Тринитротолуол из Перистальтики - Константин Твердянко

«Добряк» с трудом натянул лук и хотел было выстрелить, но стрела вывалилась из руки, ткнулась в перегной. Неплохо его контузило.

Через пару шагов я упал. Терпеть наконечник, скребущий по кости, оказалось невозможно. И запас адреналина кончился, похоже. По телу разлилась вялость. Потянуло в сон. Лечь бы и не вставать. Да, ультразвуком меня тоже знатно пришибло.

Мгновение адской боли. Я заорал, но тут же стало лучше. Понял, что это косатка-скорпион вытащила стрелу. По ноге и рукам разлилось мягкое тепло. Оно будто смывало грязь вместе со страданиями. Кажется, я слегка сомлел. Очнулся от всполохов изумрудного света, гулявших по телу. Сияние погасло, зверюга тяжело вздохнула и пискнула.

— Спасибо… — с трудом выговорил я, поднимаясь и прикладывая руку к сердцу. Хм, а ран ведь почти не видно! Только молодая белесая кожа. Когти, правда, не отросли, но потом, наверное, все же появятся. Ногти же у людей восстанавливаются.

Ой, идиот, на руки пялишься, а за спиной эльфы-фашисты! Я рывком развернулся к ним. Те, к счастью, в себя толком так и не пришли. С земли уже встали, но в бой теперь не рвались. Вместо этого замерли, пошатываясь, и дружно глазели на ненавистную тварь. Хотели найти «гимори» — так вот он, сам пришел!

А ведьма, которую я вывел из эльфийской пыточной, медленно, как сомнамбула, переводила взгляд с чудища на меня и обратно. И, очевидно, не знала, кого больше бояться: то ли длинноухих, то ли нас. Ну да, я и сам при первой встрече с паукообразным китом вел себя примерно так же.

— Какая гадкая нечисть… — удивленно протянула красавица-певунья.

Тварь стояла перед эльфами, поводя половинкой клешни. Ее человеческий глаз часто-часто моргал. Атаковать второй раз тоже не торопилась. Лишь взволнованно выдыхала — гораздо чаще, чем обычно.

Тут я обратил внимание на того эльфа, который показался утомленным. Сказать, что он был потрясен, — это ничего не сказать. Он застыл, как статуя, с распахнутым ртом, неверяще глядя на химеру, мертвенно-бледный. Правый глаз у него пару раз дернулся.

— Н-н… Н-неужели… Неужели это создали так?.. — справившись с собой, наконец договорил ушастый. Голос его звенел и срывался. — К-кто? Кто мог сотворить такое⁈

При звуках его речи косатка-скорпион сглотнула, мотнула головой, снова вздрогнула. Затем затряслась, как в конвульсиях, согнула передние лапы, подалась всей тушей к эльфу, вытянув руку. Тот в смятении отшатнулся. Явно с трудом сдерживался, чтобы не свалить в лес.

Зверюга замотала мордой, разинув пасть. Кулак твари зачем-то исступленно колотил по челюсти, с каждой секундой все сильнее и злее. Она глухо заклокотала горлом и вдруг впала в ступор, опустив руку и клешню, подогнув лапы. Даже глаза закатились. Ну, те, которые могли.

— Э-э, что с тобой? — встревожился я.

Припадок твари выглядел очень пугающе. Да и перспектива остаться наедине с ушастыми палачами не вдохновила совершенно. Они ее и убить могут, пока химера в беспамятстве!

Тут меня ошеломил поступок ведьмы. Быстро отломив ветку, та подошла к твари и процарапала какую-то закорючку на плотной черной коже лба. Выступили капельки крови — чертила с силой. А потом тварь глухо пыхнула, скрипнула, как ржавый механизм, и тяжело взгромоздилась на паучьи конечности. Янтарный глаз смотрел на эльфов с тоской — глубокой и мрачной, как непролазная топь. Еще один удар из ультразвуковой пушки — и, всхлипнув, чудовищный зверь махнул мне рукой: дескать, пойдем живее. После чего устремился в чащу, обогнув ушастых по широкой дуге. Настороженно и грустно косился на них. Мы с клыкастой переглянулись и бегом рванулись за химерой, которую так упорно искали наши мучители.

Недавние пытки дали о себе знать, несмотря на то что тварь меня наскоро подлатала. Почти сразу начал задыхаться, сбиваться с шага, раны медленно наливались жаром. Нет, нельзя мне пока такие нагрузки. А что поделать?..

Однако через пару километров, продираясь по лесу, я совсем сдал. Согнулся, упершись ладонями в колени, судорожно закашлялся. Воздух с хрипом вырвался из легких. Чуть переведя дух, взглянул на остальных. Кит-скорпион остановился, нетерпеливо топтался на месте, призывно пощелкивая. Бывшая пленница выглядела немногим лучше меня, но хотя бы могла худо-бедно поддерживать темп. Я — не мог.

Тварь, кажется, это поняла. Укоризненно посмотрела исподлобья и придвинулась, подставляя хвост. Ага! Однажды она меня везла на себе. Решила снова, умница!

Кряхтя, вскарабкался на захвостье монстра. Тут же тронулись. Ведьме придется идти пешком — места маловато, да и зверюга ее к себе особо не подпускала. Напряженно сторонилась, хоть агрессии и не выказывала.

— А говорил, не колдун… — робко произнесла женщина, выразительно кивнув на членистоногую жуть.

— Это не мое, — буркнул я. — Не я делал.

Разговор закономерно увял. Я настолько измотался, что даже задремал, покачиваясь на спине могучего хищника. Сил на нервы уже не оставалось. Навалилась апатия. Выследят, догонят — ну так что ж. Сейчас я с этим уже ничего не сделаю.

Я резко встрепенулся, согнал сонное безразличие. Вот же, а! Точно! Ведь упустил кое-что очень важное!

— Эй, слышишь! — обратился я к ведьме. — А сама-то ты?

— Что? — боязливо откликнулась женщина, уныло тащившаяся позади. Аж голову в плечи вжала.

— Сама, говорю, это… колдун… колдунша ведь? — пояснил я, скривившись от своего косноязычия.

— Я-то? Да я не колдую… Знаю кое-что. Немножко могу… навести, — беспокойно затараторила та.

— А что ты тогда сделала… с гимори? — подозрительно осведомился я. И вперил в женщину тяжелый взгляд. Она съежилась и забормотала:

— Дык это… Знак… Чтобы взбодрить… Он на лошадей-то… Вот я и подумала…

— Что на лошадей? — еще более мнительно уточнил я.

— Да чтобы усталость согнать… Знак этот на нее… И лошадь дальше скачет или пашет… Только потом все равно отдыхать ей надо… И подольше…

Ох как любопытно. Получается, магический аналог веществ-стимуляторов? Возбуждает нервную систему, снимая чувство усталости, повышает тонус, но и побочные эффекты примерно те же. И достаточно лишь вывести некий символ на теле… пациента. Это ж колдовство чистой воды! И что же, любой может его применить, лишь бы знал, как оно рисуется? Да нет, вряд ли. Подсмотреть закорючку и намалевать самому — много ума не надо. Тогда бы половина крестьян этим промышляла, а не одна ведьма на