Добро и Зло - Sergei Yeshin
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иисус говорит: «я не праведников пришёл призывать к покаянию, к перемене жизни, но, грешников». Где же, какие же были эти праведные? Неужели один Никодим? Но, и Никодим, нам представляется человеком добрым, но заблудшим. Мы так привыкли к тому, по меньшей мере, странному толкованию, что фарисеи и какие-то злые Иудеи распяли Иисуса, что тот простой вопрос о том, где же были те не фарисеи и не злые, а настоящие Иудеи, державшие закон, и не приходит нам в голову.
Стоит задать себе этот вопрос, чтобы все стало совершенно ясно. Иисус несёт своё учение в мир среди народа, державшегося закона, определявшего всю жизнь людей и называвшегося законом Бога. Как мог отнестись к этому закону Иисус? Всякий пророк – учитель веры, открывая людям закон Бога, всегда встречает между людьми уже то, что эти люди считают законом Бога. Проповедник не может избежать двоякого употребления слова «закон», означающего то, что эти люди ложно считают законом Бога. Раз проповедник пытается что-либо проповедать, называя это «истинным, вечным законом», то он должен обозначить и «их закон», ошибочный закон оппонентов.
Но, мало того, что не может избежать двоякого употребления этого слова, проповедник часто не хочет избежать его. Он умышленно соединяет оба понятия, указывая на то, что в том ложном, в его совокупности, законе, который исповедуют те, которых он обращает, что и в этом законе есть истины вечные. И всякий проповедник эти-то знакомые обращаемым слушателям истины и берёт за основу своей проповеди. То же самое делает и Иисус среди Евреев, у которых и тот и другой закон называется тем же словом «Тора».
Иисус по отношению к писаному закону (Торе) и ещё более к пророкам, в особенности Исаии, слова которого он постоянно приводит, признает, что в еврейском законе и пророках есть истины вечные. Истины Божественные, сходящиеся с вечным законом, и их-то, как изречение – «возлюби Бога и ближнего» – берёт за основание своего учения.
Позже Павел, начиная свою проповедь среди язычников, будет пользоваться тем же приёмом. Он найдёт среди идолов памятник «Неизвестному Богу» и, начав проповедь, представит дело так, что «Он» и есть «Истинный Бог», которому язычники, сами того не подозревая, поклоняются. Павел найдёт зёрна истины – «пшеницу» – в языческих законах, а также укажет и на «плевелы», растущие там же.
Иисус много раз выражает эту самую мысль (Луки, X, 26). Он говорит: «в законе что написано? Как читаешь»? И в писаном общепринятом языческом законе можно найти вечную истину, если знаешь где искать. И Он указывает не раз на то, что заповедь их закона, о любви к Богу и ближнему, есть на самом деле заповедь закона вечного (Матфей, XIII, 52).
Иисус, после всех тех притч, которыми он объясняет ученикам значение своего учения, в конце всего, как относящееся ко всему предшествующему, говорит: «поэтому-то всякий книжник, то есть грамотный, наученный истине, подобен хозяину, который берёт из своего сокровища (вместе, безразлично) и старое и новое».
Святой Ириней, а за ним и вся Церковь, точно так и понимают эти слова, но совершенно произвольно и нарушая тем смысл речи, придают этим словам значение того, что всё старое – священно. Смысл ясный тот, что кому нужно «доброе», тот берёт не одно новое «доброе», но и старое «доброе» и, что потому, что это доброе старое, его нельзя отбрасывать.
Хочу ещё раз обратить ваше внимание на то, что Иисус не приносит какого-то своего «нового» учения, но, он и не находит старого в приемлемом для его исполнения виде, ибо этот практикуемый закон испорчен. Таким образом, выражение «Учение Иисуса» есть не что иное, как пример того, как нужно относиться к существующим писаниям и писаному закону, отыскивая смыслы по уму и совести.
Учение Иисуса – есть ни что иное, как рассудительное по уму и совести отношение уже существующим учениям и законам.
Иисус говорит, что Он не отрицает того, что в писаном законе вечно. Он не мог утверждать весь закон, но Он не мог также и отрицать весь закон и пророков. Тот закон, в котором сказано: «люби ближнего, как самого себя», и тех пророков, словами которых Он часто высказывает свои мысли…
Давайте ещё разберём выражение: «Закон и Пророки до Иоанна, а отныне Царство Божие усилием берётся».
Я предлагаю следующий вариант понимания: во-первых, и это принципиально, необходимо заменить Иоанна на Иисуса. Именно Иисус подбивает бухгалтерию всех старых законов и пророчеств. Иоанн здесь ни причём! Это раз!
Далее, всё законы уже были написаны, ещё от Моисея. Слуги «князя» их переписали и адаптировали под себя. Потом пришли пророки и указали на искажения, так же написали пророческие книги. Эти книги вновь были искажены. И так, несколько раз. Пророки обличают. Слуги «князя» бьют их камнями, а их книги снова искажают.
Тогда Бог дал «княжеским» слугам возможность полностью само-выразиться, высказаться и записать свои высказывания, зная, что те сами упадут в свою же яму. А, именно, им позволено было создать их собственный писаный закон и объявить его истиной в последней инстанции. После чего писаному закону было дано время на «затвердевание». И после того, как закон приобрёл широкую известность и даже был переведён на другие языки так, что его уже было нельзя изменить, Бог прислал инструкцию – «как из этого писаного закона извлекать истину». Главным критиком и учителем выступил Иисус. Соответственно, после Иисуса писать новые писания и пророчества уже хватит, ибо всё уже и написано, и сохранено.
Теперь наступило время, когда нужно только исполнять, прикладывая усилие к разделению плевел от зёрен истины в писаниях. В Торе присутствует истина в достаточном количестве, которая и есть «пшеница». Пусть вперемешку с «плевелами», но она там имеется в достаточном количестве. Правду необходимо беречь и, чтобы случайно её не повредить, лучше оставить «плевелы» расти вместе с «пшеницей», до поры! То есть, не трогать Тору. Не нужно выкорчёвывать ошибки, чтобы, искореняя плевелы не повредить и правде. Но, пусть будет там (в Торе) всё, ибо, в своё время разные места будут понятны.
