Блестящие разводы - Джун Зингер

Нора пришла в ужас:

— Что ты за человек? Как ты можешь даже подумать о том, чтобы заявить такую ужасную вещь своей собственной дочери?

— Может, потому, что она не моя дочь!

Увидев потрясенное выражение лица Норы, он улыбнулся. Нора еще раз поняла, что, каковы бы ни были его хорошие или дурные качества, Т. С. был непредсказуемый мужчина. Иначе как он мог огорошить ее такой страшной новостью и продолжать улыбаться?

— Боже мой, так чья же она дочь?

Он пожал плечами:

— Наверное, какого-нибудь светского молодчика из старой Пасадены. Я точно знаю, что она не моя дочь, и все! Никак не совпадают сроки. Но какое это теперь имеет значение? Парень не женился на ней, и я его не виню, учитывая, как много винтиков развинтилось в хорошенькой головке Элизы.

— Но ты-то женился на ней!

«Весьма глупое заявление, если не сказать больше!»

— Да, я на ней женился!

— Ты знал, что она беременна?

— Да, я знал, что она беременна!

— А ее родители знали, что она беременна?

На сей раз он расхохотался:

— Ты что же считаешь, что эти чертовы снобы могли бы разрешить своей маленькой девочке выйти замуж за какого-то киношника, да-рра-гая?! Они ей это разрешили, потому что нужно было срочно найти кого-нибудь, кто бы изображал папочку для ее милой деточки! Брось, Нора, зачем мы с тобой играем в «угадайку», когда ты уже давно знаешь все ответы? Я человек, который не боится выложить все карты на стол! Т. С. Грант и Паркеры заключили сделку.

Они заключили сделку! Все ясно! Первый трюк фокусника, который спас «Грантвуд студию» в 1956 году. А ларчик просто открывался! Всего лишь брак и рождение ребенка.

Но годом позже, в 1957 году, трюк, спасший во второй раз «Грантвуд студию», был уже посложнее. В него входили французская кинозвезда и связь с ней; фильм, который никто не собирался снимать; самоубийство и оставшийся без матери годовалый ребенок. И что может сказать по этому поводу прагматик Т. С? Только то, что иногда в киноиндустрии события становятся неуправляемыми, что производство выходит за рамки бюджета!

И хотя Т. С. предложил прекратить игру в «угадайку», Нора хотела, чтобы он ответил на несколько вопросов. Потому что человек, за которого она вышла замуж, был игроком, четко просчитывающим все выгодные позиции игры! Он только что заявил, что Сэм не была его дочерью, потому что не совпадало время.

— Ты женился на Элизе в 1956 году, но ты знал ее раньше?

У него заблестели глаза.

— Я встретился с ней на благотворительном балу в начале 55-го года. Можно сказать, что я тогда начал культивацию поля на случай, если мне придется когда-нибудь снимать с него урожай!

— И ты привез сюда Мими Лере в 1957 году. Но ты занимался культивацией этого поля также заранее?

Продолжая улыбаться, Т. С. утвердительно кивнул головой:

— В конце 55-го года я уже посадил семена для последующей жатвы.

Теперь Нора кивнула головой.

Ее не переставал поражать этот мужчина, ее новый муж. Да, он был мастером на все руки. Как в считалке «Богач, бедняк, нищий, вор», Т. С. был любовником, киношником, игроком, фокусником и, как выяснилось только сейчас, — потрясающим фермером.

— И что же теперь? Ты все еще фермер, возделывающий поля?

Вопрос, казалось, был полон сарказма, но это был серьезный вопрос, более того — решающий! Нора была почти уверена, что она заранее знает ответ — как она могла его не знать? — но все же таила напрасную надежду, что Т. С. — фокусник мог придумать необыкновенный трюк и опять превратить ее в. верящую ему женщину!

— Я — бизнесмен и готов выложить все мои карты на стол, — ответил Т. С., глядя ей прямо в глаза и положив руки на плечи. Что же еще задумал этот хитрый дьявол, пытаясь разоружить ее своей искренностью? Нора замерла в ожидании ответа. — Может быть, я вспахиваю поля, но не ради удовольствия. Только ради дела. Ради студии!

Нора выдохнула, в душе у нее раздался тихий стон. Она получила ответ — Т. С. был бизнесмен и немного фокусник.

— И скажи мне еще одну вещь. Какой же урожай ты получил от Паркеров?

Т. С. пожал плечами:

— Пятьдесят миллионов. Ты можешь назвать это приданым Элизы. Но это был только аванс, потому что они должны были оставить ей по завещанию еще кое-что. Но как только она вышла за меня замуж, эти чертовы лицемеры лишили ее наследства.

— Они что-нибудь оставили Сэм?

