Дикие персы - Вадим Панов

— Почему?

— Она слишком умна.

— Без умных Великий Дом не устоит, — медленно ответила Всеслава. — Искусство правления заключается в том, чтобы короне преданно служили даже те, кто терпеть друг друга не может.

— Всеведа не только умна, но и опасна. И занимает слишком важную должность, — горячо продолжил барон. — Приказ внутренней безопасности — ключевой во всём «секретном», а сейчас им руководит женщина, которой я не доверяю.

Королева поняла, что любимый закусил удила, однако поддаваться напору не собиралась и выбрала компромиссный вариант:

— Договоримся так: пусть Всеведа совершит ошибку, пусть даст тебе в руки хотя бы слабый козырь, и обещаю, что мы немедленно вернёмся к этому разговору.

— Но…

Но Всеслава тут же дала понять, что считает тему закрытой.

— А сейчас одевайся: ты не можешь предстать перед подданными полуголым!

— Очаровательный костюм, Всеведа.

— Спасибо, Ожега.

— Строгий, но изящный. И сидит великолепно… Это Фанор Турчи?

— Нитам Кумар, — коротко ответила вице-воевода.

И едва сдержала удовлетворённую усмешку, заметив изумлённо приподнявшиеся брови Ожеги.

— Я думала, Нитам шьёт только вечерние платья.

— Мы с ним старые друзья, и Нитам решил побаловать меня на прошлый день рождения: сам придумал фасон и сам сшил.

— Это многое объясняет, — улыбнулась пришедшая в себя воевода «секретного».

— Совершенно верно.

— Странно, что ты раньше его не надевала.

— Как-то не складывалось.

Теоретически «светский» разговор можно было заканчивать: отчёты Всеведа сдала начальнице ещё утром, прочитать их Ожега явно не успела, а даже если и прочитала, говорить о делах в преддверии большого совещания не имело смысла. Однако воевода мялась. Так очевидно мялась, что Всеведе даже стало немного жаль девчонку, но не настолько, чтобы помогать ей выстраивать диалог. Вице-воевода молчала, преданно разглядывая командира, и дождалась:

— Я слышала, к тебе заходила Ярина? — выдавила наконец Ожега.

— Вчера утром.

— Я только узнала.

«Возможно, но это ничего не меняет».

Всеведа изобразила на лице выражение сосредоточенного внимания, но вновь промолчала, никак не прокомментировав высказывание замявшегося руководства.

— Я понимаю, что должна удерживать Ярину от подобных визитов, но она… Мы…

— Она совсем недавно возглавляла «секретный», — сжалилась Всеведа. — И поэтому ей интересно всё, что у нас происходит.

— Верно.

«А ты у неё в кулаке. Как, собственно, было всегда. Ты очень хочешь проявить самостоятельность, но не можешь: тебе не позволяют. Выходки старшей „подруги“ тебя унижают, но ты не в состоянии их прекратить».

— Я хочу сказать, что Ярина больше не командует «секретным», — неожиданно сообщила Ожега. — Что бы она тебе ни говорила, это её личное мнение. Мне нужна ты.

— Спасибо.

«Надо же, болонка демонстрирует независимость?»

— Я знаю, что ты обо мне думаешь. Что все обо мне думают. — Слова давались Ожеге с большим трудом. — В целом это справедливо, но я собираюсь всё изменить.

«Ха. Ха. Ха».

Однако вслух умная Всеведа произнесла другое:

— Если тебе нужна моя поддержка, она у тебя есть. Я знаю, что такое субординация, и собираюсь подчиняться только своему командиру.

— Спасибо.

— Не за что.

А в следующий миг диалог был прерван громогласным:

— Её величество королева Всеслава!

И участники совещания поспешили по своим местам.

Точнее, не совещания даже, а расширенного совета, на котором присутствовали жрицы, каждая с двумя помощницами, бароны, каждый с двумя наиболее знатными дворянами домена, воевода Дочерей Журавля и воевода «секретного» полка со всеми старшими офицерами, представители казначейства и секретарь Её величества фата Ямания.

Всеслава появилась из боковой дверцы, как обычно, в сопровождении Мечеслава. Появилась буднично, всем видом показывая, что у них деловое мероприятие, а не пафосная церемония, однако протокол «рабочих встреч» был выдержан до последней запятой: присутствующие склонились в глубоких поклонах и пребывали в верноподданных позах всё то время, что королева шла к стоящему во главе стола креслу, и, лишь когда Её величество закончила движение, получили местный аналог команды «вольно!».

— Прошу садиться.

Поскольку состав участников совещания был идентичен расширенной версии Большого Королевского совета, рассадили присутствующих в точном соответствии с его протоколом. За главным, «королевским» столом только избранные: бароны, жрицы и две воеводы. За их спинами первый ряд «пристяжных»: знатные и «перспективные», сидящие на важных должностях, и те, кого будут продвигать, на кого делают ставку кланы, и главный из них — клан королевы. В первом ряду те, кому, возможно, будет дозволено зачитать справку или фрагмент отчёта, кому не мешает «засветиться» перед королевой, а если повезёт, то и высказать своё мнение. А вот Всеведе досталось место во втором ряду «пристяжных», где размещали молодых участников, которые только привыкали к присутствию на важных мероприятиях, и старых, чья звезда вряд ли засверкает ярче, чем теперь.

Место во втором ряду Всеведа получила впервые, но о готовящемся оскорблении узнала заранее и подготовилась: расположилась в кресле с привычной грацией, сохраняя на лице выражение спокойного высокомерия. Краем глаза заметила тех, кто улыбался в её адрес особенно гадливо, но ничего в ответ не продемонстрировала.

Да и королева не позволила. Едва последний участник совещания занял своё место, Всеслава выпрямилась в кресле и громким, хорошо поставленным голосом объявила:

— Мои любезные подданные. Наша сегодняшняя встреча посвящена окончательному, перед официальным оглашением, обсуждению распорядка праздника. Но прежде, чем фата Ямания огласит его нынешнюю версию, я намерена сообщить, что бракосочетание будет не только пышным, но и максимально открытым.

У Ярины и Ожеги, уже неделю умолявших Всеславу отказаться от некоторых мероприятий ради безопасности, вытянулись лица.

— Ужасные события, связанные с возвращением скверны Галла, нанесли чувствительный удар по Зелёному Дому. Мы потеряли жрицу и барона. Мы едва не раскололись, и я считаю, что пышное и яркое празднество лучше любых заявлений покажет, что Великий Дом Людь силён и един как никогда.

The Office Pub

Санкт-Петербург, улица Казанская,

22 апреля, пятница, 22.18

Вы обратили внимание на то, как рано я сегодня поднялся? В одиннадцать утра уже снимал показания с интеллигентной соседки интеллигентной Александры Владимировны, то есть глаза продрал в половине девятого, то есть фактически глубокой ночью. Но что делать — я такой, готов пойти на любые жертвы ради установления истины. Я выбрал свой путь, я преследую зло и восстанавливаю справедливость, я…