Клан Мамонта - Сергей Калашников

Видимо, сказались полученный опыт и заранее созданные запасы материалов — уже к концу июля «ломовые» объёмы работ были завершены. А отделкой и удобствами можно заниматься хоть всю жизнь, даже зимами, если помещения уже закрыты и отапливаются. Основные силы переместили на осушенное болото, которое пока не стало настоящим лугом — потому что не успело. Тут, как и обещал Петя, имелся хороший слой торфа. Его прессовали в брикеты, сушили и в тут же возведённой печи переводили в торфяной уголь — он терял при этом около половины веса, но не издавал при горении настолько неприятного запаха — то есть годился и для отопления помещений, и для кухонных плит, и даже в кузнечный горн, на худой конец.

Сразу две проблемы глобального характера оказались решены не только для настоящего момента, но и на ближнюю перспективу. Заготовляемые же дрова, преимущественно берёзовые, тоже в специально построенной печи прокаливали, извлекая из них уксус. Оставшийся уголь так и использовали в качестве угля, а уксус, дав оттуда испариться ацетону и древесному спирту, сливали в большие сосуды — он ждал привоза с севера жира, чтобы сделать из него стеарин для свеч и солидол для смазки.

До начала больших заготовительных работ оставалось еще около месяца, когда пришедшая на лодке Ленка поставила перед Любой полную корзину желудей. Спелых, когда в это время они были ещё далеко не готовыми к сбору. И не гнилых, тогда, когда все контрольные партии из погребов или корзин, висящих в сухих местах, давно и надёжно пропали.

— Помните, осенью уронили часть груза по пути от дубравы? — напомнила она. — Так вот, в проточной воде они пролежали до средины лета, почти до нового урожая, и ничего им не сделалось.

— А почему их не унесло? — удивился Саня. — Нет, я понимаю, что крышка удержалась, но саму-то корзину должно было просто укатить течением.

— Половодья в этом году не было, — напомнила Люба. — Или корзина за что-то зацепилась?

— Было немного. Как раз ветка упавшего дерева её и задержала, а я сквозь воду увидела и достала.

Жёлуди высушили, размололи в муку и проверили выпеченный хлеб на вкус. Вполне прилично. А потом был объявлен конкурс на проект лучшего подводно-проточного желудехранилища. Такого, чтобы и подо льдом можно было найти место, где сделать прорубь, чтобы до них добраться, и весной в случае ледохода не потерять сделанные запасы. А то год на год не приходится — на реке всякое может случиться.

В это же время с юга вернулась лодка, отправленная за солью. Большая лодка — привезла она около тонны груза за один рейс. Но сам поход продлился три месяца — возвращение вверх по течению на вёслах стоило огромных трудов. Гребцы выматывались, преодолевая встречное течение, вычитавшее свою скорость из и без того невысокой скорости отяжелевшего от груза кораблика — медлительность тяжелой лодки вышла боком.

Снова из забытья поднялся вопрос о моторе. Но у Сани так ничего с болтами и не получилось — куча стараний, множество хитростей, а на выходе только жалкие уродцы. Была бы хоть медь, он бы отлил хоть что-то работоспособное, но имелось только железо.

Прозвучавшее в процессе коллективных воспоминаний слово «метчик» ни капельки не помогло. То есть, даже представление о том, что этим устройством нарезают резьбу в отверстиях и как оно выглядит, оказалось бессильным перед суровой реальностью. «Знаю что нужно, но не знаю как это сделать» — сработало в очередной раз со всё той же неуклонной несгибаемостью.

Ещё одно волшебное слово «токарно-винторезный» помогло ещё меньше — от него Ваня окончательно ушел в себя и в мысли о том, как решить задачу нарезки резьбы при помощи токарного станка. Для начала, хотя бы наружной — на цилиндрической поверхности. Тем временем Веник вернулся ко всё так и не собранным деталям для большого образца — два тонких четырёхмиллиметровой толщины стальных диска диаметром по полметра так и не удалось надёжно скрепить на заданном расстоянии друг от друга, сдавив через толстое, десятисантиметровой толщины кольцо — давить было нечем. Учитывая, что внутри должно попеременно создаваться то, давление, то разрежение — «вприкладку» к опоре задача тоже не решалась. Лучше всего выходило сложить элементы один на другой и просто прижать сверху грузом.

