Могучая крепость - Дэвид Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глаза Латика сузились, и Гектор почти почувствовал, что он следует той же логической цепочке, которую Гектор уже исследовал. Затем первый лейтенант слегка кивнул и повернулся к одному из гардемаринов, стоявших поблизости.
— Передайте моё почтение капитану, мастер Жонес, и сообщите ему, что мы заметили два галеона, направляющихся почти точно на север, на расстоянии около четырнадцати миль, идущих с северо-запада на север, и мастер Аплин-Армак, — первый лейтенант слегка улыбнулся Гектору, — твёрдо придерживается мнения, что по крайней мере один из них — большой, недавно оборудованный галеон на службе Церкви.
— Так точно, сэр! — пропищал юный Жонес. Ему было едва ли больше двенадцати лет, и он казался Гектору абсурдно юным… несмотря на то, что к тому времени, когда ему самому стукнуло столько, он был в море уже три года.
Гардемарин полу-бегом бросился к люку, но затем замер, так как Латик кашлянул достаточно громко, чтобы его было слышно даже сквозь шум ветра и волн. Мальчик секунду смотрел на него огромными глазами, затем поспешно выпрямился и вытянулся по стойке смирно.
— Прошу прощения, сэр! — сказал он, а затем повторил сообщение Латика слово в слово.
— Очень хорошо, мастер Жонес, — подтвердил Латик кивком, когда он закончил, и гардемарин снова стрелой бросился прочь. Гектор посмотрел ему вслед и вспомнил время, когда он сам исказил сообщение, и не какому-нибудь простому «первому-после-Бога» капитану. Он был уверен, что умрёт от унижения прямо на месте. И, предполагая, что он пережил это, он знал, что капитан Тривитин бросит на него Взгляд, который был бы значительно хуже, когда он услышал об этом проступке.
«Я полагаю, было не так уж плохо, — напомнил себе мичман, сумев не улыбнуться, когда Жонес исчез в главном люке, — что Его Величество всё-таки простил меня».
* * *
— Итак, Рахсейл, что ты о нём думаешь? — спросил коммодор Вейлар, поднявшись по трапу из-под кормовой палубы, и капитан Рахсейл Абат, командир галеона Флота Деснерийской Империи «Архангел Чихиро», быстро повернулся к нему лицом.
— Прошу прощения, сэр Хейрам. — Капитан отдал честь. — Я не знал, что вы выйдете на палубу.
— Ну, до этой самой минуты я и не выходил, — сказал Вейлар немного раздражённо. Коммодор был крепко сложенным мужчиной, чьи тёмные волосы начинали седеть на висках. В его аккуратно подстриженной бороде тоже было несколько седых прядей, но его тёмные глаза были острыми и внимательными.
Его сопровождал отец Авбрей Лейрейс, его капеллан, в пурпурной сутане, отмеченной огненным знаком Ордена Шуляра.
— Да, сэр. Конечно, вы не выходили, — быстро ответил Абат, но в его голосе по-прежнему звучали те же нотки полунасмешливого извинения, и он выглядел так, как будто собирался ещё раз отдать честь, так что Вейлару было трудно не поморщиться. Он знал, что ему повезло иметь такого опытного флаг-капитана, как Абат, но ему хотелось бы, чтобы после более чем трёх тысяч миль и трёх с половиной пятидневок плавания капитан забыл, что он был связан — отдалённо, и только по браку — с графом Хэнки.
— Нет причин, по которым вы должны были понять, что я здесь, пока я не заговорил. — Коммодор попытался (в основном успешно) скрыть преувеличенное терпение в своём тоне и довольно многозначительно взглянул на вперёдсмотрящего, чей доклад вызвал его на палубу.
— Похоже, что это, скорее всего, черисийский галеон, сэр, — сказал Абат в ответ на подсказку. — Дозорный должен был заметить его раньше, но он всё ещё в добрых одиннадцати или двенадцати милях от нас. Тем не менее, он достаточно близко, чтобы мы могли хорошо рассмотреть его паруса, и у него, очевидно, новая парусная оснастка. У него также поднято много парусов для таких погодных условий, и он направляется прямо к нам. — Он слегка пожал плечами. — Учитывая, что почти всё вооружённые корабли, курсирующие в этих водах, большую часть года были черисийскими, я сомневаюсь, что кто-нибудь, кроме черисийца, отправился бы в плавание, чтобы осмотреть кого-то, кого он определённо не определила как друга.
Вейлар медленно кивнул, обдумывая анализ Абата насчёт хода мыслей капитана другого галеона. Он решил, что он имел смысл, а, после двадцати шести лет службы Короне, у него самого было более чем достаточно офицерского опыта, чтобы оценить то, что предположил его флаг-капитан о мыслительных процессах вероятного черисийца. К сожалению, он был гораздо менее квалифицирован, чтобы оценить некоторые другие факторы, влияющие на развивающуюся ситуацию, поскольку почти весь его собственный опыт был получен на берегу, в основном в качестве командира кавалерии в Имперской Армии. Как и в большинстве сэйфхолдийских королевств, традиционная деснерийская практика всегда заключалась в назначении армейских командиров на боевые корабли (которых у империи было очень мало), на каждом из которых был опытный моряк, чтобы воплощать их решения и приказы в действие. В конце концов, именно в этом и заключалась работа командира боевого корабля — сражаться, а у профессионального военного были более важные заботы, чем технические детали того, как заставить корабль идти туда, куда он должен был идти.
«Или, в любом случае, такова теория, — кисло сказал себе Вейлар. — И я полагаю, что, если быть честным, это всегда достаточно хорошо срабатывало против других людей, которые делают то же самое. К сожалению — снова прозвучало это слово — Черис так не делает. И не делает в течение долгого времени».
Как верный подданный Мариса IV и послушный сын Матери-Церкви, сэр Хейрам Вейлар был полон решимости преуспеть в своём нынешнем назначении, но у него было мало иллюзий относительно собственных знаний о военно-морских делах. Он был не в своей тарелке (он мысленно поморщился от собственного выбора фразы), как командир одного из новых галеонов военно-морского флота, не говоря уже о целой эскадре, и именно поэтому он был так благодарен Абату за его опыт.
Даже если ему и хотелось время от времени пнуть капитана по заднице.
— Вы сказали, он направляется к нам, капитан, — сказал Вейлар через мгновение. — Вы имеете в виду, что он преследует нас?
— Похоже
