Берег тысячи зеркал (СИ) - Кристина Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Остановиться нет ни сил, ни желания. Все снова повторяется в точности, как в Париже, и в нашу первую встречу. Однако сейчас взгляд Веры говорит о другом. Она знает, что я сказал. Знает, и смотрит так, будто я ненормальный. Злится? Возможно, и даже оправдано. Скучала хоть минуту? Я бы задал этот вопрос, но не в зале, с кучей посторонних и ненужных людей. Наедине. Там, где смог бы объясниться с ней, и сам задать главный вопрос — почему? Он терзает до сих пор. Не могу прийти в себя все эти месяцы, все, то время, что провел без нее. Почему ушла и ничего не сказала? А главное — почему прилетела и помогла сейчас?
Минуты, обращаются в часы между нами. Хуже всего, что я вижу в ее глазах разочарование. Понять причины могу — ложь никогда и никому не приносила удовольствия. А я солгал. Нагло наврал, о вещах, которые могут причинить ей боль. Они причинят боль любой женщине. Тем более, если правда настолько жестока. Невеста… Большей глупости не придумать, но только она обезопасит Веру от гнусных сплетен и манипуляций Платини хотя бы на время. Это даст причину, по которой ее больше не удастся шантажировать, чтобы использовать.
Теперь мы связаны друг с другом. Теперь все иначе.
Я выслушиваю дальнейшие прения сторон в пол-уха. Знаю, наперед, что этот фарс был устроен с иной целью. Только с какой? И как в этом замешан отец Веры?
— Таким образом, и при содействии всех сторон, суд принимает ходатайство военной прокуратуры об отводе обвинений и прекращении уголовного преследования майора Кан Чжи Сана, в виду отсутствия состава преступления. Оправданный майор Кан, вы согласны и принимаете решение суда?
Спустя еще час изучений фактов из материалов дела, и прений сторон, судья, наконец, выносит вердикт.
— Согласен и принимаю, Ваша Честь, — отвечаю, а сам наблюдаю только за одинокой фигуркой, на задних скамьях, почти у входа.
— В таком случае с подсудимого снимаются все обвинения. Заседание суда закрыто.
Суд, в составе пяти судей покидает зал первым. Адвокаты Платини не упускают момента, и направляются в сторону Веры. Джеха пытается остановить меня взглядом, но все тщетно. Не говоря ни слова, я подхожу к ней, загораживаю от всех, а схватив за руку, вынуждаю подняться.
Она становится почти впритык, смотрит с вызовом прямо в глаза, щурится, а пухлые губы, которые я хочу прямо сейчас до боли сжать своими, образуют тонкую линию. Вера злится. Но как же чертовски сексуально это выглядит. Провожу взглядом по лицу, а сам крепче сжимаю ее запястье рукой, подавляя желание обнять при всех и вдохнуть запах, который сводит с ума. Ее запах.
Небо, как же я скучал.
— Нам… — она начинает, а я едва шепчу, перебивая ее:
— Нужно поговорить.
Вера быстро прячет взгляд от адвокатов Платини, и следует за мной прочь из зала. Она дрожит, ее запастье холодное, хотя за окном август, и стоит жара. Испугана, но не пытается перечить. Знаю, чувствую и вижу, что причиняю боль, хотя сам себе клялся, что если сделаю своей, она больше никогда не ощутит подобного.
Но она не моя, а происходящее — цена лжи.
В тот вечер и ночь, я заигрался в страсть. Не понимал, что мысли затуманило желание обладать, и возвел несуществующие замки из песка. Я настолько ее хотел, что весомыми становились любые аргументы и оправдания моего воровства. Сейчас ясно вижу, почему наплевал на то, что она замужем. Я вообще на все наплевал, потому что утратил контроль, и отпустил эмоции. Захотел, и получил желаемое. Но какой ценой? И что заплачу снова?
Ведь и сейчас хочу. Опять. Настолько хочу ее, что весомым становится даже воздух, которым Вера дышит.
Мне бы мыслить рационально. Я обязан остановить собственное безрассудство. Мы теперь находимся в слишком шатком положении. Если Джеха решит не доверять ей, ничего не остановит друга от донесения руководству того, что ему стало известно. Тогда Вера станет мишенью не только Платини, но и моей стороны.
Перед выходом в вестибюль консульства, замечаю новую толпу репортеров. Кивнув Джеха, увожу Веру в сторону. Проклятье. Как пройти мимо писак. Заметив мое замешательство, Вера внезапно берет меня под руку, и толкает в сторону вестибюля.
— Вера…
— Нет смысла прятаться, Сан, — она поднимает взгляд, смотрит пристально, но следом разбивает все надежды на взаимопонимание одной фразой. — Все, что начинается, как ложь, ею и заканчивается, майор Кан.
Любая другая женщина, пожелала бы сбежать от такого "внимания". Но не Вера. Впервые вижу ее настолько холодной и полной решимости. Что тебя так изменило? Возможно, я и не знал ее вовсе. Как можно узнать женщину, после нескольких встреч, прогулки и секса? Это абсурд, а я идиот, решивший, что Вера, все равно, что раскрытая книга.
Мы быстро минуем вестибюль, а свернув у входа, выходим на парковку. Вера притормаживает, а окинув взглядом репортеров позади, тянет меня за поворот.
— Нет, — перехватываю ее руку, когда замечаю, что хочет вызвать такси. — Мы поедем ко мне.
Не отпущу. Поедет со мной. Ко мне. Там спокойно, и там мы поговорим.
— Этого не будет, — ощетинившись, Вера осматривается, а заметив, как охрана консульства умело разгоняет всех репортеров, продолжает увереннее: — Я не могу задерживаться. Поговорим в гостинице. Я остановилась в одной рядом, на время слушания. Думала, все будет дольше. Слава богу, обошлось, и все в порядке.
— Тебя опозорили, — сухо и грубо осекаю ее, а вырвав сотовый из рук, заглядываю в глаза. — Тебя опозорили, и попытались выставить женщиной легкого поведения. И это, по-твоему, в порядке?
— В совершенном. И не требовало такой открытой лжи от тебя. Я бы справилась и без подобного сомнительного "одолжения", — так же холодно ответив, Вера забирает свой сотовый обратно, продолжая: — Меня ждет…
— Муж? — мой голос точно звучит зло. Я знаю, что не вправе так себя вести, но ревность сдавливает горло. Она здесь. Стоит в сантиметре от меня, но она не моя. Все равно… не моя, — Зачем ты приехала? Зачем, Вера? Каковы причины твоего поступка, после того, как просто удрала, не
