Нить Ариадны - Фред Саберхаген

И Тезей направил взор сквозь мраморные колонны, пытаясь разглядеть второй храм. Он делал вид, что прикидывает расстояние до него, хотя прекрасно это знал.

Нет, Тезей не мерил расстояние на глаз, он размышлял. Его начали одолевать сомнения. «Значит, Шива тоже может ошибаться. Или он попросту солгал? Но зачем богу лгать? Ради шутки?» Нет, Шива – кто угодно, но вот только не шутник. Призадумавшись, Тезей не мог отыскать доказательств, что бога нельзя ни обмануть, ни снабдить непроверенными сведениями, как и обычного человека.

Может, кто-то сообщил Шиве заведомую ложь, чтобы спровоцировать бешеную погоню за лакомым кусочком. Что ж, в таком случае ему это удалось.

В это мгновение его ухо уловило явственный свист летящей стрелы. Ветераны, стоявшие вокруг Тезея, даже не оглянулись. Они обратили на зловещий свист не больше внимания, чем обратили бы на кружащегося шершня. К такому повороту событий эти воины были готовы, еще когда высаживались на берег, так что не стали поднимать панику из-за одной-единственной стрелы. Хотя и взяли на заметку, поскольку одна стрела влечет за собой другие стрелы, как первый снег – холодную зиму.

Отряд в боевом порядке отступил от храма Аполлона и двинулся в глубь острова, к храму Диониса, который находился в трех милях от берега. Там уже не было ни одного служителя, видимо, успел разнестись слух о прибытии разбойников.

А время шло.

Когда они прибежали в храм Диониса, Тезей решил, что Лик может быть спрятан под огромной маской, которая висела между двумя колоннами. Видимо, для местных почитателей Диониса эта маска символизировала или даже воплощала их возлюбленного бога. По крайней мере от этой маски хорошо начать поиски. Тезей подошел к колоннам и оглядел маску.

Ее нижняя часть была скрыта густой черной бородой, сделанной то ли из верблюжьей шерсти, то ли из конского волоса.

«Не совсем тот Лик, который мне нужен», – подумалось Тезею. Для него эта маска не значила ничего, кроме очередного препятствия. Тем более она едва держалась на этих колоннах. Царевич сдернул маску на пол. Керамический портрет упал и разлетелся на осколки, черная борода распотрошилась. Покопавшись среди обломков, Тезей ничего не нашел.

– Пусто.

Откуда-то снова начали свистеть стрелы и камни, рикошетом отлетая от колонн. Парочка камней, пущенных какой-то твердой рукой, исцарапала мрамор.

И вот один из пиратов рухнул ничком, сраженный камнем и стрелой одновременно.

– Повезло, – пробормотал кто-то за спиной Тезея, когда другие перевернули тело и убедились, что их соратник мертв. – Так и не узнал, что его убило.

Один из пиратов закричал, обращаясь к невидимым пока врагам:

– Эй! Хватит сюда стрелять! Это же святое место!

На минуту обстрел прекратился, но затем снова засвистели камни и стрелы, хотя и не так уверенно, как прежде.

– Все, парни. Возвращаемся на корабли.

Спустя четверть часа стало ясно, что сопротивление исходит только от жителей острова. Стрелы и камни, пущенные из пращи, досаждали разбойникам все сильнее и грозили вскоре превратиться в настоящий шквал. Пираты, передвигающиеся неровной цепью, видели вооруженных местных жителей, которые по двое-трое перебегали от одного укрытия к другому.

Пока разбойничий отряд потерял всего одного человека. Но Тезей понимал, что этот печальный счет пока не закрыт и по пути к кораблям он обязательно пополнится новыми жертвами.

Царевич оглядывал окрестности, надеясь увидеть всадника – второго разведчика, отправившегося исследовать местность на ворованном верблюде. Первый разведчик давно вернулся, а вот от второго – ни слуху ни духу. Плохо.

Его отряд рысил к берегу на своих двоих. У местных был перевес в кавалерии, по крайней мере несколько гонцов скакали туда-сюда верхом на верблюдах. За какой-то час или два сюда уже сбежится все население острова.

Постепенно Тезей начал догадываться, что защитники острова загодя прознали о готовящемся нашествии, по крайней мере за час-два, и успели собрать силы для отпора и выработать план действий.

– И успели припрятать свое добро.

Вскоре рухнул еще один пират. Камень угодил ему в спину, у самого основания шеи, но не убил. Двое его товарищей подхватили раненого моряка под руки и помогли идти. Тезей прикрикнул на них, чтобы не сбавляли хода – раз решили возиться с раненым, пусть пеняют на себя, если отстанут от отряда.

Может, думал Тезей, островитянам кто-то сказал, что ему нужно, и они успели спрятать Лик. А может, Шива просто ошибся и Лика здесь никогда и не было. Если бы местные знали, где лежит Лик Диониса, один из них обязательно надел бы его. И у храма пиратов встретил бы сам Дионис и лично защитил бы свой дом. Правда, в таком случае пиратам на помощь пришел бы Шива.

Но Шива ничего подобного не обещал. «Нет, – решил Тезей, – Лика на Диа просто не было».

Ему стоило немалого труда подавить зародившиеся сомнения. Боги, конечно, могут лгать, по крайней мере большинство богов. Но какой смысл Шиве лгать ему, Тезею? С какой целью? Тезей так и не смог придумать ни одного убедительного объяснения.

Тезей заговорил с Мохлосом, отслеживая маневры защитников острова. Он недоумевал, почему они продолжают гнать пиратов к кораблям, вместо того чтобы отрезать от берега и перебить.

Упал третий разбойник, камень попал ему в голову. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – он больше не встанет.

Какой смысл в том, чтобы считать потери? Но одно стало ясно – островитяне вовсе не спешили убегать в холмы, а организовали отпор.

– Наверное, ты был прав насчет того парня, Нестора. Интересно, он действительно такой хороший боец?

Словно в ответ, в дюйме от носа Тезея просвистел камень.

Пока пираты успели выпотрошить два храма, укокошить дюжину островитян и потерять почти столько же бойцов. Сокровища, ради которого они высаживались здесь, не было. Тезей заподозрил было, что где-то, возможно, есть третий храм, который и имел в виду Шива. Но даже если это так, идти туда уже поздно.

Разбойники недовольно заворчали, когда Тезей повел их прямо к кораблям. Некоторые помогали идти своим раненым товарищам и все время отставали, другие рвались наведаться в ближайшую деревушку и компенсировать затраченное время и усилия.

Тезей заставлял отряд держаться поближе к берегу и не разбредаться.

Внезапно он заметил тонкую струю дыма, которая поднималась с того места, где пираты оставили свои корабли. Царевич исполнился самыми мрачными предчувствиями. И разозлился, что было кстати.

Когда он увидел, что его корабль – или один из тех кораблей, которые он привык уже считать своими, – полыхает как костер, то понял, что проиграл. Оставалось только бессильно ругаться.