Его моя девочка - Эльвира Владимировна Смелик

– Подожди, – прошептала Лиза, не потому что решила на этом остановиться, а потому что… – Мы же на лестнице. Может, войдём всё-таки?

– Честно? – пробормотал Никита осипшим голосом. – Мне пофигу. Могу и прямо здесь.

Она, кажется, тоже, но…

– Нет. Давай всё-таки войдём. Там лучше. Никто не помешает. Да и возможностей больше.

Он ухмыльнулся, согласился:

– Ну только ради этого.

Вытянул ключи из кармана – хорошо хоть не оставил в машине, и не пришлось за ними тащиться – торопливо открыл замок. И когда ввалились в прихожую и захлопнули дверь, теперь-то уж точно ото всех спрятавшись и отгородившись, Лиза не удержалась, спросила:

– Да неужели ты бы и правда прямо там…

– Ну я же сказал, пофигу, – убеждённо заявил Никита, опять привлёк её к себе, притиснул покрепче, заверил: – Больше ничего не существует, кроме тебя.

Она фыркнула.

– И давно ты таким романтиком стал?

– Только что, – сообщил он, добавил строго: – И помолчи, не отвлекай. Лизка.

Потом обхватил ладонями её лицо, большим пальцем правой дотронулся до губ, надавил на нижнюю, немного отогнув вниз. Лиза прихватила его палец зубами, сжала осторожно, прикоснулась языком, по одному взгляду, по одному судорожному вдоху понимая, как Никита отреагировал на подобное.

Его ладони медленно заскользили вниз: по шее, по ключицам, по груди, добрались до нижнего края кофты, зацепили его, потянули вверх, высвобождая Лизу из ненужной одежды. И опять он дотронулся до её шеи, положил ладони на плечи, спустил с них бретельки бюстгальтера, на несколько мгновений сжал, сильно сжал, до дрожи в собственных руках – но ей не стало больно, только очень горячо – и какое-то время смотрел, просто смотрел, лаская одним только взглядом, пронзительным и жгучим, да так больше и не прикоснувшись предложил:

– Может, сначала в душ?

Лиза, тронув кончиком языка верхнюю губу, поинтересовалась:

– И кто же первый?

– Издеваешься?

– Так ты типа… вместе предлагаешь? – уточнила она смущённо, сделала большие глаза, а Никита хищно прищурился, поинтересовался:

– Добиваешься, чтобы я тебя просто взвалил на плечо и отнёс без всяких лишних разговоров?

Лиза глянула раскаянно, замотала головой, возразила испуганно:

– Не надо на плечо. – А потом придвинулась, прижалась, обвила руками его шею. – Я согласна. Хочу с тобой. – Потянулась к его губам, выдохнула прямо в них: – Хочу тебя.

На этот раз обошлось без девушек в мокрых футболках. Не одеваться же опять специально. Да и не надо, не надо, ничего лишнего не надо. Только они вдвоём, обнажённые, открытые, мокрые и всё равно изнывающие от жажды – особенной, чувственной. И тёплые упругие струи воды, и дорожки из мыльной пены, сбегающие по спине, груди и ногам, и долгие поцелуи, и дразнящее медленное движение ладоней вниз по животу, заставляющие трепетать от нетерпения и предвкушения.

Она осторожно прикусывала его губы, когда он ласкал её, ловила каждое движение пальцев, то нежное и осторожно, ещё больше возбуждающее и дразнящее, то сильное и твёрдое, сжимала его ладонь до дрожи напряжёнными бёдрами, чувствуя, как внутри её тоже что-то напряжённо сжимается, вот-вот готовое сорваться, словно до предела закрученная пружина, и тоже ласкала его, ощущая пульсирующий жар набухшей плоти под собственными пальцами.

Если бы не вода, они бы, наверное, просто вспыхнули от бушующего в них огня. Потому что каждый не только наслаждался сам, но и, даря наслаждение другому, впитывал его ощущения, жил в его теле, жарко откликавшемся на ласки. Одна сумасшедшая разрядка на двоих – до полного изнеможения, до бессилия, один громкий стон на двоих, одна страсть на двоих, и одна на двоих запредельная всепоглощающая нежность.

Глава 50

Лиза открыла глаза, увидела тёмный взъерошенный затылок, и сразу защемило в груди. Она хотела придвинуться ближе, но вовремя спохватилась. То, что случилось вчера… ну, это не удивительно.

Между ними всегда была сумасшедшая химия, почти с самой первой встречи. Но на одной химии ничего крепкого и надёжного не построишь. Они оба знают об этом точно. А лёгкие ни к чему не обязывающие отношения ей сейчас не нужны. Да ей никакие не нужны. И они ведь не зря оказались сейчас на разных краях кровати, а не проснулись в обнимку, как часто бывало раньше.

Недаром существует народная мудрость «В одну реку не войдёшь дважды». Но Лиза и не собиралась. А волнение в груди не только сладкое и нежное, но ещё и с жёсткой горчинкой, легко перебивающей всё остальное.

Да, вчера было хорошо. Но только потому что воспринималось игрой, осознанным помешательством, настоящим моментом – единственным и неповторимым – без заглядывания в будущее и планирования перспектив. Но больше уже не удастся воспринимать только так.

Будущее вопрошает «А что дальше?», и гораздо легче, когда не имеешь конкретного ответа, когда можно только мечтать и предполагать, потому что прошлому нечего предложить, а у тебя нет способности его предсказывать. Вот только не в данном случае.

Ей не нужно быть прорицателем, чтобы убеждённо заявить – не вый-дет. А прошлое подпрыгивает, размахивая руками, чтобы его заметили. Но его и без этого трудно не заметить, не услышать, как оно голосит во всё горло: «Было! Уже было! Уже проходили! И ты прекрасно знаешь результат».

Да, было. Да, знает. Слишком хорошо знает и помнит. И неужели она так и будет бегать по кругу, словно цирковая лошадка? Расставание с одним перебивать быстрыми отношениями с другим. И ладно хотя бы с разными, а тут…

Насмешка судьбы – отвлечь от печальных переживаний, но ещё более сильными, подсунув того, с кем Лиза уже прошла через подобное. Конечно, она бы не отправилась кого-то искать специально, хотя мысли и возникали. А тут и идти никуда не понадобилось, «он сам пришёл». Вот всё и случилось просто потому, что Никита удачно оказался под рукой.

Хотя, скорее всего, Лиза и сама точно так же оказалась под рукой. Он ведь тоже недавно расстался с девушкой, и ему тоже требовалось отвлечься. Ведь если бы… если бы Лиза действительно была ему нужна, он бы приехал за ней