Бремя прожития, или Неисповедимы пути журналистские - Александр Юрьевич Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бродячие коты вылезли из своих укромных дыр на свет божий. Брезгливо дергая хвостами, они уселись на самом краю лужи и, вытянув шеи, воодушевленно лакали быстро высыхающие на горячем асфальте остатки теплого летнего ливня. Жирная блестящая ворона, прохаживаясь неподалеку, громко возмущалась кошачьей бесцеремонностью. Она впервые за полтора месяца закрыла свой вечно разинутый из-за жары клюв.
* * *
Р.S. Как сообщила в понедельник городская служба спасения, особых происшествий и ЧП гроза не причинила. Поступил единственный звонок: на улице Профсоюзной, 25 из-за неисправности водостоков вода заливала подъезд жилого дома. Сигнал был переадресован коммунальщикам.
«Северная правда», 20 июля 1999 г
Часть шестая
БОЛЬШЕ КАНАЛОВ ХОРОШИХ И РАЗНЫХ
МАМАЙ НА РЕТРАНСЛЯТОРЕ
Самая высокая телевышка области может рухнуть, не начав работу.
«Проезжая мимо станции, с меня слетела шляпа», – сказал классик. Аналогичный случаи произошел на днях и со мной, когда довелось проезжать от Антропова к Галичу, как раз мимо строящегося возле самой дороги нового телевизионного ретранслятора. Несомненно, что высота 350-метровой вышки впечатляет, и, стоя непосредственно возле нее, голову приходится изрядно запрокидывать, чтобы взглянуть на плывущую между облаков верхушку.
Но шляпа слетает не от запрокинутой головы, а раньше, когда еще только подходишь к возводимому здесь комплексу. Слетает потому, что волосы встают дыбом от увиденного. Большое двухэтажное здание, почти готовое к проведению внутренних отделочных работ, мрачно зияет темными глазницами выбитых окон. В огромных аппаратных залах под ногами противно хрустит битое стекло. Всюду мрак, уныние, запустение, строительный мусор.
Двери находящихся рядом каких-то небольших подсобных помещений распахнуты настежь, и в их сумеречной глубине щерятся раскуроченные щиты и шкафы. Какой мамай прошел здесь? Хотя ответ на вопрос этот можно найти достаточно легко. Руку к разгрому, несомненно, приложила местная молодежь. Правомерней будет другой вопрос. Кто допустил, чтобы такой крупный и важный объект, пусть и «замороженный» из-за недостатка средств, остался без пригляда, без охраны? Можно предположить, что по причине удаленности и низкой оплаты сторожей сюда найти трудно. Но неужели это объективные причины, оправдывающие разрушение незаконченного строительства?
Или, может, не очень-то и нуждается наша область в мощном радиотелевизионном ретрансляторе? Еще как нуждается. Во многих районах не то что две телепрограммы, а одно ОРТ с трудом принимают. Посмотрите, какой лес антенн взметнулся над крышами домов жителей Парфеньевского района или других, из-за удаления оказавшихся в зоне неуверенного приема и не имеющих собственных ретрансляторов. Вот почему ограниченное число зрителей имеет доступ даже к местным программам ГТРК «Кострома». Даже известные спорщики, депутаты думы, на сей раз наверняка выскажутся однозначно: новый ретранслятор области нужен позарез. Так неужели из-за того, что именно в данный момент нет средств его достроить, надо отдать «незавершенку» на растерзание вандалам? Достраивать, его все равно придется. Так как, по словам одного из крупных областных связистов, Костромская область по охвату населения телевещанием находится на предпоследнем месте в России. А позади нас отнюдь не соседние Ивановская или Ярославская, где, как можно было бы предположить, средства связи находятся примерно на одном уровне, а весьма далекая область – Магаданская. С трудом верится, но это факт. Стыд и позор!
На газетной полосе словами достаточно трудно передать все краски этой безобразной картины. Но буквально во все углы этого с душой нараспашку объекта заглянули со своей камерой тележурналисты компании «Настя». Их, без сомнения, горький репортаж опять же смогут увидеть только жители Костромы и близлежащих деревень. Потому как новый Галичский ретранслятор и должен был стать самым мощным, самым высоким в области.
Давно я был наслышан о строительстве нового ретранслятора в Галиче, давно хотел увидеть все воочию. И вот довелось. Как и любое сложное инженерное сооружение, своим видом вышка доставляет определенное эстетическое удовольствие. Есть у нее сейчас и более конкретная польза. Бродящие в окрестностях грибники теперь не боятся заблудиться – такой ориентир виден издалека.
Внизу тихо, лишь несмолкаемую песню тянут кузнечики. А от вершины мачты доносится однообразный глухой шум. Это не стихающий на такой высоте ветер гудит в стальных конструкциях и тросах растяжек. О чем поет он, пролетая над бескрайними российскими просторами и наткнувшись на еще один памятник бесхозяйственности? Слышит ли нескончаемую боль в русской душе от всего происходящего, не смеется ли над несбыточной мечтой, что все образуется, тогда и заживем? Гудит ветер, ему не до суетных устремлений и желаний.
Что же станется с самой высокой в нашей области вышкой? Неужели проржавеет она без эксплуатации да грохнется в одночастье, переполошив окрестных ворон? Промитингуют они над местом кастастрофы и разлетятся по своим улусам.
Даже в программах претендующих на власть политиков, в их предвыборных речах, где, как правило, обещают все и вся, не доводилось слышать о желании достроить ретранслятор. Или, может, выгодно кому-то держать население вдалеке от многочисленных телеканалов, хороших и разных. Но для отрезанных подобным образом от мира лю-ей происходящие где-то там политические баталии выглядят по меньшей мере наивной мышиной возней. Куда важней для какой-нибудь тети Кати или бабы Мани настроение и самочувствие ее ненаглядной буренки, захромавшей вдруг вчера на левую переднюю.
Так что вывод можно сделать однозначный. Как только появятся деньги, ретранслятор надо достраивать. Но пока следует принять все меры, чтобы сохранить уже сделанное от разграбления и разрушения.
«Костромской край», 12 сентября 1995 г.
Мы будем жить теперь по-новому
В ЦЕНТРЕ ЗОНЫ
Изучал ли кто-нибудь, когда-нибудь и где-нибудь во всех подробностях вопрос о том, как меняются политические умонастроения людей в зависимости от того, сколько и каких каналов телевидения они имеют возможность смотреть?
Вспомните прорыв несколько лет назад в наш телеэфир тогда еще Ленинградского телевидения. Его мощнейшие, с четко выраженной полярностью программы, («600 секунд», «Пятое колесо» и другие) однозначно сделали свое дело. По мнению одних – просветили, открыли глаза на творящееся в стране, по мнению других – оболванили, чуть ли не зомбировали. Совсем недавно вроде бы это было, а уже история. И хотя она, история, как известно, не терпит сослагательного наклонения, представьте только на мгновение, что мы не смогли бы в свое время начать смотреть Ленинград. Теперь-то нетрудно понять, насколько бы мы оказались обойденными, как поскуднел бы наш информационный паек, подпитываемый тогда только одиозным официозом программы «Время».
Мы теперь это понимаем, но как быть тем, кто не имел возможности смотреть что-нибудь, кроме первой программы, ни тогда, ни теперь. Думаете,
