Странники в ночи - Андрей Быстров

"Пусть это будет наваждение", - подумал Айсман. Он был готов принять его в свою жизнь, потому что и сама его жизнь была наваждением.

В свой звездный миг он распахнул дверь.

Чернильная тьма хлынула в зал, и Айсман шагнул в эту тьму, как рыцарь, выступающий против полчищ драконов - его рыцарским копьем был засиявший ярче, поднятый высоко над головой кварцевый ключ. С лицом прекрасным и счастливым, озаренным торжественной печалью, Айсман расправил плечи.

Перед ним высилась черная глыба, средоточие тьмы и холода. Казалось, именно в ней собран весь мрак Вселенной, и отсюда, из этого неиссякаемого источника, черпают тьму и холод межзвездные пространства. Отсюда испаряются холод и тьма, отсюда уносятся вдогонку галактикам, и их хватит на то, на что и должно хватить - на Вечность.

С каждым шагом Айсман видел глыбу все отчетливее. Это был не просто огромный камень, а высеченный из скалы идол, Единорог, и ледяной ужас исходил из раскрытой пасти под прямым витым рогом.

Ниже, на груди каменного чудовища, был виден знак в форме отпечатка ладони. Перехватив аркон левой рукой, Айсман вытянул правую. Дыхание Единорога было дыханием Зла. "Уходи, уходи, уходи!" - беззвучно кричали невидимые летучие мыши, слуги истукана. "Прочь, прочь, ты погибнешь, глупый человек!"

Айсман рванулся, втиснул правую ладонь в отпечаток на полированном граните, и словно сжиженный воздух с температурой, близкой к абсолютному нулю, хлынул в его мозг, мышцы, кости. Единорог заревел. Из пасти ударил ослепительный белый луч, вскипятил тьму и разбился о несокрушимую стену. Там, где он рассыпался на искры, с адским скрежетом повернулась многотонная плита, открывая подобие склепа.

Хрустальный кубок, заполненный неземным свечением алмазной пыли, стоял на возвышении, задрапированном полусгнившей тканью. Над ним замерло второе чудовище, Страж Меча, исполинский одноглазый паук из черного гранита. Бросившись к нему, Айсман вонзил аркон в затуманенное око монстра.

Хрупкое равновесие было нарушено. Древний механизм пришел в действие, и клешни паука задвигались. Ослепший Страж Меча бил наотмашь, наугад. Он рос, он передвигался, он приближался к Айсману. Он был уже вдвое, втрое больше...

Чтобы взять Меч Единорога, нужно было подойти, а паучьи лапы мелькали в воздухе, грозили увечьем, смертью. Лишь справа от слепого монстра оставалось немного свободного пространства, но и там сновала, как челнок, неутомимая клешня. Айсман прижался к стене, опустился на одно колено. Выбрать момент, решиться на бросок, схватить кубок...

Кобра не атакует так быстро, как мелькнула рука Айсмана... Но он не успел. Паучья лапа падала на его предплечье, сейчас он потеряет руку, как потерял глаз... Он был готов к этому.

И тут что-то разладилось внутри искусственного, неведомо кем созданного монстра, лапы его заметались в конвульсивной агонии. Клешня, едва не раздробившая кость руки Айсмана, едва не разорвавшая мышцы и кровеносные сосуды, нелепо подпрыгнула и застыла.

Айсман ощутил почти сожаление от того, что остался жив и невредим... Так прекрасна была для него эта минута.

Выпрямившись, он вошел в склеп мимо беспомощного, ещё подрагивающего паука. Он бережно взял кубок обеими руками, наслаждаясь лунно-бриллиантовым мерцанием в хрустале. Потом он попытался открыть крышку, но та была плотно замкнута или заплавлена. Айсман уложил Меч Единорога в поясную сумку и задернул застежку-молнию. Теперь - особый сложный росчерк аркона, который сохранит Меч в любых временах.

Вот и все... Пора уходить. Недвижим паук, медленно оседает с гаснущим лучом, приобретшим красноватый оттенок, громадный Единорог, мечется под сводами эхо осыпающихся где-то камней. Пора уходить.

С опустошенным сердцем - но то была не опустошенность отчаяния, а жадная пустота, готовая принять новое откровение - Айсман разъял аркон.

Пронзительный визг ошеломил его - визг тормозов. Он отпрыгнул в сторону, на тротуар от несущейся машины, от испанских проклятий водителя. Оглянувшись, он обнаружил себя стоящим перед фасадом здания научной библиотеки Института истории и археологии - не внутри здания, а возле него.

Препятствие преодолено; препятствие на пути к Великому Шианли позади. Но Айсман думал не о Шианли и не об ужасах подземелья - он думал о том, ЧТО увидит в глазах Альваро Агирре.

