Берег тысячи зеркал (СИ) - Кристина Ли

— Думаю, что суду известен тот факт, в каких операциях я принимал участие, и кем являюсь. Однако, примерно год назад, я попал в плен к боевикам на границе Вьетнама. Мои ранения не позволяют полноценно вернуться к службе. Об этом есть соответствующие заключения медицинской комиссии. Я никак не мог принимать участие в спецоперациях с такими медицинскими показаниями. Более того, был отстранен от службы на полгода для прохождения лечения, — снова вранье. Потому и был выбран, чтобы ранение стало ширмой в случае проблем, подобных этим. — Следовательно, все, что я изложил в показаниях, повторяю. Господин Платини затеял личную вендетту, основываясь на ложных убеждениях в том, что я и мои коллеги вели наблюдение за его сыном. Это ложь, — Это правда. Перевожу дыхание, замечая, как успокаивающе смотрит Джеха. — Будучи отцом, который не может пренебрегать благополучием своей семьи, я принял предложение господина Ким Дже Сопа провести рейс в Париж, и возглавить его службу безопасности. Это было мое решение, и оно было согласовано с моим непосредственным руководством. Получив разрешение, я взялся за эту работу ради денег. Вот и все.

— То есть, ви хотите сказать, что когрейская стхорона не стала бенифициар сдхелки по остхову Девил'с слав *(анг. Коготь Дьявола)? И не вхаше ли рукховодство бить на сторона Ким Дже Соп? — снова находит зацепку адвокат.

— Мне об этом ничего не известно, Ваша Честь, — сухо отвечаю, а тревога растет. Поскорее бы закончить это, и найти ее. Увидеть, взять за руку, поговорить. В конце концов, защитить. — Моей задачей была охрана господина Ким Дже Сопа и молодой госпожи. Зачем и почему они приехали в Париж мне не известно, и меня не касается, — я поворачиваюсь прямо к адвокату и чеканю: — Я не интересуюсь такими вещами, и выполняю только поставленные задачи.

— Убийство? — парирует змей.

— Защита объекта, — коротко отвечаю.

— Вганье.

— Хватит, адвокат Де Ланжерон. Достаточно, — судья осекает француза, а следом осматривает коллег. Трое из них кивают и поднимаются, а он продолжает. — Суд рассмотрел и услышал достаточно доводов сторон. Так же мы с особым вниманием рассмотрим показания мисс Преображенской. Суд удаляется в совещательную комнату.

Когда судьи уходят, я подхожу к Джеха. Осматривая зал, подмечаю разочарованные на лицах французов. Они знают, что проиграют.

— Где Вера? — только начав, умолкаю под взглядом Джеха.

Он отходит ближе к окнам, а отодвинув жалюзи, указывает взглядом вниз. Репортеры стоят толпой у входа в здание. Среди них, слишком мало корейских лиц.

— Все заголовки западной прессы с утра взорвались пестрыми эпитетами в вашу с Верой сторону. Платини запустил необратимый процесс, где ты и Вера — его ключ к острову. Если не убедить общественность, что вы действительно в отношениях, и вас используют, как мишень… Вы ею и станете. С этим мы разберемся, но есть другая странность. И она меня пугает.

Заглянув в глаза другу, замечаю в них настороженность, как и в его голосе:

— Платини действительно причастен к поломке борта Ким Дже Сопа.

— Я был в этом уверен. И предупреждал, что не надо ее впутывать, — сухо чеканю, но следом, наконец, понимаю, почему Джеха побеспокоил Веру. — Чего я не знаю?

— Многого. Как и я, — достав из кармана сотовый, Джеха двумя касаниями открывает несколько фото. — Когда я тебе скажу, кто был замечен в Париже, и кто трижды встречался с Платини, ты будешь очень удивлен.

Бросив взгляд от фото мужчины в очках и строгом костюме, я хмурюсь, не понимая, о чем говорит Джеха.

— Анатолий Преображенский, — едва произносит друг, а я снова возвращаюсь к фото. — Он трижды наносил визит в Лувр в Мае. Конечно, как турист. Но источник в Париже уверяет, что в это же время в здании музея находился Платини. Как раз, когда проходили переговоры по подписанию контракта о Когте с нашей стороной. Более того. Преображенский знаком с Сарой. Лично.

Несколько секунд продолжаю смотреть на снимки, а сам не верю своим глазам. Мужчина в сером плаще запечатлен на них действительно с Сарой.

— Он и Попов давние друзья, Сан. Но Попов явно не знал, о том, что Преображенский бывал в Париже. Мы вели слежку и за ним, и за его сыном Юджином. Если они друзья, и Попов взял под крыло Веру, то почему Преображенский ни разу не встретился с ним, а предпочел другу, беседы с его прямым конкурентом? Как и с Сарой?

Слушая Джеха, я продолжаю листать снимки, понимая, что подобное неспроста.

— Насколько хорошо ты знаешь эту женщину, Сан? — вопрос вгоняет в ступор.

Нет… Не может быть такого. Не поверю ни за что.

— Джеха, — едва ли не стальным тоном осекаю друга. — Это исключено.

— Все может быть, Сан. Красивая белая женщина. Блондинка с алебастровой кожей, вдруг забывает шторки на окнах закрыть. А Сара случайно снимает для тебя такой шикарный номер. Не находишь это странным?

— Ты спятил? — едва не зарычав, поднимаю взгляд, а Джеха спокойно кивает и говорит:

— Да, Сан. После того, как прислали все материалы из Франции, и как только началось расследование поломки борта Дже Сопа, я решился проверить всех до единого. Мы едва не разбились, если ты помнишь. Я мог оставить это без должного внимания? Прости, но лишь потому что она твоя…

Он умолкает, а я сжимаю челюсти, и делаю глубокий вдох. Как понять это все?

— Я должен сперва поговорить с ней. Нельзя оставлять Веру без присмотра сейчас. Платини может выкинуть все, что угодно, после решения суда. Несколько дней она должна пробыть под нашим присмотром, — отдаю сотовый, а повернувшись обратно, замечаю в дверях Веру.

Она входит в зал, становится рядом с представителями консульства, и только тогда находит меня.

Наши взгляды немедленно встречаются, схлестываются, сплетаются воедино, напоминая что было между нами, и чем закончилось. Вера старается держать лицо, хотя и бледна. Она испугана, то и дело, осматривается, в поиске поддержки, которой нет.

Она в чужой стране, рядом с чужими людьми, опорочена гнусными слухами… Но она здесь ради меня.

Невообразимо, как можно решить, что Вера намеренно подослана с какими-то целями. Бред, в который я не поверю никогда. Пусть все выглядит именно так, пусть и похоже на то, что ее отец в сговоре с Платини. Плевать. Я не поверю в это, пока она не скажет мне в лицо, что предала, обманула, лгала. Алчно и низко врала, используя собственное горе, ради наживы и денег, а тело для достижения цели.

Мне бы думать о том, кто я, кем