— Конечно, нет, — резонно ответил Т. С. — Они боялись, что денежки осядут в моих карманах. Ты понимаешь, старики были весьма подозрительными людьми и не очень приятными, несмотря на все штучки.

— Так что у Сэм абсолютно ничего нет — нет матери, нет денег, нет отца, который бы ее любил.

Он почесал голову:

— Послушай, уже так поздно и я немного устал. Что ты мне пытаешься доказать?

— Я говорю с тобой о наследстве Сэм. Ты получил пятьдесят миллионов долларов, а она? Ее обобрали.

— Прекрати, Нора. Не шути со старым шутником. Ты хочешь сказать, что я виноват, что Элиза покончила жизнь самоубийством. Но это не так. Она была готова к этому с того самого дня, когда родилась. Ты что, никогда не встречала никого, подобного ей?

Вопрос был явно риторическим. Да, она встречала таких людей, и Т. С. это знал.

— А ты разве никогда не вступала в сделки? Ты меня понимаешь — выйти замуж, чтобы получить то, что тебе нужно, и дать своему партнеру то, что требуется ему! Люди иногда сочетаются браком по таким глупым причинам, что просто голова идет кругом.

Некоторые люди женятся из-за денег, некоторым нравится секс, а некоторые потому, что им нужно имя для их детей. Все прекрасно, если все знают, что они получат в свою очередь и что они должны за это заплатить. Ты можешь что-нибудь возразить?

Нора не могла, и Т. С. был уверен в этом. Более того, он намекал, что он и она недалеко ушли друг от друга. Они оба в свое время вышли замуж из-за любви — он из-за любви к своей студии и она из-за любви к Хьюби. Но это было не в этот раз. В этот раз она вышла замуж из любви к мужчине, который хотя и был очень умным, но понял, что она просто любит его, и, наверное, это и было самым грустным…

Было уже очень поздно — слишком поздно для всего и даже для того, чтобы оплакивать брак, умерший до времени, брак, первый для нее, когда кто-то женился на ней из-за денег. Настало для них время выложить все карты на стол, чтобы начать торговаться и делать новые ставки. Время, чтобы пересмотреть условия их брачного контракта, теперь уже устаревшего.

— Хорошо, Т. С., я поняла, что ты хочешь, а теперь я скажу тебе, что хочу я. Ты готов заключить соглашение?

Когда они закончили разговор, она поняла, что вышла замуж за человека, который, по крайней мере, никогда не перестанет удивлять ее. За человека, который, кроме всего прочего, был, как ни странно, в некоторых отношениях порядочным. Сначала он смеялся, потом удивлялся.

— Когда я женился на тебе, я знал, что ты красавица, бывшая графиня, великолепный декоратор и женщина, разбирающаяся в политике. Но я не знал, как прекрасно ты умеешь торговаться. Я подготовлю бумаги завтра.

— Нет, не завтра. Завтра ты будешь занят, водя свою дочь по студии, ты проведешь с ней целый день. Вам пойдет на пользу, если вы вдвоем походите по студии, она очень интересуется искусством кино. Ты знаешь, что она сказала? «Когда я вырасту, я хочу делать хорошие картины, как мой отец. Наверное, такие вещи передаются по наследству».

За несколько дней до того, когда Сэм должна была возвращаться в школу, Нора сказала ей:

— Я не жду, что ты когда-нибудь полюбишь меня. Я не прошу тебя стать моим другом, хотя это было бы здорово. Но если ты хочешь, мы можем подписать договор: ты всегда будешь вежливой, достаточно уважительной, и с тобой можно будет иметь дело, а я устрою тебе летние каникулы дома, вместо того чтобы опять ехать в лагерь. Что ты скажешь на это?

Сэм все еще не оттаяла, но не грубила так сильно, как в первый день.

Сначала глаза Сэм загорелись от радости, но потом она спросила с подозрением:

— Что еще я должна делать?

— Ничего, кроме того, о чем я сейчас сказала.

— Я должна обещать, что буду слушаться?

Нора рассмеялась:

— Теперь это не включают даже в брачную клятву. — Потом Нора стала серьезной.

— Ты, конечно, права. Необходимо рассмотреть этот пункт. Нам нужно предусмотреть основные правила, которые составляют кодекс приличного поведения. Но мы обо всем можем договориться. Я пойду тебе навстречу, если ты сделаешь то же для меня. Это значит, что ты не будешь бегать к отцу каждую минуту, чтобы он отменил какое-то мое правило. Ты должна понять, что он занятой человек. Он правит студией, а я — домом. Но я буду справедливой, если ты тоже будешь справедливой.

Сэм прищурила глаза.

— А что будет после лета? Вы снова отправите меня в интернат осенью, не так ли? Вы хотите, чтобы я провела здесь лето, чтобы вы могли сказать моему отцу, что так старались быть хорошей для меня, но…