В аэропорту, когда он проходил на посадку в самолет, малиновые искры пробегали с электрическим треском по рукавам его куртки. Однако никто, ни один человек не остановил его.

16

Прежде Андрей никогда не сдавал рукописи в издательство по частям, но на этот раз Свиридов попросил его поступить иначе. Свиридов торопился, ему хотелось выпустить новую книгу поскорее. Пока вы пишете дальше, говорил он Андрею, начало будет перепечатываться - так мы потратим меньше времени, чем если будем набирать все сразу. Необходимые же изменения можно внести в файл и потом. Андрей согласился крайне неохотно - у него давно сложились свои писательские привычки, и ему было трудно продолжать, не имея возможности заглянуть в первую часть, что-то уточнить, вспомнить, сразу же переделать ведь в предварительных схемах всего не учтешь. Но Свиридов настаивал, и Андрею пришлось уступить. В результате он отдал в издательство "Гамма" первые двести страниц романа, не имевшего ещё окончательного названия. Сейчас он ехал к Свиридову именно для того, чтобы скачать свой файл с издательского компьютера на дискету и поработать дома над фрагментами второй и четвертой глав - развитие сюжета сделало первоначальный вариант второй главы неприемлемым, а для четвертой Андрей просто придумал ход посильнее. Работать с уже набранным текстом на компьютере - одно удовольствие, и только новое Андрей писал по-прежнему от руки.

Свиридова на месте не оказалось, но он и не был нужен Андрею. Перебросившись парой шуток со смешливой девушкой Надей, обладавшей удивительной способностью печатать неисчислимое количество знаков в минуту (и при том порой допускать пять опечаток в четырехбуквенном слове), он попросил найти на винчестере его файл.

- Моментально! - Надя подвинула мышь по настольному коврику. - Ваш файл называется "Карелин"... Так... Файлы "Капитан", "Кастро"... Секунду... Ничего не понимаю. Сортировка по имени... Ваш файл был здесь, между капитаном и Кастро... Куда же он делся?

- По-моему, это я должен спросить, - ответил Андрей ещё без тревоги, довольно язвительно. - Куда же он делся? Его не мог кто-нибудь случайно стереть?

- Вряд ли, - сказала Надя, уставившись на экран пристально-озабоченным взглядом. - За этим компьютером работаем только я и Марина, но она не могла... Если разве Виталий Борисович, когда сбрасывал себе на дискету... Да и он не мог так ошибиться!

- А где Виталий Борисович?

- У шефа.

- Значит, звоним шефу.

Андрей снял трубку внутреннего телефона, набрал номер и в коротком разговоре со Свиридовым выяснил, что Виталий Борисович прочел начало книги в рукописи, никаких операций с файлом "Карелин" не совершал и вообще не подходил к компьютеру Нади. Когда Андрей положил трубку, Надя заглянула в программу восстановления удаленных файлов, но и там "Карелина" не обнаружила.

- Ну и дела, - пробормотала она. - Ладно, не расстраивайтесь. У меня есть копия на дискете. Вот не хотела вам говорить - для сестры делала, вашей большой поклонницы. Все к лучшему, да?

Она выдвинула ящик стола, порылась в коробке и достала дискету с карандашной надписью "Карелин" на бумажной наклейке. Вставив её в дисковод, Надя подала компьютеру команду открыть файл.

Вместо привычного жужжания системный блок издал серию каких-то неприятных щелкающих звуков, из дисковода повалил густой серый дым.

- Ой! - вскрикнула Надя.

Быстрым движением она выключила компьютер, но дым валил по-прежнему, наполняя комнату запахом горелой пластмассы. Вокруг щели дисковода белая пластиковая поверхность пузырилась, как от сильного нагревания изнутри. Надя в панике выхватила вилку из розетки.

Что-то особенно громко щелкнуло в недрах системного блока, и дискета вылетела на стол, как ломтик поджаренного хлеба из неожиданно взбесившегося тостера. Бумага наклейки обуглилась, стала темно-желтой, почти коричневой в центре и черной по краям. Металлическая защитная скоба слетела с пластмассового футляра, он распался надвое, и кружок дискеты свернулся дымящейся трубкой.

- Что такое, - причитала Надя, - Как же так...

Бунт компьютера прекратился, как только машина выплюнула дискету. Последняя струйка дыма из дисковода рассеялась под потолком.

- Такого никогда не бывало, - заявила девушка, бледная как снег.

Андрей прикоснулся пальцем к остывающей дискете - к тому, что от неё осталось.

- Других копий нет? - спросил он мертвым голосом.

- Нет...

- А рукопись... Где она?

- Вот... - Надя открыла тумбочку и протянула Андрею папку. - Ой, что теперь будет! Как бы за ремонт не заставили платить! Но я же не виновата!