«Если», 1995 № 04 - Томас Диш

Внутри было мрачно, пыльно и тревожно. В полутьме маячили огромные фигуры цилиндрической, грушевидной, яйцеобразной формы. То были давно покинутые космические корабли. У дальней стены лежал старый корабль, полузасыпанный грудами пыли и обломков, затканный паутиной. Однако корпус его, похоже, был цел. Подойдя к нему, Зафод споткнулся о старый кабель и с удивлением убедился, что он все еще соединен с кораблем. Еще большее удивление вызвало издаваемое кабелем слабое жужжание.

Взволнованный Зафод снял пиджак и отбросил его в сторону. Встал на четвереньки (почему на четвереньки? У него же три руки плюс две ноги, это пятеренъки получаются. Может, на карачки?), он пополз вдоль кабеля. В месте стыковки с кораблем жужжание стало сильнее. Прижав ухо к корпусу, Зафод услышал слабый невнятный шум. В испуге отпрянув, он увидел косо свисающее с потолка табло с указанием времени вылета. Глаза Библброкса расширились от изумления:

— Девятьсот лет, — пробормотал он. — Этому кораблю девятьсот лет!

Через минуту он был на борту.

Веяло прохладой и свежестью. Горел свет. Не успел Зафод выйти из тамбура, как перед ним возникла фигура стюардессы-андроида.

— Сэр, прошу вас сесть на свое место, — сказала стюардесса и, повернувшись к нему спиной, пошла по коридору. Вслед за ней Зафод вошел в салон для пассажиров и замер: в каждом кресле, пристегнутый ремнем, сидел человек. Длинные спутанные волосы падали на лица, ногти на руках отросли до чудовищных размеров. Все были живы, но спали.

В конце прохода стюардесса повернулась к пассажирам и заговорила:

— Здравствуйте, дамы и господа! Экипаж приносит вам свои извинения за задержку вылета. Тем, кто бодрствует, мы предлагаем кофе с печеньем.

Все пассажиры немедленно проснулись.

Они проснулись и подняли страшный гвалт. Они хватались за ремни, вопили и визжали так, что Зафод испугался за свои барабанные перепонки. А стюардесса тем временем шла по проходу и наделяла каждого чашечкой кофе и пачкой печенья.

Вдруг один из пассажиров встал и посмотрел на Зафода. Библброкс вздрогнул, повернулся и бросился бежать из этого сумасшедшего дома. Пассажир преследовал его. Зафод миновал входной шлюз, выбежал на палубу и захлопнул за собой дверь, тяжело переводя дух.

Через несколько секунд дверь распахнулась, и Библброкс увидел своего преследователя. Им оказался изысканно одетый мужчина с короткой стрижкой и большим портфелем в руке. Ни бороды, ни длинных ногтей.

— Зафод Библброкс, — сказал он, — я Зарнивуп. Вы хотели меня видеть?

— О Господи, откуда вы взялись? — спросил Зафод и рухнул на стул.

— Я жду вас здесь, — деловито сказал мужчина, поставил портфель и сел на соседний стул. — Хорошо, что вы строго следовали указаниям не выходить из моего кабинета через дверь. Ведь выйдя в окно, вы оказались в синтезированной компьютером Вселенной, а выйдя через дверь, снова попали бы в реальный мир. Искусственный же управляется отсюда. — И Зарнивуп самодовольно похлопал по портфелю.

— Какая же между ними разница? — спросил Зафод.

— Да никакой. Разве что в реальном мире штурмовики Лягушачьей звезды серые.

— И что все это значит?

— Ничего особенного, просто я узнал, где можно найти человека, который управляет Вселенной. Это место под защитой поля невероятностей. Чтобы сохранить свои намерения в тайне, я ушел в искусственный мир и спрятался в забытом пассажирском лайнере. Тем временем мы с вами…

— Мы с вами? — воскликнул разгневанный Библброкс. — Разве мы были знакомы?

— Да, — ответил Зарнивуп. — Мы хорошо знали друг друга. Так вот, мы с вами решили, что вы украдете корабль с невероятностным двигателем — на другом до планеты правителя Вселенной не добраться — и пригоните его сюда. Вы это сделали, с чем вас и поздравляю. — Зарнивуп улыбнулся, и Зафод ощутил острое желание шарахнуть его кирпичом.

— Так что эта Вселенная, — добавил Зарнивуп, — была создана специально для того, чтобы вы в нее вошли. Вы — главное лицо в этой Вселенной. В реальном мире вы бы не устояли против Тотального Вихря. — Он опять улыбнулся, и Зафод стал оглядываться в поисках кирпича. — Однако пора идти.

— Куда? — мрачно сказал Зафод.

— К вашему кораблю. К «Золотому сердцу». Он здесь, я полагаю.

— Нет.

— Где ваш пиджак?

— Пиджак? Я снял его. Он там, снаружи.

— Идем за ним.

Пиджак лежал на куче мусора в нескольких футах от корабля.

— Великолепный корабль, — сказал Зарнивуп. — Смотрите!

Карман пиджака начал раздуваться на глазах. Потом лопнул.

Металлическая модель «Золотого сердца», найденная Зафодом в кармане, стремительно росла. Через две минуты она достигла нормальных размеров.

Зарнивуп улыбнулся и открыл портфель.

— Прощай, искусственная Вселенная, — сказал он, щелкнув единственным переключателем. — Здравствуй, реальный мир!

Картина перед глазами вздрогнула и вновь застыла. Ничего не изменилось.

— Вот видите, — заметил Зарнивуп, — они одинаковые.

— Так я, по-вашему, таскал «Золотое сердце» с собой все это время? — спросил Зафод.

— В этом весь фокус.

— Вот что, — заявил Зафод решительно. — Я выхожу из игры. С меня довольно.

— Ну уж нет, улизнуть вам не удастся, — сказал Зарнивуп. — Вы в невероятностном поле, оно вас не выпустит.

Зарнивуп снова улыбнулся, и на этот раз Зафод не удержался от удара.

Глава 47

Форд Префект взбежал на мостик «Золотого сердца».

— Триллиан! Артур! — кричал он. — Все заработало! Корабль ожил!

— Привет, друзья, — зачирикал компьютер, — страшно рад, что мы снова вместе. Должен сказать, что…

— Заткнись, — рявкнул Форд. — Скажи лучше, где мы находимся?

— Планета Б Лягушачьей звезды, — сказал Зафод, вбегая. — То еще местечко, я вам доложу. Рад вас всех видеть. Эй, компьютер!

— Приветствую вас, мистер Библброкс, для меня большая честь…

— Быстрей увези нас отсюда.

— О чем речь, ребята! Куда летим?

— В ближайшее место, где можно поесть, — сказал Зафод.

— Момент! — восторженно отозвался компьютер, и мощный взрыв потряс мостик.

Вошедший через минуту с синяком под глазом Зарнивуп мог с интересом наблюдать, как к потолку поднимаются четыре струйки дыма.

Глава 48

Четыре бесчувственных тела плыли в черном пространстве. Тишина ревела вокруг, и они опускались в темные глубины Вселенского моря — казалось, навечно. Когда же вечность истекла, то море схлынуло и оставило их на холодном, жестком берегу — обломки кораблекрушения в потоке жизни.