Там, где тепло - Павел Корнев

– Мальчики, хватит ссориться! – решила развести нас по углам Марина.

– Кто это здесь, интересно, мальчик? – пробухтел забравшийся в сани пиромант и уселся на мешок с селитрой. Немного поерзал и сдвинулся ближе к борту.

– Да не гнездись ты! – обернулся Михаил Григорьевич. – Еще оружие получать пойдем.

Очередь перед нами к этому времени рассосалась окончательно, и возницы начали загонять сани в огороженный забором двор перед ангаром. Там все дружно отправились забирать ружья и винтовки; я отыскал трехлинейку с револьвером и вернулся к Михаилу Григорьевичу, присматривавшему за таскавшими к саням зеленые ящики работниками.

– Нормально все? – Во рту появился какой-то неприятный привкус, и убраться из села захотелось уже просто невыносимо. – Ничего не пропало?

– Нормально, – кивнул торговец. – Все, отправляемся…

И в самом деле, ворота служившего пропускным пунктом ангара распахнулись, и наши сани одни за другими начали покидать село. Я, с трудом сдерживая дрожь нетерпения, плюхнулся на мешки с удобрениями, а когда обоз выехал в чистое поле, едва удержался от радостного крика.

Выбрались! Выбрали-и-ись!

Теперь пусть попробуют предъявить что-нибудь. Тройное убийство? Первый раз слышу! И вообще, какие ваши доказательства? Нет доказательств? А тогда не морочьте добропорядочному коммерсанту голову!

Марина тоже заметно повеселела, и даже нахохлившийся Напалм перестал хмуриться и начал мурлыкать себе под нос какую-то мелодию.

Все, теперь остается только добраться до Северореченска, но за этим, думаю, дело не станет. Снаряд дважды в одну воронку не падает. Теории вероятности это не противоречит, только вряд ли мы еще в какие-нибудь неприятности по дороге вляпаемся. Вот на месте – другое дело. Но сейчас забивать этим голову не имело никакого смысла.

Небо более-менее прояснилось, и предрассветная темень уступила место утренним сумеркам. На открытом пространстве разгулялся ветерок, стало морозно, но не холодней, чем обычно. Да и пейзаж тянулся вдоль дороги тоже все больше обычный и какой-то совершенно безликий. Глазу остановиться не на чем, сплошные поля и сугробы, изредка только маячат деревья на горизонте.

Разлитая в пространстве энергия уже не колола обезумевшим осиным роем, и магическое поле после вчерашней бури было на редкость спокойным. Казалось, стоит потянуться вперед ясновидением, и до самой Границы без каких-либо проблем достану.

Благодать!

Я даже слегка ослабил контроль над предвидением: утомился его в узде постоянно держать, честно говоря. Хоть скормленные пиромантом таблетки и помогли, но головная боль штука такая – сейчас все спокойно, а минуту спустя волком воешь и на стены кидаешься. В этом плане уникам непросто приходится.

– Вы не расслабляйтесь особо, – будто почувствовав смену нашего настроения, обернулся Михаил Григорьевич. – Сейчас Поле Чудес будет. Дурное место…

– Вы говорили, да, – легкомысленно кивнул Напалм. – Но мы же не просто так этих дармоедов с собой везем?

– На Бога надейся, а сам не плошай, – покачал головой торговец. – Вы, самое главное, никуда от саней не отходите. Что бы ни почудилось, с дороги ни ногой!

– Хорошо.

Я на всякий случай проверил револьвер и трехлинейку – порядок. Напалм тоже перестал лыбиться и занялся ружьем. И это правильно, пусть охраны у нас и хватает, но не стоит лишний раз судьбу искушать. Так и сам подставишься, и близких под монастырь подведешь.

Но пока все было спокойно, и вдоль обочин тянулись сплошь заснеженные поля. Да еще по левую сторону время от времени попадались желтые островки трепетавших под порывами ветра камышей. Но потом болото как-то резко закончилось, и дорога пошла в горку. Лошади замедлили бег, и сани перестали то и дело подпрыгивать на выбитых автомобильными колесами неровностях. Я кое-как уместился на мешках и блаженно перевел дух.

Отпустило! Даже спину ломить перестало!

– Подъезжаем, – предупредил вдруг нас Михаил Григорьевич.

– Куда? – приподнялся я на локте, глянул на открывавшийся с пригорка вид и не поверил собственным глазам – впереди растеклась сплошная серость.

Но проблемы со зрением оказались совершенно ни при чем; это просто ясновидение не могло пробиться через белесую дымку, которой будто бы и не существовало вовсе. Мир впереди словно исчез, провалившись в заполненную стужей бездну.

– Оп-па! – только и пробормотал я и с винтовкой в руках перебрался к Михаилу Григорьевичу. – А можно поподробней, что это за место такое?

– Странное место, – пожал тот плечами. – Никогда не угадаешь, спокойно проедешь или бесы голову задурить попытаются. Даже дорога всякий раз по-новому идет.

– Весело, – хмыкнул Напалм и загнал патрон из магазина в ствол. – А сегодня, как думаете, все пройдет?

– Кто б мне сказал? – Торговец взмахнул вожжами, подгоняя лошадей. – Увидим!

Сани, постепенно убыстряя ход, помчались вниз, и, по мере того как обоз спускался в долину, темнело небо над нашими головами. Поначалу стало просто свинцовым, но вскоре налилось беспроглядной чернотой, и мы очутились едва ли не в полной темноте, разбавленной лишь призрачными клубами молочно-белого тумана.

– Не нравится мне это, – пробормотал Михаил Григорьевич. – Слишком темно сегодня.

– Мы заметили, – нервно завертел головой по сторонам пиромант, и тут охранники включили алхимический прожектор.

Но ослепительный луч, легко пронзавший ночной мрак, моментально завяз в тумане, едва-едва осветив дорогу перед санями.

– Нехорошо получилось, – пробормотал я, судорожно вцепившись в винтовку.

Дар предвидения в этом странном месте как отрезало, но сомневаться в том, что грядут крупные неприятности, не приходилось. К чему тешить себя иллюзиями, если без всякого ясновидения волосы на затылке встали дыбом?

И, как выяснилось буквально мгновенье спустя, мои опасения оказались вовсе не плодом разыгравшейся после вчерашних событий паранойи. Мрак сгустился и начал медленно наползать на обоз. Повеяло отголоском жуткого холода, туман вздрогнул и потек по земле, подбираясь все ближе и ближе.

Лошади словно обезумели, и повыпрыгивавшие на дорогу возницы повисли на удилах, стараясь удержать их на месте. А вслед за обозниками на дорогу поспешил сойти монах, одеяние которого странным образом казалось даже чернее окружившей нас тьмы.

Какую молитву он затянул – не скажу, но коняги немедленно успокоились и перестали вырываться, а дрогнувший мрак неуверенно подался назад. Подался – и тут же вновь начал стискивать свои обжигавшие холодом объятия. Охранники рассредоточились, заняв круговую оборону, и включили подствольные фонари, лучи которых словно вязли в тумане, но все же позволили взять под контроль метров пять прилегающего к дороге пространства.