Нить Ариадны - Фред Саберхаген

– Нам не удастся захватить следующий храм, если у островитян будет время на сборы.

– Ты хотел сказать: время, чтобы удрать в холмы и спрятаться.

– Лучше приготовиться к худшему варианту.

– Ерундовое дело. Никто не успеет спрятать сокровища, если застать врасплох.

– Может, и ерундовое. Только планы планами, а дело делом. Мы должны поспешить.

Один из пиратов принес свежие новости: старейшины деревень Диа, устав от грабежей, посовещались и наняли человека, который должен заниматься отражением вражеских налетов.

– Наемник-профессионал? Плохо дело. Как он выглядит? Может, я с ним уже встречался.

– Зовут его Нестор, такой жилистый парень, лет под тридцать. Соломенные волосы, а нос, похоже, был когда-то сломан. Он не островитянин, зато дело свое знает отлично.

– Сколько человек он мог привести с собой на остров?

– Может, одного или двух. Ну, горстку. Думаю, не больше.

В течение светлого времени суток то один, то другой моряк оглядывали горизонт, надеясь заметить парус корабля, который вел Эгей. Тезей сообщил, что отличить это судно просто – на его носу нарисованы дьявольские глазищи.

– Надеюсь, он скоро будет, – заметила Ариадна. – Я хочу встретиться с ним.

– Надеюсь, с ним прибудут бойцы.

Но на следующее утро не появилось ни одного корабля. Тезей снова и снова посылал на мачту самого маленького и глазастого члена экипажа.

Когда первые лучи солнца не выявили ни одного паруса, Тезей промолвил:

– Больше ждать мы не можем. У нас и так достаточно бойцов. Даже более, чем достаточно. – Его голос звучал уверенно, но окружающие только переглянулись. – Итак, мы выступаем, как только приготовимся!

На рассвете пиратские корабли приблизились к берегу острова. Капитаны отдали строгий наказ гребцам как можно тише работать веслами.

Четыре корабля встали на якорь в маленькой укромной бухточке, в устье небольшой грязной реки, носами в открытое море. Началась подготовка к высадке. Никто не собирался вытаскивать корабли на берег – могло статься, что придется быстро уносить ноги, а на судах оставалась лишь небольшая часть экипажа – чтобы справиться либо с веслами, либо с парусами, если ветер будет благоприятным.

– Ну, тебе пора залезать в клетку, мой цыпленок.

Тезей властно поманил царевну за собой, и Ариадна лишь покорно кивнула и вошла в душную каюту. Она так сильно сжала кулаки, что ногти, успевшие отрасти за время их путешествия, впились в ладони. Внутренний голос подсказывал девушке, что сейчас не время для протестов. Она будет бороться за свои права изо всех сил, но не в этих обстоятельствах.

Царевна задержалась в дверях каюты.

– Воды. Я хочу, чтобы у меня там была по крайней мере вода.

Один из моряков вручил ей кувшин с водой. Судя по весу, он был наполовину пуст, но Ариадна приняла кувшин, не говоря ни слова, и вошла в каюту. Низкий потолок не позволял выпрямиться в полный рост. Здесь было жарко и грязно, почти все свободное пространство было завалено разнообразным морским снаряжением – запасной парус, бухты канатов и веревок. А вяленая рыба была попросту свалена кучей прямо на грязных досках. Ариадна услышала, как за борт с плеском ушел якорь, а затем раздался властный голос Тезея.

Царевна присела на сложенный запасной парус и скрестила руки. Она была уверена, что, если бы потребовалось выбраться отсюда без посторонней помощи, она смогла бы это сделать.

Пока поисковая группа еще не сошла с корабля, девушка слышала гул возбужденных голосов, но как только Тезей приказал высаживаться, наступила почти полная тишина, нарушаемая только плеском волн о борт и довольно редкой руганью.

Сквозь щели в стенах каюты Ариадна видела, как пираты выбрались на берег.

Все они были опытными и знали, что нужно делать, так что вскоре боевая группа вся была на берегу. На корабле осталась горстка моряков. Ариадна услышала, как неподалеку протопал на своей деревяшке Безногий. Затем все стихло. Вдалеке закричала чайка, за ней другая.

Время шло. Ариадна отпила теплой воды из кувшина. Утреннее солнце скоро начало припекать, от стен и крыши пошел такой жар, что даже дышать стало невозможно. Конечно, отсюда должен быть какой-нибудь выход, и если станет совсем невмоготу, ей стоит лишь прикрыть глаза и найти этот выход. Где-нибудь в стене окажется треснувшая доска или…

Ариадна представила свою паутину, сеть из тонких нитей. Когда настроиться было тяжело, вот как сегодня, ей достаточно было вообразить себе огромного паука в центре гигантской паутины, которая расходится по миру концентрическими серебристыми кругами. Потом воображаемый паук увеличивается и тает, на его месте остается небольшой участок паутины – нить, которая обычно указывает нужный путь…

Царевна внезапно открыла глаза. С палубы донеслись тревожные, вернее, перепуганные голоса. То, что экипаж пытался переговариваться шепотом, испугало царевну еще сильнее.

Все стены каюты пестрели щелями, что создавало хоть какую-то вентиляцию, в противном случае находиться внутри было бы вовсе невозможно. Ариадна приникла к одной из щелей, через которую было видно побережье, и окаменела. По берегу бежала группа незнакомых вооруженных людей. У каждого на руке белела повязка – то ли знак отличия, то ли эмблема. Большинство в отряде выглядели обычными крестьянами или мастеровыми. Один из них выпустил стрелу в сторону корабля. Девушка услышала, как та впилась в борт с глухим стуком.

Внимательно приглядевшись, Ариадна заметила главного в этом отряде. Он стоял у самой кромки воды, скрестив руки, и разглядывал судно. Это был молодой мужчина около тридцати лет, с соломенными волосами. Жилистый, подтянутый, настоящий воин. На боку у него висел меч в ножнах.

У двоих людей на берегу в руках горели факелы, почти невидимые в ярком солнечном свете. Испугавшись вида пламени, Ариадна закричала, требуя, чтобы ее выпустили, и забарабанила кулаками в дверь. Тщетно.

Безногий и остальные, оставленные на борту, спохватились и попытались вывести корабль в море, но было поздно. Весла взлетели и снова упали. Насколько Ариадна заметила, никто так и не попытался поднять парус. С палубы донеслись крики, шум сражения и стоны умирающих.

Ежеминутно победившие островитяне подбегали к борту корабля, звали кого-то по имени Нестор и громко докладывали свежие сведения: сколько всего пиратов высадилось на берег, чем они заняты, куда направились. Ариадне показалось, что каждый следующий рапорт прямо противоречил предыдущему. Общее количество пиратов, высадившихся на берег, в сумме составило две сотни человек.

Нестор был опытным воякой и потому про себя разделил это число на два, решив, что едва ли нападающих было больше.