Сердце волка (СИ) - Шнайдер Анна

— Я не могу, — Дэйн покачал головой. — Ты поймёшь всё чуть позже, обещаю.

Он снова обхватил ладонями моё лицо и заставил посмотреть себе в глаза.

— Я просто хочу, чтобы у тебя был выбор, малыш. Право выбора — это очень много. Я не хочу уподобляться эльфийскому правителю, запершему в клетку огненную птицу.

— Это ведь просто легенда, Дэйн! — Я рассмеялась, но он даже не улыбнулся.

— В любой легенде есть частичка правды. А иногда даже не частичка, а гораздо больше.

Дэйн наклонился и коснулся моих губ кратким, почти невесомым поцелуем, а когда я в ответ потянулась к нему сама, засмеялся и, отстранившись, переплёл мои пальцы со своими. Я разочарованно вздохнула.

— Ещё одна просьба, Ро. Если вдруг с тобой что-то случится — в реальной жизни, разумеется, а не во сне — зови меня. Мысленно. Так громко, как только сможешь. Хорошо?

Дождавшись удивлённого кивка, Дэйн удовлетворённо улыбнулся, а потом положил ладонь мне на глаза — и мир вокруг померк, исчез, растворился в подступающей темноте…

И до утра я спала без снов.

Всю следующую неделю я настолько погрузилась в работу, что почти не вспоминала ни встречу с императором, ни «маму» Эдди, ни собственное желание убить Араилис. Впрочем, последнюю я и не видела — уезжала из мастерской ещё засветло, а приезжала поздно, и к тому времени Ари уже успевала сбежать.

У меня не было возможности толком подумать о прочитанном в императорской библиотеке и поразмышлять над странным поведением Дэйна. Друг почти не появлялся в моих снах всю неделю, два кратких визита можно не считать. Я неизменно приходила каждую ночь к нашему озеру, плела цветочные венки, болтала ногами в прозрачной воде, но не звала Дэйна. Не знаю, почему, но во сне я чувствовала, что он всё делает правильно, и не злилась. А наяву у меня просто не было времени на обиды.

Я работала над заклинанием. Каждый день писала краткие записки его автору, и на следующее утро Эллейн приносила ответы. С остальными я почти не общалась — в одиночку рылась в литературе, посвящённой рунной магии, искала руны, которые могли бы помочь мне в достижении нескольких целей.

Первейшей целью стало закрепление заклинания. Как написал его автор, первоначально оно получилось очень «летучим», и если бы я не нашла выход, то пришлось бы проводить ритуал закрепления каждый год. Меня это не устраивало, поэтому я, как прилежная ученица, искала возможность исправить заклинание. В итоге мы с невидимым учителем придумали такую замечательную штуку, что я просто была готова прыгать до потолка.

А вот второй целью стало кое-что куда более прозаичное. Я хотела остаться в живых. Хотела обезопасить себя по максимуму, чтобы Дрейк не мог воспользоваться ситуацией и по-тихому меня прикончить. Теперь, особенно после того, что я прочитала насчет проклятья забирающего жизнь, я совсем перестала доверять этому эльфу.

Спустя пять рабочих дней я наконец смогла вздохнуть с облегчением: кажется, я не подведу Эллейн. И заодно не погибну во время ритуала.

Вечером в четверг герцогиня преподнесла мне сюрприз, пригласив в школу учителя Карвима. Я совсем не ожидала его увидеть, и так обрадовалась, что чуть не кинулась ему на шею, и с радостью приняла приглашение навестить его в субботу, «если Элли не против».

— Конечно, не против, — засмеялась герцогиня. — Думаю, Ронни по лекарскому делу соскучилась, так что если ты ещё и приобщишь её, например, к принятию родов…

— В другой раз, — хмыкнул Карвим, а я уверила учителя, что в любом случае буду рада навестить его, даже если мы при этом будем лечить целый солдатский гарнизон от поноса.

В пятницу я рассказала Эллейн и остальным о своих разработках по системе защиты здания школы, и герцогиня, подумав, назначила ритуал на конец следующей недели. Я волновалась, но откладывать его ещё не видела смысла.

А ночью пришёл Дэйн. Мы лежали на берегу озера, слушали пение птиц и тихо разговаривали. Я поведала ему обо всём случившемся, даже о «маме» Эдди.

