Личный мотив - Клер Макинтош

– И сколько мне дадут?

Этот вопрос вырывается сам собой. Хотя это уже не важно. Для меня сейчас важно только все сделать правильно.

– Трудно сказать. То, что вы не остановились и никому не сообщили о случившемся, является прямым нарушением закона. Минимальный срок за причинение смерти вследствие опасного вождения два года, но к вам это неприменимо. Ваш случай можно трактовать по-разному. Вообще же причинение смерти вследствие опасного вождения – это до четырнадцати лет; обычные рекомендации – от двух до шести. Судья Кинг будет ориентироваться на верхний предел, и моя задача убедить его, что более уместным станет два года. – Она снимает колпачок с черной авторучки. – Психическими заболеваниями не страдали?

Я качаю головой и замечаю тень разочарования на ее лице.

– Ладно, тогда поговорим об аварии. Насколько я понимаю, видимость была очень плохой. Вы видели мальчика до момента столкновения?

– Нет.

– А какие-то хронические болезни у вас есть? – спрашивает Рут. – В таких случаях это бывает полезно. Или, возможно, конкретно в тот день вы плохо себя чувствовали?

Я тупо смотрю на нее, и адвокат недовольно хмыкает.

– Вы все очень усложняете, мисс Грей. Нет ли у вас аллергии на что-либо? Может быть, перед наездом вы чихали или у вас был приступ кашля?

– Я не понимаю вас.

Рут тяжело вздыхает и начинает говорить медленно, как с маленьким ребенком.

– Судья Кинг ознакомился с протоколом вашего допроса на предварительном дознании, и у него в голове уже есть идея приговора. Моя задача – представить случившееся как не более чем несчастный случай, неудачное стечение обстоятельств. Несчастный случай, которого нельзя было избежать и о котором вы искренне сожалеете. А теперь я хочу, чтобы вы произнесли это сами, потому что если вы, например, – она выразительно смотрит на меня, – в тот самый момент зашлись в приступе чихания…

– Но этого не было.

Неужели все это вот так и работает? Нагромождение одной лжи на другую, и все ради того, чтобы получить минимально возможное наказание. Неужели наша система правосудия настолько порочна? Меня начинает тошнить.

Рут Джефферсон просматривает записи и вдруг поднимает на меня глаза.

– А мальчик выбежал перед вами неожиданно, без какого-то предупреждения? Со слов его матери, она выпустила его руку, когда они приблизились к проезжей части, и…

– Она не виновата!

Аккуратно подкрашенные брови адвоката лезут на лоб.

– Мисс Грей, – ровным тоном говорит она, – мы здесь не для того, чтобы решать, кто виноват, а для того, чтобы обсудить обстоятельства, которые привели к данному несчастному случаю, и найти смягчающие. И прошу вас – поменьше эмоций.

– Простите, – говорю я. – Но здесь нет никаких смягчающих обстоятельств.

– Это моя работа – найти их, – отвечает мне Рут. Она кладет свою папку на стол и подается вперед. – Можете мне поверить, мисс Грей, что между двумя годами и шестью существует громадная разница, и если есть хоть что-то, что может оправдать то, что вы убили пятилетнего мальчика и после этого уехали с места происшествия, вы должны сказать мне об этом прямо сейчас.

Мы смотрим друг другу в глаза.

– Я сама хотела бы, чтобы что-то такое было, – наконец говорю я.

44

На ходу снимая пальто, Рей вошел в ОКР и нашел там Кейт, которая разбирала материалы прошлого вечера.

– Давай ко мне в кабинет, быстро.

Она встала и последовала за ним.

– Что случилось?

Рей не ответил, повернулся к своему компьютеру и положил на свой стол голубую визитку.

– У кого была эта карточка?

– У Доменики Леттс. Она подружка одного из наших фигурантов.

– Она заговорила?

– Без комментариев.

Рей скрестил руки на груди.

– Это женский кризисный центр.

Кейт непонимающе смотрела на него.

– Тот дом на Грэнтем-стрит, – сказал Рей, – как и этот тоже. – Он кивнул на карточку у себя на столе. – Я думаю, это убежища для жертв домашнего насилия. – Он сел в кресло и сцепил руки на затылке. – Про Доменику Леттс известно, что она была жертвой бытового насилия, и это обстоятельство едва не поставило операцию «Сокол» на грань срыва. По дороге на работу я заехал по этому адресу, и там все точно так же, как на Грэнтем-стрит: датчики движения на фасаде, решетки на окнах, на двери отсутствует щель для почты.

– Вы считаете, что Дженна Грей тоже жертва?

Рей кивнул.

