Тринитротолуол из Перистальтики - Константин Твердянко

— Да мне и не надо, — отрезал я. — Разве что те… от которых не устаешь. И то… не надо.

Мало ли что она под видом «стимулятора» намалюет. Я-то все равно не разбираюсь. Опасно, короче. А то строит из себя праведницу, а на деле, может, ей и наплевать уже. Вырубит и сдаст меня эльфам, чтобы себе особые условия выторговать.

И, должно быть, главное. Я и раньше думал об этом, но как-то не всерьез, в фоновом режиме. А теперь, так сказать, вопрос встал большим китовым ребром.

Глаз, рука и голени у химеры были вовсе не человеческими. Эльфийскими они были. Сейчас я в этом убедился на сто процентов. Заодно это прекрасно объясняет, каким образом ей удалось устроить такой переполох с выгодой для… для нас, пожалуй.

Как многотонная туша умудрилась обдурить эльфов в лесу — я, право слово, даже представить не могу. Но факт остается фактом — провела она их. Вероятно, применив некоторые знания о тактике длинноухих и вообще об их привычной манере поведения и организации. Отвлекла, добилась того, чтобы они распылили свои силы. Когда же за ней выслали ловцов — осторожно ушла и затаилась. А потом нагло заявилась к лагерю. Где тоже улучила момент — и сполна им воспользовалась.

Еще тварь, по всей видимости, подобрала частоту своего акустического удара так, что он нанес больше вреда длинноухим, чем мне. Хотя я стоял к ней гораздо ближе. Значит, она…

Членистоногий зверь вдруг тормознул так резко, что я чуть не слетел с него. Тут же издал странный щелкающий звук и замер, внимательно слушая. Я слез с хвоста твари и тоже навострил слух. Но так ничего и не уловил, кроме шума деревьев и редких птичьих голосов. А вот тварь все же разобралась, что к чему.

Мы приблизились к подсохшему болотцу, от которого лес довольно сильно отступил. И нам очень повезло, что эльфы выбрали для засады такое открытое место. С него, конечно, гораздо лучше обзор — но у косатки-скорпиона есть свои козыри.

Химера мне показала четыре пальца и двинулась прямо туда, где, очевидно, залегли длинноухие. Все равно они точно нас заметили. А я, крадучись, юркнул обратно под елки. Шикнул на ведьму, и она покорно поплелась со мной. Попробуем повторить прием а-ля «разделяй и властвуй». Черт, опять сердце заболело… И в животе застыла ледяная пустота.

Судя по всему, эхолокацией чудище нащупало четверых врагов. В том, что это именно эльфы, сомневаться не приходилось: крупные звери не стали бы всей стаей неподвижно прятаться за кочками. По крайней мере, нетипично для фауны этих широт.

Ох, лучше бы это таки были звери… Вряд ли, вряд ли.

У болотца послышался тревожный скрип химеры. Я замер на полушаге, хотел было рвануться и проверить, что там творится, но сдержал себя. Пока не время. Она должна справиться, она же очень сильная.

Отойдя на пару десятков метров, слегка обогнув поляну, я полез на дерево, выглянул в просвет между еловыми лапами. Дал знак ведьме, чтобы уходила дальше. И вовремя — со стороны болотца невесомым призраком явился длинноухий. Он, почти стелясь по земле, легким шагом направился к недавней пленнице. Та пока этого не замечала — разумеется, с таким-то его талантом. А он не замечал меня. Наверное, не думал, что я так ловко вскарабкаюсь куда-то после того, как погостил в их лагере.

Он почти добрался до ведьмы, уже приготовился ее придушить захватом — не знаю уж, просто чтобы потеряла сознание или с концами. Я все равно оказался быстрее. Мощно размахнулся и двинул ему по башке трухлявым бревнышком. В последний момент он что-то почувствовал, но защититься не смог — подгнивший дрын с хрустом разлетелся, эльф обмяк и сполз на землю. На виске выступила кровь, ухо обвисло — похоже, перебиты хрящи. На всякий случай огрел еще раз. Женщина вскрикнула, но я тут же зажал ей рот.

— Это я, — прошипел ей в лицо. — Идем, там что-то не так.

Пока минус один. Тварь на поляне беспокойно трещит и щелкает. Надо к ней, срочно. Из-за елок донеслось пение.

— А-а-а… а-а-а-а! А-а-а… — выводил на одном звуке приятный мужской голос, слегка меняя тональность. Гадский эльфийский вокал! Не к добру это!

И точно — в ответ на песню химера так засипела, завизжала и застонала, как будто ее разрывали на куски. Я стремглав, позабыв про травмы и одышку, ворвался на поляну.

А там… Косатка-скорпион медленно погружалась в топь, которой здесь раньше не было — болотце дальше, и неглубокое. Вокруг нее прохаживался чертов певец — и от его мягких рулад слоился хитин, вся кожа на громадной туше кровоточила. Алые ручейки лились на топкую почву, и химера стала не черной, а багровой.

Другой эльф стоял, подняв лук, и напряженно вглядывался в чащу. Заметив нас, спустил стрелу, я едва успел рухнуть в жухлую траву. Просвистело над головой.

А третьего-то не видно! И следующая стрела чуть не чиркнула по затылку! Как же помочь чудовищу⁈

Пополз опять к лесу, радуясь, что у длинноухого не пулемет, а всего лишь лук. Куда делась ведьма, заметить не успел. Пару раз стрелы втыкались в опасной близости, одна пробила рукав, но, к счастью, целиться в меня было сложновато.

У самых деревьев стрела таки достала меня — воткнулась прямо в ягодицу. Шипя и глухо ругаясь, я скрылся за стволом и выдернул наконечник из задницы. Тяжелый, пирамидкой… Ладно хоть, долбануло на излете, неглубоко. Будто пинка дали! Геройская рана, ничего не скажешь.

Выглянул, едва не схлопотав между глаз. Эк он пристрелялся, а, сволочь! Ну-ка, поближе к земле…

Проклятая песня на мгновение прервалась. Ушастый дошел до головы твари и случайно увидел, как моргает эльфийский глаз, как стекает кровь по пушистым ресницам. Чуть замешкался, но этого хватило: химера мощным рывком приподнялась из трясины, схватила его рукой и швырнула в сторону. Попутно, кажется, и своим сонаром приложила. Вот оно, есть! Второй отвлекся!

Я ринулся из-под елки к нему. Эльф поднял лук, но выстрелить уже не успел: я сшиб его с разгону, придавил тролльим телом. Выхватил лук, ударил им ушастого по лицу и сбоку, еще раз и еще. Потом запал кончился. Я повалился рядом, кашляя и задыхаясь. Безумно саднили растревоженные раны под коленом и на голени. И свежая — на заднице.

Тварь медленно выкарабкивалась из подсыхающей топи. Заметно, что это ей давалось с огромными