Рассказ предка. Путешествие к заре жизни. - Ричард Докинз

МЛЕКОПИТАЮЩЕПОДОБНЫЕ РЕПТИЛИИ

Однопроходные, присоединившиеся к нашей компании странствующих млекопитающих, теперь идут в прошлое через продолжительный период в 130 миллионов лет, пока что самый длинный промежуток между любыми двумя вехами, к Свиданию 16, где мы должны встретить еще большую группу путешественников, чем наша – завропсид: рептилий и птиц. Это в значительной степени означает всех позвоночных животных, которые откладывают на земле большие яйца с водонепроницаемой скорлупой. Я должен сказать «в значительной степени», частично потому что однопроходные, которые уже присоединились к нам, также откладывают такие яйца. Даже черепахи, которые являются в других отношениях совершенно морскими, выбираются на берег, чтобы отложить яйца. Плезиозавры, возможно, делали так же. Ихтиозавры, однако, были столь специализированы для плавания, что, как позже напоминающие их дельфины, по-видимому, вообще не могли выбраться на берег. Они независимо открыли для себя, как родить живого детеныша, о чем мы узнали благодаря окаменелым матерям (Некоторые ныне живущие ящерицы также открыли для себя живорождение.).

Я сказал, что наши странники шли в течение 130 миллионов лет без вех, но конечно «без вех» верно только в пределах допущений этой книги: мы признаем как вехи только свидания с живыми путешественниками. Наша наследственная генеалогия в течение того времени позволяла себе обильное эволюционное ветвление, о чем мы узнали из ценных ископаемых материалов «млекопитающеподобных рептилий», но ни одну из ветвей среди них нельзя считать «свиданием», поскольку, как оказалось, ни одна из них не выжила. Поэтому нет никаких нынешних их представителей, отправившихся путешествовать с нами из современности. Когда мы встретили подобную проблему с гоминидами, мы решили дать определенным ископаемым почетный статус «призрачного странника». Так как мы – путешественники, ищущие своих предков, путешественники, которые фактически хотят знать на кого был похож наш прародитель в 100-миллионном поколении, мы не можем проигнорировать млекопитающеподобных рептилий и перейти прямо к Копредку 16. Копредок 16, как мы увидим, был похож на ящерицу. Интервал с Копредком 15, который был похож на землеройку, слишком большой, чтобы оставить его неликвидированным. Мы должны исследовать млекопитающеподобных рептилий как призрачных странников, как если бы они были живыми путешественниками, присоединяющимися к нашему походу – хотя в действительности они не должны рассказывать истории. Но сначала – некоторая предварительная информация о рассматриваемом промежутке времени, потому что он был очень длинным.

Прошедшие годы без пунктов свиданий охватывают половину юрского, весь триасовый период, весь пермский и заключительные 10 миллионов лет каменноугольного периода. Поскольку путешествие переходит из разгара юрского периода в более жаркий и более сухой мир триасового периода – один из самых жарких периодов в истории планеты, когда вся суша была объединена, формируя Пангею – мы минуем последнее триасовое массовое вымирание, когда исчезли три четверти всех видов. Но это – ничто по сравнению со следующим переходом, из триасового периода на один период назад, в пермский. На пермо-триасовой границе умопомрачительные 90 процентов всех видов погибли, не оставив потомков, включая всех трилобитов и несколько других больших групп животных. За длительный период трилобиты, будем справедливыми, уже пришли в упадок. Но массовое вымирание в конце пермского периода было самым разрушительным за все время. Есть некоторые свидетельства из Австралии, что это вымирание, как и в Мелу, было вызвано столкновением с массивным болидом. Даже насекомые получали серьезный удар, единственный в своей истории. В море донные сообщества были почти уничтожены. На земле Ноем среди млекопитающеподобных рептилий был листрозавр. Сразу после катастрофы приземистый, низкорослый листрозавр с коротким хвостом стал очень распространенным во всем мире, быстро занимая свободные ниши.

Естественная ассоциация с апокалиптическим массовым вымиранием должна быть умеренной. Исчезновение – возможная судьба почти всех видов. Предположительно 99 процентов всех видов, которые когда-либо существовали, вымерли. Однако норма вымираний за миллион лет не установлена и лишь иногда превышает 75 процентов, этот порог произвольно признан «массовым» вымиранием. Массовые вымирания – пики в норме вымираний, возвышающиеся над данной нормой.

Процент вымираний морских родов на протяжении фанерозоя. Адаптировано от Сепкоски (Sepkoski)[260].