— Будь осторожна, — сказал он напоследок, легко коснувшись моих губ. Никаких страстных поцелуев мне теперь не доставалось, но я была рада и этим мягким ласкам.

— В отношении чего? — я улыбнулась, быстро чмокая Дэйна в щёку.

— В отношении всего. И помни, о чём я тебе говорил — зови, если что-то случится.

Я и не представляла, что возможность послушаться совета Дэйна представится мне настолько скоро.

Утром в субботу, захватив с собой Эдди, я отправилась в гости к учителю Карвиму. Вообще-то я собиралась пойти одна, но мальчик так раскапризничался, не желая расставаться со мной, что я не смогла ему отказать, да и Грэй был не против. Я знала, что Карвим любит детей, поэтому рассердиться не должен.

Мой учитель обитал в пригороде Лианора, но не там, где находилось здание школы Эллейн, а с противоположной стороны. Приём больных он осуществлял в главной городской больнице, правда, жители столицы знали и его домашний адрес. Учитель никогда не отказывал, если кто-то приходил к нему домой. Впрочем, подобным образом обязан поступать любой нормальный лекарь. Другое дело, что таких не слишком много.

Двухэтажный каменный дом показался мне похожим на комод. Толстенький и важный комодик с маленькими балкончиками на втором этаже, откуда вниз свешивались лиловые цветы. Входная дверь была зелёной, с золотым колокольчиком сбоку, и дверная табличка гласила: «Карвим Луро, лекарь высшей категории». Увидев это, я улыбнулась. Интересно, а какой категории я? Для того чтобы лекарю присвоили категорию, необходимо сдать кучу экзаменов в Центральной императорской комиссии по профессиональным вопросам. Там же можно получить лицензию на частную практику и направление на работу в городскую больницу.

Вот закончу сотрудничать с Эллейн — и подамся. Почему бы и нет?

— Здравствуй, Рональда! — Карвим встретил меня широкой улыбкой. — Проходи скорее! А-а-а… Кто это с тобой? Как вас зовут, молодой человек?

Эдди, кажется, немного смутился.

— Эдвин… Эдди.

Услышав это имя, учитель кашлянул и посмотрел на меня с удивлением. Не знаю, что он увидел в моём лице, но почему-то кивнул и вновь улыбнулся.

— Прекрасно, прекрасно. Заходите.

Уже в коридоре я почувствовала запах лекарств. Такой же запах исходил от тела (особенно от рук) Карвима, когда он приезжал учить меня. Этот запах настолько сильно ассоциировался у меня с Арронтаром, что я поневоле зажмурилась, пытаясь скрыть непрошенные слёзы.

Мы поднялись по лестнице наверх, в небольшую уютную гостиную, и расположились на мягком диване в цветочек. Такими же — в цветочек — были и шторы в комнате. Да и вообще вся обстановка здесь навевала мысли о старой добропорядочной вдове, но никак не о моём строгом учителе.

— Не удивляйся, Рональда, — увидев, с каким изумлением я оглядываюсь, Карвим усмехнулся. — Иногда я безумно устаю от обстановки лекарских кабинетов и больниц, где нет ничего, кроме голых стен. Порой хочется чего-нибудь настолько непохожего на привычное окружение… вот хотя бы таких цветочков.

— Я понимаю вас, учитель.

— Ну и отлично. Чай будете? Эдди, а ты любишь пирожные?

Услышав слово «пирожные», ребёнок возбуждённо подпрыгнул и захлопал в ладоши.

— Да-да-да! Очень люблю!

— Прекрасно. Тебя, Рональда, не спрашиваю. Знаю я вас, оборотней...

В результате для меня Карвим принёс блюдо с фруктами и ягодами. На другом блюде меньшего размера разместились небольшие разноцветные пирожные для Эдди.

Разлитый по большим чашкам чай приятно пах чажжелем. Небольшие шишки этого дерева собирались в Арронтаре в начале лета, засушивались и измельчались в порошок. Чай из чажжеля был одним из самых дорогих видов эрамирского чая, который я, конечно, пила довольно часто. На весь сезон мне хватало пяти-шести шишек, собранных и высушенных собственноручно.

Склонившись над чашкой, я вдыхала знакомый с детства аромат.

— Нравится?

Подняв голову, я наткнулась на лукавую улыбку Карвима.