Тихая гавань - Андрей Бармин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обычно женщина работала в городской управе, но из-за ситуации с заложниками старшина забрал ее в комендатуру, так как бумаг составлять пришлось много, а постоянно мотаться по городу не имело смысла.
Он дождался, пока закипит чайник, а Лидия спросила: - Много там еще людей? - Много, - ответил полицай. - Только толку пока никакого.
Она ничего не сказала, только махнула рукой в сторону стола с машинкой и стопками отпечатанных листов, наглядно показывая, что отлично понимает, о чем идет речь. Она залила кипяток, бросила чай и сахар. Он поставил стаканы в подстаканники, поблагодарил и пошел на улицу, На выходе к нему подошел самый молодой из полицаев по имени Тадеуш, он в свое время учился у Доброжельского:
- Пан Станислав, можно вас на минутку? - Конечно, - он поставил стаканы с чаем на оконный карниз. - Слушаю. - Я своих расстреливать не буду!- выпалил Тадеуш и оглянулся по сторонам. В его глазах горела отчаянная решимость. - С бандитами и партизанами я воевать готов до усрачки, а по своим стрелять не стану.
Доброжельский посмотрел на него - парень успел отсидеть два года за кражу , а теперь по иронии судьбы охранял порядок и ловил преступников. Зеркальное отражение. - Я, - он запнулся, - думаю, что , если дело все же дойдет до расстрела, то Зайберт поручит это немцам. - А можно как-то его убедить отменить свое решение?
Доброжельский посмотрел на него так , как раньше смотрел на учеников, которые придумывали небылицы в попытке оправдать не подготовленное домашнее задание: - Нет. И про свое нежелание никому, кроме меня, не говори. - Да понимаю я! Не маленький. Просто вы, - Тадеуш подбирал слова, - вы все еще остаетесь правильным. - Ну, спасибо за доверие, но больше никому. - Хорошо.
Доброжельский взял стаканы и направился к Шмультке, с горькой усмешкой думая о своей правильности: конечно же, правильно стрелять женщинам в спину, правильно служить оккупантам, правильно спасать свою шкуру ценой чужих жизней. Нет, определенно ему требуется выпивка. От такого сумбура мыслей и понятий спасет только ударная доза алкоголя.
Шмультке с каким-то остервенением орудовал тряпкой в салоне, изредка выдавая забористые ругательства. - Чай пришел, - позвал его Доброжельский и протянул стакан. - Спасибо. Ты мой спаситель. Я не знаю, - водитель показал на машину, - как это отчистить. Этот парень и до ареста видимо срал себе в штаны. - Возможно, он же пьянь, только этим и жил. Там про гигиену и раньше-то не слышал, а теперь, когда осиротел, то и вовсе зачухался.
Из-за угла комендатуры вывернул точно такой же, как и Шмультке, «Опель-кадет». На нем обычно ездил начальник госпиталя, доктор Нотхакер, но сейчас из машины вышла Хельга, его помощница и архивариус. В руке она несла черный кожаный портфель,. Девушка окинула их презрительным взглядом и направилась в комендатуру. Она всегда, когда Доброжельский ее видел, всем своим видом демонстрировала снисходительное и откровенно надменное отношение к местному населению. Персонал госпиталя ее тоже недолюбливал, но начальство ценило, а еще он пару раз замечал ее в компании Зайберта, вот только спали ли они вместе, было не понятно, так как гестаповец привез из Германии свою женщину. Звали ее Эмма, работала она в городской управе и успешно совмещала функции любовницы и надсмотрщика за местной администрацией. Это была высокая, крепкая женщина сорока лет, с миловидным лицом: тихая, неконфликтная, но очень требовательная к подчиненным. О ней знали немногие, так что Зайберт никогда не искал удачи на местном любовном фронте. Доброжельский понимал, что это самое разумное решение — не путаться с местными бабами и получать женское внимание. - Этой -то что здесь сейчас понадобилось? - поинтересовался Шмультке, который тоже не испытывал от Хельги восторга. К солдатам она относилась чуть лучше, чем к полякам, но тоже свысока. - Кто же его знает. Может, еще кто в госпитале пропал. - Вряд ли. Тут бы уже стрелять заложников начали. Да пес с ней. Курва рыбная, - водитель имел в виду, что Хельга была норвежкой. Станислав улыбнулся и ткнул его в бок: - А с этой курвой ты бы покувыркался? - Нет, - твердо ответил Шмультке. - Она хоть и ладная с виду, но в постели думаю, как с ледышкой будешь. Там не тронь, тут не нажми. Была у меня одна такая, ну ее. В женщине должен быть огонек. А тут — зима полная, как в этой ее Норвегии.
Доброжельский сделал глоток чая и начал мечтать, чтобы чай в стакане превратился в водку. Желание выпить начало вытеснять все остальные мысли. Он опять вспомнил про Поланского, но подумал, что тот пил для удовольствия, а ему алкоголь нужен для того, чтобы не сойти с ума, в лечебно-профилактических целях для поддержания психического здоровья. Однако таким образом рассуждают все алкоголики в попытках оправдать желание.
Глава 25
- Итак, ты утверждаешь, что комнату хотела снять немка? - Да, - Поланский смотрел на Барта, не мигая, - я же по вашему понимаю, и могу отличить, для кого это родной язык. - Понятно, но имени ты, конечно, не запомнил?- А она и не называла. Пришла по объявлению, посмотрела комнату, фыркнула и ушла.- А как это связано с убийствами?- Через два дня «безглазика» нашли.- Еще раз так назовешь нашего убитого офицера, до окончания пари не доживешь, - Барт разозлился, так как пока ничего ценного не узнал. - Извините, герр лейтенант. Фотографии смотреть будем?- Будем, сейчас принесут, - лейтенант отправил за фотографиями
