Маркиза Бонопарта - Виктория Дьякова

Предложив одну руку княгине Анне, а другую – маркизе Анжелике, генерал Милорадович провел их для представления императору. Стоя под огромным двуглавым орлом, тот принимал гостей в парадном мундире, с орденской лентой через плечо. Рядом с ним Анжелика увидела княгиню Лиз. Как и Анна, она выглядела роскошно: светло-серое платье с поразительным зеленоватым отливом в цвет великолепных глаз княгини все сверкало изумрудами. Изумруды же поблескивали и в волосах Лиз, и украшали ее шею.

Император очень тепло приветствовал Милорадовича.

– Вы добрый ангел России, Михаил Андреевич, – сказал он. – На крыльях вы преследовали французов, пока те не убрались вон из нашей Отчизны.

– Я с детства мечтал служить Отечеству, Ваше Величество, и его монаршим особам, – проговорил в ответ генерал. – И рад, что мое скромное усилие, слитое с общими, стяжало славу им.

Дамы поклонились. Взгляд Александра упал на Анжелику.

– Ваше Величество, – произнесла, заметив это, княгиня Потемкина, – маркиза де Траиль самоотверженно ухаживала за ранеными в госпитале, начиная от самых грустных дней нашего отступления. Ее помощь оказалась поистине неоценимой для нас.

– Ваша светлость очень добры, – смутилась от ее похвалы Анжелика. – Я лишь старалась делать то, что требовалось от каждого сострадательного сердца…

– Я очень рад, что вы с нами, мадам, – кивнул Анжелике император.

Они прошли в соседнюю залу, и у Анжелики на мгновение закружилась голова от обилия золотого шитья на мундирах, сверкания драгоценностей и яркого света множества свечей в люстрах.

– Маркиза, я счастлив, что вы не покинули нас, – к Анжелике подошел молодой человек с круглой курчавой бородой, в черном чекмене и красных шароварах, в котором маркиза не без труда узнала Дениса Давыдова. Заметив изумленный взгляд маркизы, Денис рассмеялся: – Я вернулся в гвардию и, конечно, завтра облачусь в свой красный доломан и черный кивер. Но сегодня я специально так оделся, чтобы все видели, особенно эти польские барчуки, как выглядит русский партизан, которого боялся сам Наполеон. Ох уж и вылупили они глаза на меня!

– Денис верен себе – никак не обойдется без представления, – заметила Орлова.

– Анна Алексеевна, душечка, я так соскучился! – Давыдов наклонился и поцеловал Орловой руку. – Вы не представляете себе, для меня – ну, что Георгия на грудь – так приятно было, когда один фанфарон, граф Ожеровский, увидев вашего покорного слугу, направил на него пенсне и говорит своей матроне: «Это партизан Да-ви-дофф, о, дорогая! Казак, дикарь, вар-вар!!»

Все засмеялись.

– Моя маркиза, – обратился Давыдов к Анжелике, – скажите честно, вот так, в шароварах, я могу рассчитывать на кадриль с вами?

– Я полагаю, не только на кадриль, – пошутил Милорадович. – Кто ж устоит, право?

– Конечно, Денис, – подтвердила Анжелика. Оглядывая гостей, она искала Анненкова, но пока не находила его.

Прозвучали фанфары, заиграли «Гром победы раздавайся!». Император Александр Павлович объявил о награждении фельдмаршала Кутузова орденом Георгия Победоносца первой степени, и главнокомандующему русской армии поднесли на серебряном блюде крест. В ответ, по старой екатерининской традиции, Кутузов приказал бросить ему под ноги захваченные знамена французской армии, и Александр, пригласив гостей к обеду, с нескрываемой гордостью прошествовал по ним, ведя под руку княгиню Лиз. Второй парой за ними шли Михаил Милорадович и княгиня Анна.

– Нашего Михаила Андреевича никто бы сроду следом за императором не пустил, – негромко проговорил Анжелике Давыдов. – Сказали бы не дорос происхождением. Какие-нибудь Корфы бы толпились или Беннигсены, а еще пуще – принц Вюртембергский, вон, стоит, нахмурился, – Давыдов усмехнулся. – Они в сражениях-то подальше держаться предпочитают, зато на балах – первые лица. Только вот княгиню Орлову никто из них не подвинет. Никакому Вюртембергскому это не по зубам. Не только спесь иметь надо! Орловская порода – немцу не раскусить.

За обедом Анжелика оказалась недалеко от императора – опять-таки благодаря Анне, которая старалась не выпускать маркизу из внимания. Подавали стерлядь, обильно разливали шампанское. Под звуки полонеза трижды пили стоя за здоровье государя императора и столько же – во славу русского оружия и одержанную ныне победу. Генералы и офицеры громко кричали «Ура!», звенели разбитые об пол бокалы.

Когда же голоса поутихли, а гости принялись за еду, генерал Милорадович передал Анжелике записку. Она развернула ее на коленях и прочла: «Мадам, смею надеяться, на сегодняшнем балу вы не откажете мне в туре вальса. Алексей Анненков». Анжелика вспыхнула, боясь поднять глаза. Она подумала, что сейчас полковник наверняка смотрит на нее. Действительно, едва решившись посмотреть вокруг, маркиза сразу же встретилась с ним взглядом. Оказывается, он сидел напротив и чуть поодаль от нее, рядом с Давыдовым, – в парадном мундире с золотыми эполетами. Его теплый, полный восхищения взгляд успокоил все сомнения маркизы – она почувствовала себя легко.

Бал открылся полонезом. Государь, пригласив княгиню Потемкину, вышел с ней в первой паре, и все дамы, имеющие кавалеров, приготовлялись идти за ними. Княгиня Орлова незаметно подтолкнула Милорадовича, и он пригласил Анжелику. Сама же Анна вышла в польский с генералом Коновницыным, который тут же подоспел к ней.

Анжелика волновалась – она боялась спутать фигуры, ведь так давно уже не танцевала. Но все шло гладко. Милорадович вел ее умело и заодно развлекал разговором. Анжелика отыскала взглядом Анненкова – он не принимал участия в полонезе, о чем-то беседуя с Бурцевым. Заметив Анжелику, когда Милорадович провел ее мимо них, оба улыбнулись.

Наконец, государь остановился – за ним остановились все. Император кивком подозвал к себе адъютанта-распорядителя и что-то сказал ему. Спустя мгновение с хор зазвучали отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса.

Оглядев залу, государь направился к княгине Орловой. Сделав реверанс, Анна с улыбкой подняла руку и положила ее на плечо государя. Крепко обняв свою даму, император пустился с ней глиссадом по краю круга, а на углу залы подхватил ее левую руку и повернул партнершу – из-за убыстряющихся звуков музыки слышались только мерные щелчки шпор. Через каждые три такта на повороте вспыхивало алмазной крошкой, развеваясь, бархатное платье Анны. Анжелика с восторгом наблюдала за русским императором – что не говори, Александр был красив собой и танцевал великолепно. Государь и Анна танцевали одни – никто не решался присоединиться к ним, это не полагалось.

Наконец, они остановились. Сразу следом великий князь Константин Павлович закружил по паркету княгиню Лиз.