Пусть вспыхнет пламя - Барталомей Соло
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я ведь только её и любил. А ты её просто трахнул, – он высморкался прямо на пол. Язык заплетался. – Сука ты, Адриан. Мне ничего больше не нужно было, только Стелла. И у нас даже что-то там… Появлялось или… наклёвывалось, кажется, так говорят… Но тут ты появился, прилетел, блин… Сука ты, трахнул её через несколько дней после знакомства, я же… Несколько лет за ней, как за хрустальной, ходил, пыль сдувал.
– Так ты цирк этот устроил, потому что тебя обошли, что ли? – выкрикнул Траян.
Герхард перевёл на него пьяный злобный взор.
– А, ты хрен ли рот свой открываешь, узкоглазый? – рявкнул Герхард, брызгая слюной. – Да и хрен ли тебе знать, что такое любовь, а? Я потерял её. Потерял всё! Мне на хрен не нужно всё это – ваши эти грёбаные интриги и войны.
– Я тоже потерял ту, которую любил, – ответил Траян с дрожью в голосе. – Её убили. Так что я знаю, о чём говорю. Но, в отличие от тебя, у нас были взаимные чувства. Так что перестань ныть и заканчивай это представление!
Герхард смотрел на Траяна какое-то время, его мотало из стороны в сторону. Все трое стояли перед ним под дулами автоматов.
– Начнём трибунал, – вдруг проговорил Герхард. Эхо от его пьяного голоса разнеслось по внутреннему двору тюрьмы. Помощник, стоявший за его спиной, всколыхнулся и принялся декламировать официальным тоном.
– Трибунал в отношении следующих лиц, – он откашлялся. – Адриан, серийный номер «ноль двадцать два, ноль семь, один, один, один, семь», Траян, серийный номер «ноль, четыре, ноль, один, шесть, один, тридцать три, ноль» и Райан, серийный номер «ноль, ноль, двадцать один, два, один, один, шесть, два». Они обвиняются в особо тяжких преступлениях, а именно: организация мятежа с целью покушения на верховную власть в городе Двадцать Четыре, геноцид мирного населения, покушения на убийство представителей высшей власти, подрыв государственной целостности. Подсудимые, вы признаёте свою вину?
Все трое молчали. Траян улыбался, качая головой.
– Что это цирк? – выкрикнул он. – Зачем вы устроили тут это представление?
Один из военных отвесил ему тяжёлый удар прикладом в район поясницы. Траян рухнул на колени, посмотрел на Герхарда. Поднялся, вернувшись в строй.
– Нет, – холодно ответил он, смыв с лица улыбку. – Не признаю.
– Нет, – процедил Райан.
– Нет, – сказал Адриан.
– Слово предоставляется Председателю Совета Народного Ополчения, на которого возложена функция по осуществлению судебной власти на время военного времени.
Помощник подсунул свой планшет Герхарду. Он повертел устройство, пытаясь настроиться на чтение.
– Гхм. Следствие пришло к выводу, что подсудимые виновны в совершении инкриминируемых им преступлений, – пробубнил он. – Учитывая, что процессуальные действия выполнялись профессионалами и полностью соответствуют законодательству города Двадцать Четыре, трибунал признаёт всех троих подсудимых виновными.
Адриан и Траян переглянулись.
– Согласно уголовному кодексу им назначается наказание в виде пожизненного лишения свободы с немедленным приведением приговора в исполнение, – он занёс деревянный молоток над столом, но помедлил. – Однако, – продолжил Герхард, опустив молот, – преступления, совершённые обвиняемыми, имели место быть в момент участия государства в войне. Это значит, что трибунал обязан руководствоваться в данном деле военным кодексом и согласно нему… – он опустил взор в планшет, – все трое приговариваются к смертной казни через повешение. Привести приговор в исполнение немедленно.
Он стукнул молотком по столу три раза. Военные обступили каждого, прихватив их под локти. Начался путь на эшафот. Мысли Адриана не поспевали за событиями. Он хотел что-то сказать, что-то выкрикнуть, но как будто онемел. Да и был разве смысл что-то говорить? Помощник Герхарда заканчивал стенографию. Военные заводили осуждённых на эшафот. Первый Траян, в середине Адриан, по правую руку – Райан. Все трое стояли с петлёй на шее. Верёвка туго давила, ноги тряслись. Траяна вырвало. Прямо себе под ноги. Райан молчал, глядя в белое небо. Адриан крутил головой, пытаясь сообразить, как можно выпутаться из данной ситуации, но решений не было. Похоже, на этот раз всё должно закончиться. Палач, один из военных, приблизился, чтобы привести приговор в исполнение, но Герхард не дал ему. Он сам подошёл к механизму, замер, как будто не решаясь на действие.
– Последнее слово? – он оглядел всех троих по очереди.
Траян хотел было что-то сказать, но не успел. Герхард свалился на землю, подкошенный выстрелом. Нога его неестественно вывернулась, и он рухнул, успев только издать истошный визг. Тут же последовали ещё два выстрела, обезвредив вооружённых автоматами военных, которые стояли по обеим сторонам эшафота. Оставшиеся трое вооружились, сгруппировались, прячась в укрытие. Наступила тишина. Адриан покосился на Траяна. Тот пожал плечами. Снова выстрел, и теперь на земле лежал помощник Герхарда с дыркой прямо во лбу. Один из военных, который скрывался возле висилиц, схватился за виски, скорчился от боли и взвыл. Он извивался на земле, держась за голову, кричал, раздирая глотку, а затем просто замер. Глаза его остались открытыми, но он лежал безжизненно на спине, а из ушей медленно вытекала кровь. Следом раздались ещё выстрелы, и теперь уже на площади не оставалось никого, кроме трёх висельников. По фасаду тюремной стены поползла тень, спускающаяся с крыши. Тёмная фигура приземлилась, отстегнула верёвку и направилась в сторону эшафота. Адриан замер. Фигура шла медленно, уверенно, не глядя на тех, кто лежал на земле. Она приблизилась. Человек в чёрных одеждах, в спецназовской маске. Он достал нож, взбежал на эшафот и принялся срезать верёвки – одну за другой. Когда все трое оказались свободны, человек скинул маску и Адриан бросился к нему навстречу, чтобы крепко обнять. Это был Нерон.
* * *
Герхард был ранен. Он стонал, корчась от боли и бубнил себе что-то под нос. Лоб его покрывали испарины. Райан перевязывал его раненую ногу. Траян поглядывал в окно, ожидая атаки военных. Нерон с Адрианом сидели за столом.
– Никогда не думал, что скажу это, но я впервые в жизни рад тебя видеть, – выглядывая в окно, проговорил Траян. – Мы уже с жизнями попрощались.
– Да уж, – покачал головой Адриан. – Ещё немного и…
– А ваш друг чего такой неразговорчивый? – Нерон покосился на Райана.
– Не из болтливых, – ответил тот. – Но если ты ждёшь от меня благодарностей, то спасибо. Ты спас мне жизнь, и теперь я тебе обязан.
Нерон кивнул.
– Значит, Тиберий всё ещё у них, – сказал Адриан.
– Да, – кивнул Нерон. – У нас нет шансов на победу
