Его моя девочка - Эльвира Владимировна Смелик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да что за чушь? Неужели он серьёзно всё это? Муж притащил какую-то левую девицу к ним в дом, а виновата она? И что это за спектакль – «откроешь карты»? Мало ему немой сцены вначале в лучших комедийных традициях. И этот взгляд – пренебрежительный, оскорблённый.
– На самом деле? – переспросила Лиза, сглотнула и тоже выдала, без запинки, не задумываясь, не напрягаясь: – На самом деле он – самая большая любовь всей моей жизни. Ага. Мы даже жили вместе. Долго. Как раз до тебя. И дальше бы жили, но вот, – она театрально развела руками, – расстались. Так получилось. А недавно опять встретились, и у нас закрутился роман. Бу-урный. О-очень. И да, он специально устроил меня на работу поближе к себе. Хотел в свою компанию, но там просто места не нашлось подходящего. Зато нашлось этажом ниже. Всё так и есть, да. Ты меня раскусил. – Лиза судорожно вдохнула, поинтересовалась с нарочитой заботой: – Всё? Достаточно признаний? Или что-то ещё рассказать? Тебе уже полегчало? Ты больше себя виноватым не чувствуешь? Теперь я могу уйти?
Влад просто отвернулся, ничего не сказал. Возможно, полагал, что ей станет стыдно или что она его просто пугает, а на самом деле так и не решится уйти.
Не-а, ещё как решится. Это он ей изменил, а не она ему. И это он набросился на неё с какими-то бредовыми претензиями.
– Счастливо.
Она застегнула, чемодан, поставила его на колёсики, ухватилась за ручку, покатила в прихожую, забрала там сумку. Никто не бросился за ней следом, не пытался остановить и вернуть. И слава богу. Тогда она точно сорвалась бы и наговорила бы ещё чего похуже. А так весь запал ушёл на дорогу.
Лиза не пошла на остановку, не стала вызывать такси. Отсюда и правда недалеко до родительского дома, тем более на взводе она преодолела весь путь незаметно для себя. Её накрыло только тогда, когда она уже оказалась перед дверью родной квартиры.
Боже, как же всё глупо! Ужасно глупо. Прямо дежавю. Разве не то же самое происходило три года назад? Один в один. И опять.
Она чуть не развернулась и не ринулась прочь. Остановилась только потому, что знала – идти больше некуда. К Маше? Так она живёт с мужем, и у них девятимесячный сын. Подруга, может, и не прогонит, пустит – даже на несколько дней – но вот так стеснять её Лиза сама не решится.
Ещё как вариант – гостиница, но её сначала нужно найти, а Лиза вряд ли уже с этим справится, потому что она и сейчас с трудом сдерживает желание сесть прямо там, где стоит, и разреветься от обиды и безысходности. Лучше позориться перед родителями дальше, тем более хуже она себя вряд ли уже почувствует.
Она не стала отпирать своим ключом, надавила на кнопку звонка, и, когда дверь открылась, произнесла:
– Мам, вы меня назад пустите? Хотя бы на время?
Мама без лишних слов распахнула дверь шире, приглашая, и только уже потом спросила:
– Лиз, а что случилось?
– Я от Влада ушла.
– Поссорились? – не слишком уверенно предположила мама, глядя на чемодан.
– Нет, – возразила Лиза. – Я ж говорю, ушла. Совсем. Застала его с другой в нашей постели.
– Господи, Лисичка! – выдохнула мама, хотела ещё что-то спросить, Лиза прекрасно видела, что хотела, но сдержалась.
Мама тоже всё видела и понимала, и когда Лиза сказала, что пойдёт в свою комнату, просто кивнула. Сейчас ей не требовались ни поддержка, ни сочувствие, ни жалость. В данный момент они не помогут, совсем не помогут, а сделают только хуже. Больше всего Лиза желала остаться одной, совсем одной, но в самом надёжном придающем силы месте и наконец-то выплакать, выреветь всё, что нестерпимо терзало душу. Не сдерживаясь, не смущаясь, не боясь никого перепугать и расстроить.
Чемодан она оставила прямо возле двери, а сама сделала ещё несколько шагов – до кровати – но не легла, а просто села рядом, уткнулась лицом в накрытый покрывалом край. И сразу слёзы хлынули неудержимым ручьём, и судорожный вздох вытолкнул наружу рыдания. Плечи дрогнули, живот сжался спазмом. Лиза подтянула к себе подушку, и теперь уже уткнулась в неё – чтобы это оказалось не так громко, чтобы действительно никого сильно не перепугать.
Её терзали не только боль и обида, просто жуткая обида, но ещё и злость: на себя, на мужа. И на него тоже. Это же всё из-за него. А эти обвинения – настолько несправедливые, надуманные. Потому она и не выдержала, сорвалась и сама такого нагородила.
Стыдно. Вот же её понесло. Всё намешала – прошлое и настоящее, правду и вымысел.
А может, ещё и скрытые желания?
Нет, совсем нет. У неё даже мыслей не возникало изменять мужу, тайком. Если бы захотела, она бы сначала от него ушла. Но уходить Лиза тоже не собиралась, и какие бы ни испытывала чувства (тем более, они – всего лишь отголоски давних), она бы с ними справилась. Потому что замужем, потому что подобное для неё имеет значение, большое значение. Потому что когда-то Влад ей очень помог – вытащил из холодной пустоты, из бездны разочарования, отчаяния и безнадёги, в которой она оказалась по вине другого.
Вот зачем Крайнов опять появился в её жизни? И всё испортил. Всё-всё испортил. И зачем она сама впустила его? Надо было сразу послать и бежать подальше, а не вестись на дурацкие подначки и ненужную ей запоздалую заботу.
Да, она его по-прежнему любила, но, если это чувство не провоцировать, не трогать, оно бы так тихонечко и хранилось где-то в глубине сердца, лежало осколком разбитого зеркала, но почти не беспокоило бы, не мешало нормально жить. А она ведь так и жила – нормально – вполне довольная и счастливая, пока он опять не влез.
Хотя сбежать можно и сейчас, сжечь все мосты, уволиться нафиг, даже не заходя в офис, а просто