– Ты заметила, как она избегала смотреть в глаза? Выглядела такой нервной и дерганой, сразу замыкалась, когда мы пробовали давить.

Он не успел развить свою теорию, потому что зазвонил телефон и на нем замигала лампочка переадресации звонка с проходной участка.

– К вам посетитель, сэр, – доложила Рейчел. – Молодой человек по имени Патрик Мэтьюз.

Имя это ничего ему не говорило.

– Я никого не жду, Рейч. Попросите оставить для меня сообщение и избавьтесь от него, если можно.

– Уже пыталась, сэр, но он настаивает. Говорит, что ему необходимо поговорить с вами о его подруге – Дженне Грей.

Глаза Рея округлились, и он взглянул на Кейт. Бойфренд Дженны… Быстрая проверка этого парня не выявила ничего более серьезного, чем предупреждение за пьянство и нарушение общественного порядка в студенческие годы. Но, может быть, это только на первый взгляд все так просто?

– Приведите его сюда, – сказал он.

Пока они ждали, он ввел Кейт в курс дела.

– Вы считаете, что это он подвергал ее нападкам? – спросила она.

Рей покачал головой.

– Он человек не того типа.

– Все они не того типа, – фыркнула Кейт и осеклась, потому что Рейчел как раз привела Патрика Мэтьюза.

На нем была потрепанная ветровка, на одном плече висел вещевой мешок. Рей жестом указал ему на стул рядом с Кейт, и Патрик присел на самый его край, как будто был готов в любой момент снова вскочить.

– Полагаю, у вас есть какая-то информация касательно Дженны Грей, – сказал Рей.

– Ну, на самом деле это не информация, – сказал Патрик. – Скорее, из области ощущений.

Рей взглянул на часы. Дело Дженны слушалось сразу после обеденного перерыва, и он хотел находиться в суде, когда ей будут выносить приговор.

– Что за ощущения, мистер Мэтьюз?

Он взглянул на Кейт, которая едва заметно пожала плечами. Патрик Мэтьюз был не тем человеком, которого боялась Дженна. Но кто же он тогда?

– Пожалуйста, зовите меня просто Патрик. Послушайте, наверное, вы думаете, что я считаю себя обязанным сказать это, но только, по-моему, Дженна не виновата.

В Рее вспыхнула искра интереса.

– Она что-то недоговаривает насчет того, что произошло в вечер аварии, – сказал Патрик. – Она этого никому не говорит. – Он невесело усмехнулся. – Честно говоря, я думал, что у нас может быть свое будущее, но если она не говорит этого даже мне, то о чем разговор?

Он безнадежно махнул рукой, и Рей вспомнил Мэгс. Ты никогда не говоришь со мной, сказала она ему.

– Так что, как вам кажется, она скрывает? – спросил Рей более резко, чем того требовала ситуация.

Неужели во всех отношениях между мужчиной и женщиной есть свои секреты, подумал он.

– Дженна держит под кроватью шкатулку. – Патрик заерзал на стуле. – У меня и в мыслях не было копаться в ее вещах, вот только она ничего не рассказывала мне о происшедшем, а когда я прикоснулся к той шкатулке, она крикнула, чтобы я ее не трогал… В общем, я надеялся, что найду там какие-то ответы.

– Поэтому вы все-таки заглянули туда.

Рей задумчиво посмотрел на Патрика. Он не производил впечатление человека агрессивного, но когда роются в чужих вещах, это означает желание контролировать другого.

Патрик кивнул.

– У меня есть ключ от коттеджа: мы договорились, что утром я зайду забрать собаку, после того как Дженна уедет в суд. – Он вздохнул. – Короче, я уже жалею, что сделал это. – Он протянул Рею конверт. – Загляните внутрь.

Рей открыл конверт и увидел там приметную красную обложку британского паспорта. В него была вклеена фотография, с которой на него смотрела более молодая Дженна, неулыбчивая, с волосами, завязанными в свободный конский хвост. Справа от нее было написано имя: Дженнифер Петерсен.

– Она замужем.

Рей взглянул на Кейт. Как они могли это упустить? Проверка информации проходит по каждому задержанному, и, разумеется, они не должны были пропустить такое важное обстоятельство, как изменение фамилии. Он взглянул на Патрика.

– Вы этого не знали?

Заседание суда должно было начаться через десять минут. Рей нервно забарабанил пальцами по столу. Что-то в этой фамилии – Петерсен – не давало ему покоя. Она казалась ему знакомой.

– Она мне говорила, что была когда-то замужем. Я думал, она развелась.

Рей и Кейт переглянулись. Рей схватил телефон и набрал номер суда.

– В зал уже вызывали участников процесса «Государство против Грей»?

Он подождал, пока секретарь проверит по списку.