Арсенал эволюции - Андрей Морголь

пробираться к нему. Я заметил, что в процессе нашего перемещения вдоль

стенки ораторствующая женщина по-прежнему находилась к нам лицом.  Что

ж, и  это вполне  удобная волшебная  примочка, хотя  думаю, многие  из

присутствующих здесь не отказались бы уточнить, как обстоят дела с  ее

задней частью стройного тела.

    Когда мы подошли к волшебнику,  я заприметил одну важную деталь  —

его взгляд.  Как он  смотрел на  нее! Это  выражение лица  всем  очень

хорошо знакомо:  когда  вот-вот  из приоткрытого  рта  начнут  свисать

слюнки. Короче, в отличие от всего прочего на Поляне, эта дама  нашему

чародею была  глубоко  не  безразлична.  Да уж,  а  еще  говорят,  что

противоположности притягиваются. Тут две абсолютно родственные стихии:

Скокс и стерва. Стерва  и Скокс. Чудесный дуэт,  не правда ли?  Только

вот судя  по доле  тоски во  взгляде нашего  товарища, не  было у  них

никакого дуэта…

    Я дернул волшебника  за рукав,  но реакции  не последовало,  после

второго раза ситуация не  изменилась, поэтому в третий  раз я чуть  не

порвал ему балахон. Зато Скокс обернулся:

    — А, явились. Рядом садитесь и ждите.

    Ну, мы так и сделали.  Ждать, однако, пришлось долго.  Неугомонная

тетка все трещала  какой-то непонятный бред,  изнуряя слушателей.  Кто

она вообще здесь  такая? Об этом  я и спросил  сидящего ниже  чародея,

вежливо похлопав того по лысине.

    — Верховная Волшебница, ее могущество Гиссандра, — был ответ.

    О как! Дожили. Бабу чарами заправлять поставили. Чудится мне —  до

добра такие выходки не доведут. Князь  — псих, а главная волшебница  —

стерва. Замечательно. С кем воевать собрались? Ах, еще и на два фронта

война грозит? Ну, тогда удачи!

    Наконец дело все-таки дошло и до рассмотрения нашего вопроса. Дали

слово Скоксу.  Правда, в  кафедральный цилиндр  не позвали  —  видать,

данный девайс  предназначен только  для особей  верховного статуса.  К

чести нашего друга, отчитался он  быстро и четко. Мол, прибыл  невесть

откуда юродивый,  притащил меч  говорящий, невероятным  образом  узнал

суть надвигающегося на Поляну заговора и в полном здравии присутствует

ныне на собрании. Для убедительности еще пальцем в меня ткнул.  Дальше

начался такой  замес, которого  в Сейме  никогда не  бывало и,  скорее

всего, не будет. Но  уж лучше по порядку.  Неладное я заподозрил,  как

только недоверчиво улыбнулась главная после речи чародея.

    — И ты утверждаешь, что  прибыл к нам из  другого мира с мечом  из

нашего мира?

    — Скокс объяснил  все доступно,  с его словами  я согласен.  Зачем

переспрашивать?

    — Да как же ты докажешь, что ты — Второй Пришелец?

    — Вообще-то третий. Второй у вас меч стянул. Кстати, раз уж клинок

говорящий, — то почему бы у него не спросить?

    — Меч больше не говорит и лежит под надежной стражей в хранилище.

    — Вот оно как…  Ладно, а вы попробуйте  огреть меня заклинанием  —

все сразу станет ясно.

    Скокс  демонстративно  швырнул  в  меня  чарами,  что  завершилось

традиционным нулевым эффектом. Зато эффект пошел по аудитории:  бурное

перешептывание охватило все ряды Большого Зала.

    — Тишина! — грозно гаркнула Гиссандра. — Всем известно, что первый

мидлонский князь Мстислав Радзивилл покинул пределы поляны по  Вескеру

двести лет назад. Он, скорее всего, угодил Кащеру в руки. Ты — отпрыск

Радзивиллов, ныне прислужник  нашего врага.  Обманом пытаешься  ввести

нас в заблуждение! Тебя надо казнить!

    Ничего себе заявочки! А как же следственный эксперимент хотя бы?

    — Мадам,  зачем же  сразу так  категорично? Ваша  версия не  менее

фантастична, чем моя,  но я-то  говорю правду.  Совсем скоро  начнется

война с Казмадом, и вас попросту сомнут с двух сторон!

    — Это  бред! С  каких двух  сторон? Откуда  у Кащера  войско?  Три

пачвары, два  волколака  и один  колдун  — это  настоящая  угроза  для

Мидлонского княжества?

    — Соотношение явно больше, чем вы назвали. Плюс Цмок.

    — Не смеши. Сказки про Цмока рассказывать будешь детям. Тебя слабо

подготовили, лазутчик. Тебе  удалось выбраться  из леса  живым, и  это

может говорить  лишь  об одном:  ты  — Кащеров  прихвостень.  Без  его

поддержки в лесу не протянуть и пяти минут!

    — Но волки! Они против колдуна! Они мне помогли!

    — Ха-ха! Волки,  вы слышали?  Твои выдумки  одна бредовее  другой.

Надеюсь, теперь всем  ясно, кто  наш пришелец  есть на  самом деле?  —

Волшебница окинула  взглядом зал.  —  Предлагаю казнить.  Как  обычно,

голосуем.

    Демократы чертовы. А ведь и вправду со стороны мои доводы,  должно

быть, выглядят полной чушью! Я  беспомощно взглянул на Скокса. Тот  не

меньше моего был растерян  и в ответ лишь  развел руками. Арлета  тихо

шепнула на ухо:

    — Бежим!

    Другого выхода  у нас  не  было, вернее,  у меня.  Волшебники  тем

временем принялись дружно швырять волшебные голоса в цилиндр.

    — Нет, ты  оставайся, тебя  не тронут, —  начал я  инструктировать

охотницу. — А  если побежишь,  могут случайно зацепить  чарами. Я  вас

найду, будьте у Гномов.

    — У Громов?

    — Нет, именно у Гномов.

    И я рванул к выходу.

    — Задержать его! — гневно заорала Гиссандра.

    Секунды замешательства  сменились дружным  гулом, и  от летящих  в

меня  разноцветных   чар  зарябило   в   глазах.  Правда,   это   было

единственным, что мешало мне в ту минуту. Благо, хваленая  чародейская

рать очень боялась  останавливать меня физическими  методами, а те  из

волшебников, что стояли на пути, можно даже сказать, вежливо  уступали

дорогу. Поэтому под  шквальным бесполезным огнем  я пулей выскочил  из

зала и помчался к  выходу. Повезло, что не  забыл, в какой стороне  он

находится. Входные ворота я распахнул с разбегу, отчего створками чуть

было  насмерть  не  пришиб   наших  знакомых  привратников.  То,   что

отчаянного  преследования  не  будет,   стало  ясно  сразу  же   после

пересечения площади. Обернувшись,  я увидел на  входе Сейма  несколько

свесивших  языки   на  бороды   волшебников.  Великие   чародеи   едва

справлялись с одышкой и яростно махали  мне вслед кулаками. Я им  тоже

показал кое-что  из жестов  и, от  греха подальше,  рысцой удалился  в