Тонкий мир - Софья Ролдугина

– Конечно, можно, – на автомате произнесла мама и тут же опомнилась: – Ты имеешь в виду бал в честь сотни сотен у наследницы?! – в светло-зеленых – так похожих на мои! – глазах мелькнули удивление и восхищение, сразу сменившиеся сосредоточенностью. – Ты уже была у Лиссэ? Обязательно попроси ее помочь с платьем. И пусть расскажет тебе о правилах поведения! Помни, ты будешь присутствовать не просто как ведьма, а как эстаминиэль, представительница своего народа.

Я немного скисла. Конечно, развлечения и танцы на балу не входили в мои планы, но быть равейной, которая защищает своего друга, и «представителем народа» – это совершенно разные вещи. И последнее меня нисколько не прельщало.

– Все так серьезно, да?

– Когда имеешь дело с эльфами, лучше быть слишком серьезной, – мама подперла щеку рукой. – Пойми, то, как ты себя подашь, повлияет на мнение о ведьмах в целом. А ведь вскоре должны начаться переговоры с Повелителем Леарги эм-Ллиамат о сотрудничестве. «Альянс двух» превратится в «Тройственный союз»… Если все пойдет удачно. Найта, – Элен поймала и удержала мой взгляд. – Будь умницей. Никто не заставляет тебя лезть в дипломатию или политику, Нэй, – смягчилась она, – но забывать о них совершенно все же не стоит. Конечно, ты еще только ребенок… О, кстати, замечательная мысль! – мамины глаза засверкали колдовскими искрами. Раньше я тоже очень хотела научиться этому фокусу, но сейчас мне казалось, что такое «визуальное» отражение эмоций чаще доставляет неудобство. – Передай Лиссэ, чтобы наряд тебе выбирали… детский. Как у несовершеннолетних наследниц Домов. Ведь формально ты еще ребенок! Нужно только закрепить это в знаковой системе. Тогда тебя не смогут пригласить на танец, а разрешения на то, чтобы заговорить, будут спрашивать у опекуна… У Дариэля, наверное.

– Или Максимилиана, – обрадовалась я. Да, к вампиру не всякий решится подойти – это решит проблему любопытных, которым просто захочется поглазеть на живую равейну. Мамины советы всегда отличались парадоксальностью, да и мышлением на много ходов вперед она напоминала мне теперь королев из совета. Надеюсь, это умение приходит с опытом – мне жутко надоело ошибаться. – Элен… то есть мама, ты просто гений! Ой, насчет гениев… Хэл в Академию добрался?

– Еще как добрался, – улыбнулась мама, нисколько не обидевшись на оговорку. «Элен» мы с Хэлом частенько называли ее между собой – по привычке, но маме это не особенно нравилось. Что ж, понятно. Я бы тоже хотела, чтобы мои дети звали меня не по имени, как чужие. – И дал о себе знать в тот же вечер, к слову. И сегодня мы тоже разговаривали. Декан Мэйсон передавал тебе привет и просил сообщить, чтобы ты пока не связывалась с ним через браслет. В Академии какие-то проблемы с магией и ее контролем, даже на «звонки» нужно брать разрешение… Чуть не забыла, – мама даже подалась вперед от предвкушения. – Как твои мальчики, не перессорились?

– Перессорились и перемирились, – улыбнулась я, прислушиваясь к шумным возгласам на кухне. Кажется, кого-то грозились огреть сковородой, если он, мерзкий вампирюга, не перестанет таскать вишню из миски… Так-так. Вишня. Зимой. М-м-м… – Они сейчас, кстати, вдвоем завтрак готовят. И что-то слишком сильно шумят… Кажется, их лучше не оставлять одних, – я скосила взгляд в сторону двери, только сейчас обратив внимание на густой блинный запах, сочившийся с кухни. – Давай еще вечером свяжемся?

– Проголодалась, маленькая моя? – понимающе усмехнулась мама. – Ладно, беги. Но обязательно поговори насчет одежды и поведения с Лиссэ, слышишь? Счет я оплачу.