Диаграмма показывает процент вымираний за миллион лет. Что-то случилось во время этих пиков. Что-то плохое. Возможно, единовременный катастрофическое событие, такое как столкновение с массивной астрономической глыбой, которая убила динозавров 65 миллионов лет назад в мелово-палеогеновом вымирании. В других случаях из пяти пиков агония могла затянуться. То, что Ричард Лики и Роджер Левин (Richard Leakey and Roger Lewin) назвали Шестым Вымиранием – вымирание, творимое Homo sapiens – или Homo insipiens (Человеком неразумным), как предпочитал говорить мой старый учитель немецкого Уильям Картрайт (Абсолютные числа ниже, чем 75 процентов, потому что они относятся к родам, а не видам. Абсолютные числа для видов выше, чем для родов, потому что каждый род содержит много видов, таким образом, тяжелее уничтожить род, чем вид. Замечательный, малоразговорчивый человек с густыми бровями, который резал правду-матку  и которого редко видели без лопаты, м-р Картрайт обнаруживал активизм в вопросах экологии задолго до того, как это вошло в моду, и заполнял свои уроки экологией в ущерб нашему немецкому языку, но с пользой для нашего гуманитарного  образования.).

Прежде, чем мы доберемся до млекопитающеподобных рептилий, мы столкнемся с несколько утомительным вопросом терминологии. Такие термины, как рептилия и млекопитающее, могут быть отнесены к «кладам» или «градам», и эти два – не исключения. Клад – ряд животных, состоящих из предка и всех его потомков. «Птицы» составляют хороший клад. «Рептилии» в традиционном понимании не являются хорошим кладом, потому что они исключают птиц. Биологи, следовательно, относят рептилий к «парафилетическим». Некоторые рептилии (например, крокодилы) приходятся более близкими кузенами некоторых нерептилий (птиц), чем других рептилий (черепах). У всех рептилий есть что-то общее, и они – члены града, а не клада. Град – ряд животных, которые достигли соответствующей стадии в опознаваемом прогрессивном эволюционном направлении.

Еще одним неофициальным градом, одобренным американскими зоологами, является «герп». Герпетология – исследование рептилий (кроме птиц) и амфибии. «Герп» – редкая разновидность слова: сокращение, для которого нет полной формы. Герп – просто вид животного, изучаемого герпетологом, и это – довольно неубедительный способ охарактеризовать животное. Из других названий единственным близким является библейское «гады».

Другой град называется рыбы. «Рыбы» включают акул, различные вымершие ископаемые группы, костистых рыб (таких как форель и щука) и целакантов. Но форель – более близкий кузен человека, чем акул (а целаканты – еще более близкие кузены людей, чем форель). Таким образом «рыба» – не клад, потому что она исключает людей (и всех млекопитающих, птиц, рептилий и амфибий). Рыба – название града для животных таких разновидностей, которые выглядят как рыбы. Практически невозможно сделать терминологию града точной. Ихтиозавры и дельфины выглядят как рыбы, и, вполне возможно, похожи на рыбу на вкус, если бы мы должны были их съесть, но они не считаются членами «града» рыб, потому что вернулись к рыбообразности от предков, которые не выглядели как рыбы.

Терминология града работает хорошо, если у Вас есть твердое убеждение, что эволюция идет прогрессивно в одном направлении, параллельными линиями от общей отправной точки. Если, скажем, Вы думаете, что много родственных линий независимо параллельно развились от амфибийных форм через рептилийных к млекопитающеподобным, Вы можете говорить о том, что прохождение через град рептилий приводит к граду млекопитающих. Возможно, произошло нечто похожее на этот параллельный переход. Существовало мнение, что я обсуждал это с моим собственным уважаемым учителем палеонтологии позвоночных Гарольдом Пьюзи. У меня на это есть много времени, но этот параллельный переход – не то, что может быть принято вообще без доказательств, и он не обязательно должен быть закреплен в терминологии.

Если мы качнемся к другой противоположности и примем строгую кладистскую терминологию, слово «рептилия» может быть спасено, только если оно, как считают, охватывает птиц. Это направление одобрено авторитетным проектом «Дерево Жизни», основанным братьями Мэддисон (Maddison) (Этот превосходный ресурс непрерывно обновляется в http://Utlwnb.org/treef. У вебсайта есть восхитительное предупреждение: «Дерево находится в разработке. Пожалуйста, имейте терпение: реальных 3 000 000 000 лет, чтобы вырасти».). Многое можно сказать их сторонникам, а также относительно совсем непохожей тактики замены «млекопитающеподобных рептилий» на «рептилиеподобных млекопитающих». Но слово «рептилия» настолько укоренилось в своем традиционном смысле, что я боюсь, может создаться путаница, если теперь его изменить. Кроме того, временами строгое кладистское дерево перенимает пуризм, что может дать нелепые результаты. Вот доведение до абсурда. Копредок 16, должно быть, имел прямого потомка по линии млекопитающих и прямого потомка по линии ящериц/динозавров/крокодилов. Эти двое должны быть почти идентичными друг другу. Фактически, по-видимому, было время, когда они могли скрещиваться друг с другом. Все же, строгий кладист настоял бы на том, чтобы называть одного из них завропсидом, а другого млекопитающим. К счастью, мы не часто достигаем такого доведения до абсурда на практике, но такие гипотетические случаи хороши, чтобы указать кладистским пуристам, когда их начинает заносить.