких причин опасаться меня.

— Давайте выпьем еще, — предложил Маггио. — Мы много прошли пешком и очень устали.

— А почему ты не позвонил мне? — спросил Хэл. — Я встретил бы вас на машине.

— Мы решили пройтись пешком, — солгал Маггио, — чтобы развить аппетит.

Хэл подозвал официанта.

— Гарсон, повторите, пожалуйста, — приказал он.

— Что мне нравится в тебе, — заметил Хэл, повернувшись к Маггио, — так это твоя простота и непосредственность. Ты чист и прозрачен как стеклышко. Давайте-ка пойдем ко мне домой. У меня там целый ящик свежего французского шампанского, оно разогреет вам кровь. Ты пил когда-нибудь французское шампанское?

— А разве здесь нам дают не французское? — удивился Маггио.

— Нет, — ответил Хэл. — Это вино местного производства.

— Вот черт! — Маггио был разочарован. — А я думал, что пью французское шампанское. Хэл долго жил во Франции, — пояснил он Прю.

— Это правда? — спросил Прю.

— Да, — ответил Хэл. — Ну давайте пойдем. Я купил это шампанское специально для тебя, Тони. Ты знаешь, из-за этой войны покупать его становится все труднее и труднее. Пошли, пошли. Дома у меня будет намного лучше, чем здесь. Очень уж сегодня жарко, а дома можно и раздеться.

— Ну что ж, — согласился Анджелло, — я не возражаю. А как ты, Прю?

— Кто? Я? Пошли, мне совершенно безразлично.

— Ну вот и прекрасно, — обрадовался Хэл. — Я боялся, что если Прю не пойдет, то и ты откажешься, — пояснил он Анджелло.

— Конечно, отказался бы, — весело ответил Анджелло, подмигнув Прю. — Не могу же я бросить своего друга на произвол судьбы.

— Очень трогательные отношения, — проворчал Томми.

Хэл подозвал официанта и расплатился с ним.

У выхода Хэла проводил подобострастным поклоном здоровенный и неуклюжий швейцар-вышибала.

Глава двадцать четвертая

Вчетвером они вышли па улицу, перешли на другую сторону и прошли мимо ряда магазинов для туристов. В витринах виднелись разные спортивные и рыболовные принадлежности, резиновые ласты и очки для подводного плавания. В одном магазине продавали специально только пляжную одежду, купальные костюмы, трусики. Ткани были разрисованы на местные, гавайские, мотивы. Еще один магазин был предназначен исключительно для женщин; в нем продавали легкую верхнюю одежду, тоже с отпечатком гавайских мод, красок и вкусов. Был здесь и ювелирный магазин, в витринах которого было выставлено множество небольших фигурок, вырезанных из китайского гагата. Позади непрерывной цепи магазинов находился известный на весь мир театр «Уайкики», внутри которого росли пальмы, но сейчас он был накрыт. Время приближалось к полуночи, поэтому почти все закрывалось, и даже улицы понемногу начали принимать свой ночной полупустынный вид. Воздух стал прохладнее, дул легкий ветерок с моря, по небосводу, где-то высоко-высоко в восточном направлении, медленно плыли облачка, закрывавшие собой ткань из ярких звезд. Мягко шуршали покачиваемые ветерком огромные листья тянувшихся вдоль тротуаров пальм.

Пройдя огромный белый корпус театра «Уайкики», Хэл повернул в сторону от пляжа — в одну из узких боковых улиц, заросшую невидимой в темноте, шуршащей тропической растительностью.

— Очаровательное место, но правда ли? — сказал Хэл. — Очень уютное.

— О, да, — согласился с ним Томми, — просто прелестное.

Хэл и Маггио шли впереди. Рослому Хэлу приходилось нагибаться чуть ли не до пояса, когда он говорил что-нибудь коротышке Анджелло.

— Я рад, что ты идешь с нами, — прошептал Томми Прюитту.

— Анджелло много рассказывал мне о домике Хэла, я хочу посмотреть его.

— А-а, — разочарованно произнес Томми.