В кухне что-то грохнуло. Мы с Элен синхронно поежились.

– Пока, мам! – махнула я рукой. – Увидимся! А платье мне купит Ксиль.

– Увидимся! Стоп, какой еще Ксиль?! Найта, погоди!

Зеркало погасло. Очень вовремя. Не хотелось бы сейчас объясняться с мамой по поводу случайно сорвавшихся слов. В конце концов, можно будет просто поставить ее потом перед фактом… и перед решением князя.

Торопливо вынув зеркало из миски с водой и обтерев полотенцем, я побежала на кухню, жалея, что в доме Дэйра нельзя срезать путь.

А вот и заветная дверь.

К моему удивлению, вся мебель, включая табуретки, была цела. Стекла тоже. Дэйр в фартуке с пингвинами аккуратно переворачивал на сковороде очередной блин. Максимилиан, удерживая в руках здоровенную миску… нет, не в вишней – все-таки с вишневым вареньем… крутился рядом с целителем, пытаясь пропихнуть сквозь плотно сжатые губы хотя бы одну сладкую ягоду. Пальцы у Ксиля были измазаны сиропом, да и на лице у Дэйра были сплошные вишневые подтеки. Но целитель держался с поистине профессиональной выдержкой.

– Нэй! Наконец-то! – воскликнул Дариэль, отвлекаясь от готовки. Максимилиан с торжествующим «Есть!» пропихнул ягоду ему в рот.

Дэйр закашлялся, но проглотил вишню – кажется, вместе с косточкой. Максимилиан довольно ухмыльнулся, облизывая пальцы с неприлично многозначительным выражением.

– Все хулиганите, – пожурила я обоих. – Лучше бы помирились.

– Это он хулиганит, – буркнул Дэйр, вытирая лицо мокрым полотенцем. – И мы помирились. Он принес извинения, я принял их… И все такое. Да отстань от меня с этой вишней!

– Тебе же нравится, – вкрадчиво заметил Ксиль, схлопотав тем же полотенцем по затылку. – Зараза!

А я посмотрела на них, и на моих губах расцвела идиотски счастливая улыбка.

– Милые бранятся – только тешатся, – вполголоса заметила я.

Ксиль расхохотался. Дэйр опять обиделся – на этот раз на меня.

Но вишней, что характерно, все-таки накормил.

Глава 14. Танцы над пропастью

Платье лежало передо мной на диване, как немой упрек. Матовый невесомый шелк с темно-синими выпуклыми листьями и травинками раскинулся по бежевой обивке бессильно, будто мертвая птица. Ткань мягко сияла в желтоватом свете свечей – свежим мерцанием первого снега, который не становится тусклее или грязнее от цвета фонарных ламп.

В принципе, я подозревала, чем это может кончиться. В конце концов, эльфийская мода была мне хорошо знакома по нарядам Ани… Но оставался один вопрос.

– Тетушка Лиссэ… Мне очень нравится и фасон, и ткань… И я не сомневаюсь, что мне пойдет, вкусом вас боги не обделили, но… Почему голубое?

Эльфийка лишь пожала плечами. Качнулись тяжелые рубиновые серьги, сменившие гораздо более привычные для меня разнокалиберные колечки.

– А что тебе не нравится, Нэй? Насыщенные цвета больше приличествуют взрослым, – Лиссэ любовно огладила собственное платье.

Никогда не любила ни красный, ни его всевозможные разновидности, но сейчас чувствовала почти зависть, глядя на наряд эльфийки. Гладкая, плотная ткань глубокого, винного оттенка ощущалась даже на вид холодной и скользкой, как ледышка, и безумно дорогой. По подолу и на груди стелился растительный орнамент – традиционный для эльфийских нарядов. Платье было достаточно длинным для «мастера эпатажа» Лиссэ – на двадцать сантиметров ниже коленей, спереди – закрытое, с воротником до самого горла…