По этому пути и пошёл, водрузив основание на кованый треножник и нагромоздив сверху рычагов с грузами — плотничать он умел, и нехитрые поковки ему вполне удавались. Заслонку, похожую на поршень, сделал для простоты всё из того же дерева, как и шток. То есть поначалу повторил основные идеи игрушечного макета. Только второй, маленький цилиндр сделал из керамики. Поршень, как и у насоса, снабдил кожаной прокладкой. И большая машина заработала точно так же, как и маленькая.

Надетое на ось колесо с лопатками крутила, даже когда то опустили в воду. Медленно, но уверенно — совершенно не спотыкалась. Если не считать того, что останавливалась, стоило чуточку придержать это колесо рукой. Явно не хватало давления в котле. Подогревать его сильнее было опасно — заслонка, всё-таки деревянная, может просто сгореть. Но вот остудить водой верхнюю крышку никто не запрещает — заметно, что при работе она заметно нагревается.

Вскоре эта крышка превратилась в кастрюлю с весьма непрочно прикреплённым дном, прикрепленным к берестяной стенке на смолу, смешанную с углем.

Ситуация улучшилась — вал стал преодолевать большее усилие. Вот тут и пришло время провести измерения. Пусть и не слишком точный термометр уже имелся. Набор гирь — тоже. И достигнутые характеристики стали заметно превышать чувствительность применяемых средств измерения. Насколько они близки к своим аналогам из прошлой жизни — кто его знает? Наверно, близки, потому что Светка делала их, следуя классическим инструкциям.

А когда появились цифры — пришла пора заглянуть в справочник по физике, где куча формул, над которыми стоит напрячь мозги. Освежить в памяти основные законы и навыки в алгебраических преобразованиях.

Веник засел за расчёты. Вспомнил, что нельзя забывать о необходимости отсчитывать температуру от абсолютного нуля, что давление связано с температурой газа линейным соотношением, что… он неплохо сёк в этом в школе, а чтобы наложить сведения из учебника на данные из справочника — просто нужно напрячь мозги. И, что очень здорово — в его распоряжении действующая установка, которую легко разбирать и что-то в ней изменять — июль и август ушли на теорию работы этой самой машины и проверки предсказанных результатов. Для машины именно этой конструкции.

Открылись и некоторые её секреты. Например, заслонку следовало выполнить из материала низкой теплопроводности, чтобы она хорошо перекрывала тепловые потоки. А вот её толщина значения не имела. Но желательно было сделать массу поменьше, чтобы не тратить слишком много энергии на перемещение этой штуковины туда-сюда.

К тому же, для увеличения усилия нужно было увеличить диаметр рабочего цилиндра, но это напрямую связывалось с объёмом котла. А, поскольку для увеличения скорости нагрева воздуха от горячей стенки и остывания от холодной, толщину зазора между ним и этими стенками следовало делать тоньше… в общем, картинка прояснилась.

Тут же стало понятно и усилие, нужное для прижима крышек друг к другу, и то, насколько крепко следует прижимать к котлу рабочий цилиндр, температуры в разных местах, усилия. Кое-что начало поддаваться расчётам. В том числе даже мощность удалось, хоть и грубо, но оценить. Она при существующих размерах сильно не дотягивала до киловатта.

В процессе переделок и проб разных соотношений стали понятны и способы соединения этого чуда техники в единую конструкцию — весь крепёж вынесли наружу и в основу его положили клин, забиваемый в удлинённое кольцо (вроде цепного звена), накинутое на заранее сделанные выступы. Смотрелось некультурно, громоздко. К тому же для ремонта могли потребоваться услуги кузнеца… хотя, как раз о надобности в ремонтах ничто не говорило — аппарат работал всегда надежно. В нём было нечему ломаться.

На первом рабочем экземпляре долго возились с заслонкой — её сделали пустотелой из тонкого листа. К счастью, не было нужды обеспечивать герметичность этой детали. И очень мучились с подгонкой рабочего поршня.

Опробовали машину на катамаране уже осенью, в октябре, когда закончили заготавливать тростник. Гребное колесо расположили между поплавков сзади, а Стирлинг — на платформе. Усилие передавали через ремень. В общем-то, судно двигалось, хотя, хотелось бы побыстрее. В обслуживании ничего сложного не было — подкидывай дрова и всё. Неудобства вызывались тем, что останавливалась это сооружение медленно. Примерно, со скоростью остывания нижней стороны котла. Но плеснуть в топку воды при случае не возбранялось.

Словом, как-то оно ехало.